Ежегодно две тысячи детей попадают в дома ребенка. Это сведения Министерства социальной политики. Сколько бы ни старались чиновники, но часть детей все равно растет без родителей — в государственной системе детдомов и интернатов. Насколько им там «хорошо», кажется, объяснять не нужно. Недавно МБО «Надежда и жилье для детей» провела исследования в пяти домах ребенка. Оценивали условия проживания детей — а это дети в возрасте до двух лет, качество их питания, медицинского ухода и наличие персонала, умеющего квалифицированно ухаживать за ними.
Выводы исследования только подтверждают тезис, что государство должно выкладываться еще больше, чтобы, во-первых, предотвращать социальное сиротство, зная на ранних этапах, что женщина может отказаться от ребенка, во-вторых — подставлять плечо такой женщине или семье — и не только социальными льготами, но и психологическими программами поддержки.
РОДИТЕЛИ ЕСТЬ, А СЕМЬИ НЕТ
Специалисты МБО «Надежда и жилье для детей» побывали в пяти домах ребенка (три из них в Днепропетровской области, по одному — в Полтавской и Херсонской). Заявку на участие в исследовании подали аж 13 учреждений. «На момент исследования в этих заведениях было 415 детей, 56% имели статус ребенка-сироты или лишенного родительской опеки, и 44% — это дети, которые имеют родителей без ограничений в правах. К сожалению, нам не удалось найти информацию, проводилась ли какая-то работа с семьями, чьи дети попали в эти учреждения, но дети надолго зависают в системе, то есть не возвращаются в свои семьи, но при этом вовремя не устраиваются под опеку или в приемные семьи», — отметила Галина ПОСТОЛЮК, директор регионального офиса МБО « Надежда и жилье для детей».
Досадный факт, отметили инициаторы исследования, что почти половина родителей или родственников детей сами росли в интернатах. Как следствие, молодые родители, не имея собственной модели семьи, без должной поддержки и знаний, как перестроить свою жизнь под детские потребности, отдают детей снова в государственные учреждения воспитания. Как добавила Галина, это также развенчивает миф, что в домах ребенка растут одни сироты. Большинство из них имеют родных родителей, которые устроили детей в социальные учреждения по материальным или социальным причинам.
Наличие биологических родителей, с одной стороны, — плюс, а с другой — минус, потому что не дает возможности для усыновления или попасть в приемные семьи. «54,7% родителей не посещали своих детей после устройства в дома ребенка, при этом дети формально остаются «родительскими» и теряют возможность попасть в другую семью. То есть процедуры усыновления отстрачиваются, а пребывание ребенка в институциональном учреждении продолжается дальше», — объясняет Галина Постолюк.
МИФИЧЕСКИЕ ДИАГНОЗЫ
Кроме социального аспекта, поразили организаторов исследования сведения о состоянии здоровья маленьких воспитанников. «70% детей попадают в дома ребенка вполне здоровыми, но без индивидуальной заботы и ухода начинают отставать в развитии, — говорится в отчете МБО «Надежда и жилье для детей». — Исследование также выявило, что 68% детей имели не соответствующее их потребностям и состоянию здоровья питание. В большинстве случаев диагноз «белково-энергетическая недостаточность» не был установлен и необходимую коррекцию питания ребенку не проводили. Поэтому 58,6% у детей наблюдается задержка роста, 20,2% — отстают в весе, массе тела».
По данным медицинской документации домов ребенка, диагноз «здоров» был лишь у 3,4% детей. Однако на самом деле немало детей имеют «мифические» болезни. Оказалось, что здоровых детей самом деле гораздо больше — 67,6%. Дети действительно имели какие-то задержки в развитии, но не из-за генетических или хронических болезней, а из-за среды, в которой росли, игрались и питались.
«Каждая задержка развития ребенка маскировалась под несуществующими неврологическими диагнозами, — объясняет полученные результаты мониторинга Елена Рига, эксперт по педиатрической и паллиативной помощи, доктор медицинских наук. — Все эти нарушения развития маскировались как «поражение головного мозга неуточненное». Но таких диагностических ярлыков было еще больше относительно других органов и систем. Это привело к тому, что дети употребляли массу лекарств безосновательно. А некоторые из них опасны. А это дети маленькие, в манеже, без игрушек, они лишены родительской ласки. Кроме того, никто не делал скринингового обследования органов и систем, которые влияют на развитие детей, — слух, зрение, анемия и др. Еще хуже положение по стоматологическим осмотром у детей. Произвело удручающее впечатление на нас оценивание нутритивного статуса: отсутствие родителей сказывается — чем раньше дети попадают в дома ребенка, тем больше выражена задержка роста».
«НА НУЖДЫ РЕБЕНКА ИДЕТ ТОЛЬКО 9% ГОСУДАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ»
Вывод исследования прост и понятен: нужно реформировать существующую систему воспитания детей в специальных государственных учреждениях, а в идеале — отходить от нее вообще, делая ставку на поддержку возможных кормящих отказниц. Кстати, согласно Национальной стратегии по реформированию интернатов предусмотрено, что начиная с 2020 года должно было быть прекращено устройство детей в возрасте до трех лет в какое-либо социальное учреждение. Теперь все работает, как раньше, а 2756 детей раннего возраста остаются в домах ребенка.
По словам Галины Постолюк, на их содержание ежегодно выделяется 89 млн гривен: «На одного ребенка это 214 тыс. гривен в год, из них на нужды ребенка идет менее 9%. Что касается кадрового обеспечения, то бросилась в глаза разница между фактическим количеством персонала и количеством штатных единиц — это разница где-то около 150 человек. Почти половина персонала — это те, кто выполняет административные и управленческие функции».
То есть дети и без денег, и без надлежащего ухода. Вместе с тем социальные учреждения часто препятствуют реформам, рассуждая следующим образом: если государство больше поддерживает социально уязвимую семью, то меньше средств получит непосредственно государственное учреждение. Скажем, в специализированных интернатах, где должны были находиться дети со сложными хроническим заболеваниями, на самом деле проживают дети здоровые. Система умышленно не выпускает детей из своих рамок, «рисует» нужную статистику, иначе потеряется смысл их существования. С другой стороны, полностью отказаться от интернатных заведений государство не может, по крайней мере, пока не разовьет должным образом сеть домов семейного типа и другие альтернативные формы воспитания.
Поэтому вариант второй — помогать уязвимым женщинам и мотивировать их к самостоятельному воспитанию ребенка, без интернатов и детдомов. На государственном уровне этим занимаются центры матери и ребенка в регионах, которых в Украине 16. Здесь мамы могут жить, пока ребенок не достигнет двухлетнего возраста. В это время женщина учится уходу за малышом, решает жилищный вопрос, если это возможно, налаживает контакты с родственниками, потому что обычно эти связи оборваны, из-за чего женщины и решают избавиться от ребенка.
«МАМА-1»
Подобную поддержку оказывают матерям общественные организации. Например, в Днипре работает «МАРТИН-клуб». Как описывают свою работу учредители, «здесь за многие годы получили приют тысячи мам с детьми, здесь мамы спасаются от насилия, получают комплексную помощь и поддержку, дети получают развитие и защищены от институционального ухода».
Руководитель ОО «Мартин-клуб» Виктория ФЕДОТОВА отмечает, что для своих подопечных запустили программу «МАМА-1»: «Мы даем женщине работу и достойную зарплату — такая поддержка индивидуальна в каждой отдельной ситуации. Наша программа помогает женщине избавиться от зависимости от социальной материальной помощи, которую предоставляет государство. Вместе с работой женщина получает временное жилье — это социальное жилье ей принадлежит, пока она работает в программе «МАМА-1», сама оплачивает свои счета или определенную их часть. С появлением мужа, когда семья становится более устойчивой, а человек хочет покинуть систему, то можно оставаться в этом жилье и платить аренду — конечно, по цене, конкурентной с общим рынком. А наш конечный пользователь услуг — ребенок, мы направляем свою помощь в его поддержку, чтобы он не попал в интернат».
Таким образом, создаются островки безопасности, как объясняет пани Виктория, находясь на которых у женщины нет смысла расставаться с ребенком: «Для создания таких мест безопасности не нужно много денег — достаточно, чтобы к женщинам приходили социальные работники и помогали им. Государство может передавать эти полномочия общественным организациям, поскольку соцработников в регионах не хватает. На мой взгляд, необходимо обращать внимание именно на потребности человека. Если просто изменить ситуацию вокруг женщины, воздействуя на ее мировоззрение, ситуация с ребенком и его институализация снижаются до нуля».
Чтобы ребенок рос с мамой, прежде всего женщина должна этого хотеть. Далее, как цепная реакция, должны приобщаться семья, социальная служба... Ведь часто такие женщины растеряны и подавлены, их пугает неизвестность, не хватает элементарных знаний, как заботиться о собственной семье, — в частности, это касается тех, кто сам воспитывался в интернатной системе .
Вспоминается визит в центр матери и ребенка в Фастове. Одна женщина рассказывала, что росла в многодетной семье, ее мама рано умерла, сейчас с семьей почти не контактирует, а отец ребенка, узнав о беременности, исчез из жизни женщины — казалось бы, полная безысходность. В центре женщина прежде всего оправилась психологически, на время нашего разговора планировала искать работу и устраивать дочь в детсад. Фактически из возможной отказницы женщина стала просто мамой.
