«Ни один человек никогда не был великим поэтом, не став одновременно одним из глубоких философов», — говорил как-то английский поэт и литературный критик Кольридж. Сложно подобрать более точные слова, потому что настоящая, высокая поэзия побуждает задуматься над ключевыми вопросами, осмысливая и переосмысливая действительность. В частности, такой возможностью вместе с поэтами задуматься над важными темами стал литературный вечер Людмилы и Бориса Херсонских.
Стихи, выбранные Борисом Херсонским для литературного вечера из книги «Будемо теплом та попелом» (издательство «Дух і Літера» сейчас как раз готовит ее к печати), отличаются особым восприятием действительности, полны необычных метафор, которые одновременно апеллируют к другому, так сказать, вечному измерению, где прошлое и современность будто сосуществуют. Например, цитата из стихотворения «Ще про рецепт фаршированої риби» (это блюдо из еврейской кухни имеет еще название гефилте фиш):
Приготовить гефилте фиш
нелегко — знаете сами.
Ее готовят веками, а не часами.
Ее фаршируют невзгодами,
смертью, слезами,
бедностью и богатством
в соотношении постоянном,
приправляют чертой
оседлости, присыпают серым
пеплом Освенцима. Кстати,
размером
этой рыбы могли б позавидовать
кит с Левиафаном...
В то же время присутствует и ироническое осмысление действительности, как в стихотворении «Бежать, но с оглядкой»: «Сказано: истинное богатство приходит к тому еврею, кто бежит от богатства, не стараясь бежать как можно быстрее...».
Стихи Людмилы Херсонской правильно охарактеризовала литературный критик Ольга Балла-Гертман «Херсонская выполняет работу, с которой обычно, на больших дистанциях и медленных скоростях, справляется проза. Она рассматривает и проговаривает внутреннюю жизнь человека в его постоянном взаимодействии с внешним, в сложности его разнонаправленных, конфликтных движений. Только стремительно — вспышками». Это хорошо заметно, например, в этом фрагменте из прочитанного Людмилой Херсонской стихотворения о войне: «Сегодня каждый умеет ответить на вопрос: «Видели вы машину, из которой вам стреляли в спину. Опишите, что видели, куда падали люди или как они падали, как будто бы их убили, как будто бы они споткнулись на каблуках смерти, как скошенная трава, хотите — верьте, хотите — не верьте. Как падает дерево от грозы — тяжело и больно, как вниз шагают с балкона». Спасибо, довольно. Итак, вы слышали очевидцев, теперь о погоде: в Европе — ветер, на коврике у двери — Welcome».
Несмотря на это разнообразие, есть нечто общее для поэзии супругов Херсонских — глубокое осмысление действительности.
