«По результатам проведенного конкурса на замещение вакантной должности «главный художник» государственного предприятия «Национальный академический украинский драматический театр имени Марии Заньковецкой», решением конкурсной комиссии победителем конкурса был признан Романченко Андрей Дмитриевич», — сообщили на сайте занкивчанам. Стоит отметить, что подавались на конкурс восемь человек. Заключили контракт с 50-летним Романченко. На год.
«Дню» новоназначенный главный художник рассказал, что окончил Харьковское художественное училище (театрально-декоративное отделение). Учился у Петра Антоновича Шигимаги. Впоследствии поступил в Украинскую академию изобразительного искусства и архитектуры и, говорит, был последним учеником действительного члена Академии искусств Украины, профессора кафедры живописи и композиции УАМ легендарного Даниила Лидера.
Также мы говорили о первых впечатлениях от заньковчанской сцены и, конечно, от Львова, о любимых постановках, увлечениях вне основной работы и не только.
ПОЛЕЗНОЕ ХОББИ
— Когда еще учился в училище, пошел работать в Харьковскую оперу, где прошел все, потому что работал везде — гримером был, декоратором был, даже имел честь танцевать партию Дон Кихота в одноименном балете Л. Минкуса, — рассказывает Андрей РОМАНЧЕНКО.
— А это как?
— Был длинный, артистичный. А время тогда было тяжелое. Я подрабатывал в мимансе. И на меня поставили партию Дон Кихота.
— И как долго танцевали?
— В 1998-м поступил в академию, и художественный руководитель балета, Светлана Колыванова, меня вызывала на спектакли еще два года, пока не нашли замену.
— То есть одно другому — не помеха?
— Да нет, конечно. Потому что это мне как хобби. И очень полезно! Я долго ходил по сцене. И мне это было интересно не с точки зрения самовыражения, а как ощущение внутри спектакля. Тогда многое понял. Например, как работает свет. Также — как работает плоскость, как работает пространство. Понял, как носится костюм: что в нем лишнее, а что — не лишнее. Это те нюансы, которые, наверное, не каждый художник понимает, так как не имел такого опыта, как я. На собственной шкуре. Итак, с 1992-го по 1998 год у меня был вот такой выход в театр, по всем цехам. Я реально все «попробовал». Также «по дороге» ставил в театре Марии Коваленко, в «Катарсисе». И в Харьковской опере — сказку Игоря Польского «Терем-теремок». В Харькове также был театр «Аморе» — первая музыкальная антреприза, где я поставил «Сельскую честь» и четыре маленькие оперы. Ставил активно и в академии. Первое — в театре «Колесо» спектакль «Съешь меня» Энтони Сверлинга. А дальше, по окончании академии, были работы в Тернополе, Одессе, Днепропетровске, Киеве, Донецке...
СВОЙ ТЕАТР
— А как относительно тезиса о базовом театре, в котором надо долго работать?..
— Это очень правильный тезис! Я очень надеялся, что у меня сложится с Донецким драматическим театром под руководством Марка Бровуна, а затем — его дочери. Это был очень хороший театр! Мне там было очень комфортно. Но вы знаете, что произошло в 2014-м. Я не мог там остаться! И уехал.
— Когда получили предложение в Театр им. М. Заньковецкой, что особенно привлекло?
— Художнику нужно иметь свой театр. Я считаю, что уже сформировался как художник. То, что работается по разным театрам, отнимает много сил и времени в том смысле, что пока докажешь коллективу, что правильно мыслишь, уже и на поклон надо выходить. Я же не Сальвадор Дали: приехал — и все попадали! Потом, конечно, все получается, но надо ехать на новое место работы. Относительно Театра им. М. Заньковецкой... мне давно этот театр импонирует. И раньше поступали предложения от администрации что-то поставить. Но по разным причинам не складывалось. Это большой театр с хорошим потенциалом. Его цеха, службы меня «купили» — я их слышу. И сцена у заньковчан замечательная — намоленное место! Я вышел на пустую сцену и все почувствовал. (Этим меня заразил мой учитель Д.Лидер, который говорил, что лучше пустой сцены в черном, пустом зале ничего нет!). Почувствовал священный трепет. Кроме того, я бывал во Львове со своими спектаклями. В частности, с тем, за который получил награду «Тернопольские театральные вечера» (2005 год, «Утиная охота» Вампилова. — Т.К.). Уже тогда мне эта сцена приглянулась... И аура Львова, несомненно, влияет. Сейчас же для меня Львов — terra incognita. Хотя... Я был хорошо знаком с Борисом Возницким (светлой памяти директор Львовской национальной галереи искусств. — Т.К.).
ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА АНДРЕЯ РОМАНЧЕНКО
— Во Львове же есть и другие знакомства. Например, с Алексеем Кравчуком, который сейчас возглавляет Театр «И люди, и куклы».
— Да. Мы работали вместе в Донецке. Планирую пойти к нему посмотреть «Детей Ноя» Шмитта, который ставил Михаил Урицкий, с которым я очень хорошо знаком. Да и вообще — феномен театра «И люди, и куклы» мне очень интересен. Ведь сейчас кукольный театр, по моему мнению, испоганился. Я, конечно, прошу прощения за такое слово. Ведь считаю, что должны быть либо куклы, либо люди. Не понимаю, для чего в кукольном театре нужны драматические актеры. А в некоторых кукольных театрах теперь — только люди...
«СТАРАЮСЬ НЕ ПРИНИМАТЬ ВО ВНИМАНИЕ»
— Наверное, Андрей Дмитриевич, вы слышали о том, что в Театре им. М. Заньковецкой происходят невеселые события из-за несовершенного законодательства относительно контрактной системы. То есть происходят аналогичные события во многих театрах, но именно у заньковчан — очень громко. Вас не останавливали эти нюансы? Не было опасений относительно того, что ваша работа будет протекать, как на минном поле?
— Во-первых, вся моя работа — как на минном поле. Во-вторых, возможно, это уже возрастное... Я имею работу — и мне хочется ее выполнить. У меня есть какие-то свои наработки как у сценографа, я вижу продолжение школы Лидера в своих работах, и мне хочется это воплотить. Понимаете, какие-то такие вопросы, которые меня пока не затрагивают, стараюсь не принимать во внимание. Возможно, это неправильно. Возможно, это эгоизм — здоровый или нездоровый. Наверное, надо глубже войти в курс дела. Так я вам отвечу.
«ДАЛЬШЕ БУДЕМ ДУМАТЬ»
— С чего начали работу?
— Сейчас совместными усилиями выпускаем «Калеку из Инишмаана» Мартина МакДонаха режиссера Ореста Огородника. А уже дальше будем думать. В принципе, наработки есть. Читаем пьесы. Очевидно, будем ставить комедию... Есть и более далекие планы. Но вы понимаете, какие сейчас времена. Ничего нельзя планировать! «Калеку из Инишмаана» надо было выпустить еще в мае!
«ЛЮБЛЮ РАБОТАТЬ С ПРОСТРАНСТВОМ»
— Кроме театра, что еще вас интересует?
— Делаю выставки. Не свои. Долгое время, с 2012 года, сотрудничал и буду сотрудничать с Киевским театральным музеем. Очень хорошо знаю фонды. Мне это нравится. Работаю с «Мистецьким Арсеналом», с Музеем истории Киева. Я люблю работать с пространством. Живопись и графика — также мои предпочтения. Но это — для себя. То есть это не сильно меня будоражит как художника. А когда попадаю в пространство, это очень интересно!
«В ПРОФЕССИИ НИЧЕГО НЕ БОЮСЬ»
— Не будет давить на вас имя светлой памяти Мирона Киприана?
— Нет. У меня в жизни, как и у каждого человека, — много комплексов. Что касается профессии, то я вообще ничего не боюсь. Это, наверное, странно. Но так есть. Плюс к тому, я всегда знаю, когда выполняю какую-то работу, никогда внутри себя не пойду на компромисс. Ни-ко-гда! Это уже потом, когда меня начинают просить актер или, например, администратор, я могу уступить. Но себе никогда спуску не даю. А что касается Мирона Киприана, то это — история, метр, корифей. А вообще, по моему мнению, театральный художник должен знать больше, чем просто художник. Также хочу сказать, что для меня история искусств, история культуры открываются при непосредственном контакте. Я все должен взять в руки! Вот поэтому и люблю работать в музеях! И еще я собиратель — тканей, костюмов, одежды, книг... Как покойный Мирон, который в театр все тянул! В частности, мебель. И очень многое из того, что я собираю, идет в спектакли.
— А уж как Борис Григорьевич Возницкий собирал — на целую галерею собрал!
— Вот именно! Я долгое время работал в Театральном музее. Имел доступ — брал в руки, чувствовал. Многое понял, осознал. То же самое я чувствовал в мастерской Даниила Лидера, от которой он мне дал ключи. Там стояли его макеты, были какие-то наработки... Я очень благодарен Лидеру за это.
«НЕ ДАЕТ ПОКОЯ «ГАМЛЕТ»
— Есть ли какая-то пьеса, над которой вам очень бы хотелось поработать?
— Конечно! Я во Львов привез два эскиза — это моя дипломная работа и это последняя работа, которую мы обсуждали с Лидером. «Гамлет». Я, честно говоря, тогда его хорошо «пожевал», затем о нем забыл, но он за мной ходит. Хочу «Гамлета»! Наталья Викторовна Владимирова (доктор искусствоведения, профессор, член-корреспондент Национальной академии искусств Украины. — Т.К.) даже вспомнила эту мою работу в диссертации. «Гамлет» мне не дает покоя. Я понял, что такое тень отца Гамлета. Мы долго с Лидером обсуждали, что это. А когда Лидера не стало, я почувствовал тень отца Гамлета. То есть я «Гамлета» в свое время прожил в прямом смысле этого слова. Вижу это в пространстве, в сценографии. А именно — как среда может быть действующим лицом. Одним из действующих лиц. По моему мнению, существует отдельный театр сценографии. Когда среда и пространство — персонажи.
— Интересно, а какое у вас отношение к осовремениванию классики — и режиссерами, и художниками, и т.д.
— По моему убеждению, может быть все что угодно. Но, во-первых, надо ставить вопрос «Зачем?». В то же время это упрек и мне. Я также принимал в этом участие («За двумя зайцами» — в Театре им.И. Франко и в Театре на Подоле), и дважды выходили хорошие, но новые, другие пьесы. Поэтому... Хотите по-современному? Так пишите современные пьесы! Кто мешает? А по классике... Материал создан со своими какими-то, в частности, языковыми, присущими тому времени, нюансами, поэтому как мы можем это перенести в сегодня? Сегодня так не говорят! Есть и другие нюансы, которых сегодня никто не понимает. Начинается перекраивание. Так напишите новое! Я так думаю.
— Какая самая любимая ваша постановка?
— «Маруся Чурай» в Ивано-Франковске. 2005-й. Очень люблю этот спектакль, над которым мы работали с Евгением Курманом. Также — «Невеста утренней зари» (Донецк, 2009, тоже Курман). А еще я очень люблю спектакль «Тетя Мотя приехала» (Донецк, 2012, режиссер Игорь Матиив) — за эту работу получил «Мельпомена Таврии».
