Символично, что легендарная грузинская балерина открывала первый Международный фестиваль «Звезды мирового балета», а ныне, завершая карьеру танцовщицы, приехала в Донецк на ХVIII форум, который недавно с большим успехом прошел в столице Донбасского края.
Нино Ананиашвили начала свою головокружительную карьеру в 1981 г. в Большом театре и скоро стала известна в мире как прима-балерина Большого и ведущая балерина Американского балетного театра. С тех пор ее приглашали выступать с лучшими труппами мира. Ее выступления отличаются утонченностью, пластичной манерой исполнения, исключительной техничностью и драматизмом.
Общение с Ананиашвили оставляет ощущение легкости и в то же время — глубины. Так же, как легкость и глубина присущи танцу знаменитой грузинской балерины. Но за такой непринужденностью и «воздушностью» стоят годы напряженной работы: по шесть часов репетиций в день в балетном классе, четырнадцать спектаклей в месяц. Хрупкая и вдохновенная моя собеседница в свое время не побоялась сломать стереотипы и первой ввела практику выступлений танцовщиков балета в проектах за пределами Московского Большого театра. Позже, фактически из руин, Нино Ананиашвили поднимала Грузинский театр оперы и балета им. З. Палиашвили. А после рождения дочери она сумела не просто вернуться на сцену, а вернуться примой в классический балет, законы которого безжалостны к возрасту танцовщиков. Нино постоянно спешит, и по ее собственному выражению, «вертится, как волчок»: театр, гастроли, семья, благотворительные концерты.
На фестивале «Звезды мирового балета» ее «Умирающий лебедь» на музыку Сен-Санса стал одним из самых сильных впечатлений публики! Нино еще раз доказала, что находится в прекрасной творческой форме, хотя сама решила поставить точку в карьере балерины и повесить пуанты на гвоздь. В нашей беседе народная артистка Грузии и России рассказала «Дню», как за семь лет успела много сделать: родить дочку, вернуться на сцену и вывести грузинский балет на высокий уровень!
«КАЖДЫЕ ТРИ МЕСЯЦА — ПРЕМЬЕРА!»
— Нино, в Донецк вы приезжали шесть лет назад с труппой Грузинского театра оперы и балета. Потом был большой перерыв, и вот теперь вы — гостья фестиваля «Звезды мирового балета». Расскажите, какие перемены в вашей жизни произошли за это время?
— В прошлый свой приезд в Донецк я еще не была в форме, потому что кормила новорожденную дочку прямо за кулисами. Хорошо помню свое выступление на первом фестивале «Звезды мирового балета» — это было... восемнадцать лет назад. Потом приезжала еще, танцевала с Вадимом Писаревым. Теперь опять вышла на эту сцену. А относительно последних семи лет, то все свое время посвящаю Грузинскому театру оперы и балета им. З. Палиашвили, где работаю художественным руководителем с 2004 года.
— Эту должность вам предложил Президент Грузии Михаил Саакашвили. Довольны ли вы тем, что уже удалось сделать в театре?
— С Саакашвили я познакомилась в 2004 году, на его инаугурации. Когда семь лет назад приехала в Грузию, на проспекте Руставели горел лишь один фонарь. Газа не было, все тбилисцы сидели со свечами. Это может выглядеть романтично, но когда постоянно отключали свет, у людей уже начинались нервные срывы. Машин на улицах не было (в то время в театре автомобиль был только у меня). Но я поверила президенту, не могла сказать: дескать, сделайте в театре ремонт, сделайте свет, отопление, и я вернусь. Мы с коллегами закатили рукава и начали работать, невзирая на трудности. Сегодня все по-другому: в городе автомобилей столько, что не проедешь, стоянка перед театром заполнена, иллюминация на улицах — красоты невероятной. Не ожидала, что моя страна так быстро будет развиваться. Я довольна тем, что получила хороший результат в театре. В настоящий момент труппа выглядит по-другому: и по уровню, и по репертуару, и по постановкам. Если раньше постановщиков нужно было уговаривать приехать в Грузию, то сейчас они уже сами к нам просятся. Я строила тбилисскую труппу так, как хотела. И по дисциплине, и по условиям. За три сезона мы с балетом сделали 27 спектаклей! Это был совсем новый репертуар, разная палитра. Меня даже критиковали: «Нина новые спектакли, как блины, «печет»! А я делала это сознательно. Во-первых, мы очень отстали. А во-вторых, знала, что театр закрывается на ремонт, и мне нужно было набрать репертуар. Поэтому работала, как заводная машина: каждые три месяца — премьера! Хотя сначала было трудно «раскачать» коллектив. Я никого не выгоняла, просто мне поверили артисты, и мы стали одной командой. Если бы все в театре не работали со мной в одном ритме, мы бы столько не успели сделать. Благодарна всем друзьям, которые с полуслова понимали, приезжали в Тбилиси и ставили спектакли. Тем более в то время, когда информация о нашей стране (особенно от российских СМИ) по всему миру шла негативная. Говорили: у вас там война идет, по улицам ходят вояки с автоматами. Да не ходят, говорю, нет у нас войны! Чечня — это Россия, а не Грузия. Но для многих коллег из-за границы это было одно и то же. Благодарю Бога, что мои друзья таких вопросов не задавали. Алексей Фадеечев, Татьяна Расторгуева, Фрэнк Андерсон, Алексей Ратманский — все приезжали ко мне и помогали создавать труппу. И труппа научилась работать с иностранцами. Если раньше на репетициях сидел переводчик, то сегодня все артисты у нас говорят по-английски.
«ПРОСТО ХОДИТЬ ПО СЦЕНЕ? НЕТ! Я ТАК НЕ МОГУ!»
— Трудно ли вам было возвращаться на сцену после рождения дочери? Что стало толчком к такому решению?
— Муж заставил. Вообще-то я думала, что после рождения дочки уже не вернусь. Ну какая разница, еще раз «Лебединое озеро» станцую. Уже и так столько в жизни сделала, что хватило бы на шестерых. Но Гия (муж Нино Ананиашвили — дипломат Григол Вашадзе. — Л.К.) постоянно уговаривал меня вернуться. Даже шутил: это что — лень заниматься? Вот вырастет, говорит, дочка и будет знать, что из-за нее мама бросила танцевать. Каково это будет ей слышать? Такие наши разговоры продолжались два года, и я решила вернуться. Было трудно, ведь мне уже не двадцать лет. Подумала: если смогу выйти на сцену и танцевать большие спектакли, как раньше, — «Лебединое озеро», «Дон Кихот» — тогда вернусь. А если нет, то зачем тогда? Просто ходить по сцене? Нет! Я так не могу! Через два года я уже выступала, работала с «Метрополитен-опера». Танцевала все спектакли мировой классики и экспериментировала, исполняя модерные постановки. В 2009-ом попрощалась с Американским балетом, потому что все силы и все внимание хотела уделить отечественному грузинскому искусству. Чтобы люди меня идентифицировали именно с Грузинским балетом. И это — сознательное решение. Когда бывают гастроли, я пытаюсь забрать с собой грузинскую труппу.
— Нино, проявляет ли интерес к танцу ваша дочь? Чем она интересуется в свои шесть лет?
— Она сегодня говорит на трех языках: грузинском, русском и английском. Очень красиво поет на разных языках, даже на португальском — это ее папа научил. Дочка растет в театре, видит все представления. По костюмам, по фотографиям узнает, какой это балет. Прихожу вечером домой — встречает меня в какой-то юбке и танцует. Говорит: «Мама, посмотри, какой у меня подъем»! Я отвечаю: «Подъем тебе не нужен. В шесть лет еще рано учиться балету». Возможно, на фигурное катание ее отдам, как меня отправили родители в свое время. Это хорошо закаляет ребенка. А когда дочку спрашивают, кем она хочет стать, она говорит: «Только маме не говорите — я хочу стать балериной». Для того, чтобы «запретный плод» не был сладким, учу ее: «Кем бы ты ни была — врачом или певицей — уметь танцевать — это всегда хорошо. А танцевать на пуантах — еще лучше»!
— Сегодня многие известные балерины, выступающие за рубежом, переходят к модерну, а вы остаетесь поклонницей классики. Почему?
— Я люблю современный балет, если это хорошо поставлено. Для артиста в современной хореографии такая свобода и пластика всегда интересны. Почему с возрастом переходишь на модерн? Потому что классику танцевать трудно. А ты — актер, у тебя много есть внутри, и хочется это выразить. А такую возможность дает современный танец. Чтобы танцевать классику и удержать технику, нужно заниматься в классе ежедневно! Я иногда на себя даже сержусь, потому что времени катастрофически не хватает. Когда танцевала 14 спектаклей в месяц в Америке, приходилось работать по шесть часов в зале, не вылезая. Сейчас столько времени нет, потому что занимаюсь театром, организацией гастролей нашего коллектива. Чтобы держать мышцы в тонусе, кроме балета, еще нужно работать физически. Иначе получишь травму.
«ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО» СОПРОВОЖДАЕТ МЕНЯ ВСЮ ЖИЗНЬ»
— Знакомые партии в балетах вы, наверное, танцуете сейчас по-другому? Открывается новое виденье?
— В Большом театре, где я работала (Ананиашвили была солисткой с 1981 г., а с 1986-го ее партнером стал Андрис Лиепа, с которым Нино гастролировала по всему миру. — Л. К.), педагоги-репетиторы, бывшие балерины говорили так: «Если бы молодость знала, если бы старость могла»... Голова сегодняшняя не сравняется с той головой, когда мне было девятнадцать лет. Но тогда ты берешь молодостью. Делай все, чему тебя учили. А «Лебединое озеро» я танцую до сих пор. (Нино планировала исполнить две главных партии Одетты и Одиллии в Донецке на фестивале «Звезды мирового балета», но травма помешала ей танцевать вместе с украинскими танцовщиками. — Л.К.). «Лебединое озеро» — один из самых тяжелых балетов, он сопровождает меня всю жизнь с какими-то приключениями и историями. Этот балет мне никогда не надоедает, всегда нахожу в нем что-то новое. Даже могу импровизировать на сцене... С годами у меня появилось ощущение владения сценой. Если раньше волновалась: выйдет — не выйдет, то сейчас знаю наверняка: сделаю все, чтобы у меня хорошо вышло. Появилось какое-то виденье — и глазами, и мозгами — благодаря которому знаешь: что бы не случилось, ты одолеешь. Даже если упаду, не буду волноваться.
— Проводите ли вы параллели между Москвой и Тбилиси, ведь критики вас называют российской и грузинской примой балета?
— В Москве я прожила в целом тридцать лет — больше, чем в Тбилиси. Люблю людей, которые меня воспитали в российской столице. В Грузии тепло, много солнца — там все свое, родное. Мне там уютно. Хотя в Москве — также был мой дом. Были в моей жизни тяжелые периоды, но их не хочу помнить, не люблю о них говорить. В свое время я была первой в бывшем СССР, кто доказал, что балерины могут танцевать везде, не покидая свой театр. Это было проблемой, не воспринималось руководством Большого театра, хотя я ничего плохого не делала — только танцевала. Говорила я: «Ну почему вы не возмущаетесь, что какой-то солист поехал и поет в той или иной стране? Почему я не могу танцевать за границей? Ведь я всегда возвращаюсь назад. Если считаете, что я не достойна называться солисткой Большого театра, то не буду говорить зарубежным импресарио, чтобы об этом писали в афишах». И перестала использовать имя Большого театра, писали только мое имя и фамилию. Это оказалось еще хуже. В настоящий момент к такой практике относятся спокойнее, потому что в дирекции театра понимают, что успех артиста — это плюс для театра, что можно получать хорошие дивиденды.
«ЭТО ТА «ШВИЛИ», КОТОРАЯ С ЛИЕПОЙ ТАНЦУЕТ»
— Нино, вы выступали со многими известными танцовщиками, кто из партнеров вам запомнился больше всего?
— Внимательные поклонники посчитали, что у меня было 105 партнеров в разных спектаклях. И партнеры все были замечательные! В начале карьеры мы много выступали с Андрисом Лиепой. Зрителям нравилось это сочетание: «беленький» танцовщик и «черненькая» балерина. Мою фамилию тогда не могли запомнить и говорили: «Это та «швили», которая с Лиепой танцует». С Алексеем Фадеечевым у нас была тесная творческая дружба, и то время запомнилось, как очень насыщенный творческий период. Не знаю, повторится ли он когда-то. Я благодарна всем танцовщикам, с которыми выпала судьба выступать на сцене.
— Вместе с экс-президентом Украины Виктором Ющенко вы крестили младшего сына Михаила Саакашвили. А сейчас часто встречаетесь с кумовьями в неформальной обстановке?
— Наши дети ходили в один садик, и тогда мы виделись на детских днях рождения. В настоящий момент дети пошли в разные школы, и мы видимся с Сандрой (женой М.Саакашвили. — Л.К.) на разных благотворительных вечерах, которые она организует. Или же она с мужем приходит на какие-то концерты, спектакли в наш театр. Сандра — очень милая, интеллигентная и очень образованная женщина. Относительно президента, то у него много дел, но он часто бывает в нашем театре. Даже удивляюсь, как все успевает? По-видимому, хорошо быть президентом где-то в Швейцарии. Страна небольшая, богатая, не все граждане даже знают, как зовут их президента. А Президента Грузии у нас знают все, кто-то доволен, а кто-то — ругает, потому что не согласен с курсом главы государства. Но не увидеть то, что Саакашвили очень много сделал для страны, невозможно!
— Тот факт, что после президентских выборов в Украине отношения между первыми лицами наших государств стали не такими теплыми, как-то отразился на вас?
— Как любили, так и любим Украину. С нынешним Президентом Украины Виктором Януковичем и его женой Людмилой Александровной мы давно знакомы. Мы познакомились восемнадцать лет назад в Донецке на первом фестивале «Звезды мирового балета». Неоднократно сидели за одним столом с ними и Вадимом Писаревым. Вот и в этот раз я прилетела в Донецк, привезла поздравления Людмиле Александровне от моего мужа. Я считаю, если сегодня расходятся политические взгляды двух президентов, то это никоим образом не разделяет наши страны. А искусство помогает наводить мосты между народами еще даже лучше, чем это выходит у политиков и дипломатов.
