В водовороте предвыборных обещаний можно было услышать много всякого. Школы, детсады, дороги, мосты, парки, ремонты, тарифы и всевозможные другие улучшения. Нашлось место для молодых родителей, перспективных предпринимателей, водителей, пассажиров... Вот только бездомные оказались вне внимания. Они в большинстве своем не имеют документов; но и те, которые имеют, вряд ли приходят на участки, ведь заняты ежедневным выживанием — так что оплачивать билборд, который будет обещать лучшую жизнь бедным и бездомным, по крайней мере нерентабельно. Тем более, что важная и ресурсная часть электората часто считает: эту лучшую жизнь во времена прогрессирующей неолиберальной успешности каждый и каждая могут легко получить себе сами, если захотят и постараются. Те же, кому не охота стараться, оказываются на улице, и тут они сами себе виноваты. Не смогли продержаться до зарплаты, одолжить денег у друзей, пожить, пока в затруднении, у родственников, запустить стартап, распознать квартирных мошенников, преодолеть ментальные и не только болезни, проявить невероятную стойкость к тысяче и одной проблеме или вернуть кредит банку — и теперь вам нет места в государственных политиках.
КТО СТАЛ БЕЗДОМНЫМ ВО ВРЕМЯ КАРАНТИНА?
Если говорить о социальных политиках в целом — бездомным там отводится очень мало места, да и то, что есть, — обычно это лишь условная формальность. Не исключением стали и мероприятия, связанные с Covid-19: тех, кто живет на улице, опять не предусмотрели. Здесь стоит уточнить: к тем, кто на начало вспышки пандемии уже ночевал под открытым небом, присоединились люди, которые имели поденную оплату труда и койко-место, привязанное к работе, и которые потеряли это с началом жесткой фазы карантина, а также те, кто не смог выехать из крупных городов из-за прекращения железнодорожного сообщения и безумного роста цен на альтернативные виды транспорта (BlaBlaCar или услуги нелегальных перевозчиков). Также условно к категории «бездомных» иногда причисляют одиноких людей старшего возраста, которые имеют жилье, однако не имеют достаточно средств, чтобы обеспечить себя питанием и медикаментами, оплатить жилищно-коммунальные услуги. Иногда на улице или на мероприятиях гуманитарных инициатив невозможно отличить одних от других.
К ЧЕМУ ТУТ БЕЗОПАСНОСТЬ?
Во время мониторинга безопасности бездомных и волонтеров, которые им помогают, Cedos концентрировался на понятии защищенности. Часто говоря о безопасности, мы имеем в виду «обезопашенность» — отсутствие прямых угроз для жизни и здоровья, защита людей и имущества от умышленных угроз, которые обычно обеспечивают структуры вроде полиции. Это более узкое понятие, но довольно часто именно оно понимается под безопасностью.
В то же время «защищенность» — это о чувстве защищенности от возможного вреда, определенное внутреннее состояние, на которое влияет очень много факторов. Далеко не последние среди них — наличие безопасного места ночевки, гарантированного и качественного медицинского обслуживания, продовольствия и средств гигиены, а также уверенность, что в трудный момент их можно будет легко получить.
Пандемия существенно повлияла на чувство защищенности у каждого из нас — новый вирус, от которого нет не только лекарств, но даже не известен четкий перечень симптомов и алгоритм диагностирования; непоследовательность и несовершенство государственных политик от системы здравоохранения, которую не обеспечили достаточными ресурсами для борьбы с Covid-19, до запрета выходить на прогулку в парки, от чего не было никакой пользы, кроме запугивания. И действительно: в такой ситуации не только защищенно, но и безопасно чувствовать себя сложно. Однако при возможности работать дома, наличия автомобиля и денежных сбережений выдерживать карантин намного легче — а вот для бездомных эта ситуация стала совсем критической.
ЧТО ИЗМЕНИЛОСЬ ВО ВРЕМЯ ЖЕСТКИХ ОГРАНИЧЕНИЙ?
Карантин оставил тех, кто живет на улице, без тех минимальных возможностей поесть и помыться, которые у них были до этого. Закрытие заведений общественного питания лишило шансов попасть в уборные, где, кроме удовлетворения гигиенических потребностей, можно было набрать для себя питьевой воды. Отсутствие общественного транспорта лишило возможности попасть на мероприятия благотворительного питания или в пункты ночного пребывания — государственные или благотворительные, в которых, к слову, в сотни раз меньше мест, чем нужно. Впрочем, не исчезли практики полиционирования бездомных, лучшим результатом которого может быть полное игнорирование, а худшим — грубое принуждение покинуть парк или скамейку под многоэтажкой в спальном районе или жестокая зачистка с применением физического насилия, как это было на площади перед киевским железнодорожным вокзалом.
Упомянутые мероприятия благотворительного питания — центры и движущая сила помощи бездомным, к которой прежде всего прибегают волонтерские инициативы, неправительственные общественные организации, благотворительные фонды и религиозные сообщества. Имея среди ресурсов только пожертвования, они прежде всего пытаются прокормить людей. От органов власти до пандемии не было никакой поддержки и помощи, с ее приходом произошли минимальные положительные сдвиги: во Львове дали больше на питание в муниципальном центре — кроме ужина, добавился обед (если не доедать ужин, то остается на завтрак, поэтому можно представить, что технически местные власти иногда обеспечивает три приема пищи — это уж как они сами себе заменеджерят) в Киеве весной на два месяца отменили оплату в муниципальной ночлежке, хотя потом резко вернули. Почему? Может, потому, что как раз открыли пункты приема вторсырья, а с прибылью от такой деятельности, как известно, не так сложно обеспечивать себя жильем самостоятельно.
Однако если без печальных шуток, то государство причинило всем, кто занимается благотворительной деятельностью, гораздо больше хлопот, чем помощи. Не было никакой ясности относительно того, насколько возможны мероприятия благотворительного питания в жестких карантинных ограничений, поэтому некоторые организации переформатировали деятельность каждая по-своему, некоторые имели неприятные беседы с полицейскими и напоминания о штрафе в 17 тыс. гривен, а некоторые, опасаясь последнего, вообще приостановили деятельность. Также волонтеров не включили в список работников, имеющих спецпропуск для общественного транспорта, поэтому добираться до мест проведения таких мероприятий могли только те, у кого есть собственный автомобиль или кто живет в пешей доступности.
КАКОВЫ ПОСЛЕДСТВИЯ СТИГМАТИЗАЦИИ И ИСКЛЮЧЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ?
Игнорирование проблемы бездомности властью и стигматизация бездомных подрывают как защищенность, так и их обезопашенность. Исключение из всех политик, отказ от сбора сведений о том, сколько бездомных в украинских городах и кто они (что, в частности, приводит к содержанию абсолютно нерелевантного количества приютов) — оставляет бездомных в невероятно уязвимом положении, которое только ухудшилось с началом пандемии. Не отстает и общество — равнодушие и постоянные обвинения, предложения всем, кто проявляет хоть какое-то сочувствие, забрать домой бездомных, «если их так жалко» (хочется советовать тем, кто такое предлагает, посадить деревья на балконе, если они хотят более зеленый город; проложить велодорожку из ванной в гостиную, если их не хватает на улицах, и дальше продолжать этот бессмысленный список, никогда не требуя системных изменений).
Можно было бы пропускать подобные неразумные мысли мимо ушей — но их много и их следствием является дегуманизирующий эффект, который, в конце концов, делает возможными пытки и убийства бездомных, ведь они никому не интересные и не нужные люди — и не очень то и люди... очень хотелось бы спросить у чиновников, которые советуют бездомным идти работать, где можно перед тем сделать флюорографию или проконсультироваться с психологом, почистить зубы или постирать рубашку? Сколько таких мест в каждом районе вашего большого города? Но вряд ли они размышляют над этими вопросами, ведь гораздо эффектнее и веселее «поджигать» мосты, чем заниматься теми, кто под ними ночует.
