Недавно по приглашению Национального горного университета «День» побывал в Днепропетровске. С этим высшим учебным заведением газету связывает дружба. Его преподаватели и студенты — наши постоянные читатели и авторы. Полтора года назад там мы представляли первые книги из серии «Библиотека газеты «День» «Украина Incognita» и «Две Руси». С тех пор в Днепропетровске, как сказал директор Института гуманитарных проблем при НГУ Виктор Пушкин, пристально следят за акциями газеты и выходом новинок. Собственно, об успешном дебюте «Дня і вічності Джеймса Мейса» и «Апокрифів Клари Гудзик» в этом году на Львовском форуме издателей узнали из газетных страниц. И пригласили приехать, тем более, что знакомы с публикациями в «Дне» американского ученого Джеймса Мэйса, который открыл миру трагедию украинского Голодомора. Знают и известную журналистку Клару Гудзик.
Презентация наших книг стала резонансным событием. После нее главного редактора «Дня» Ларису Ившину пригласили на встречу со студентами факультета систем и средств массовой коммуникации Днепропетровского национального университета, а также посетить интересный этнографический мини- музей «Світлиця». Побывать же в музее-усадьбе Дмитрия Яворницкого, собирателя козацких древностей и автора известной «Історії запорозьких козаків», мечтали давно.
Итак, на презентацию книг из библиотеки «Дня» в Национальном горном университете, который неформально считается эпицентром духовной жизни городского студенчества, собрались преподаватели и студенты Национального университета железнодорожного транспорта и Днепропетровского национального университета.
Представляя книжные новинки, Лариса Ившина сказала: «Джеймс Мэйс работал в англоязычном бюро «Дня». Это был не только наш автор, но и учитель и руководитель. Вместе с ним мы написали письма в «Нью-Йорк Таймс» с целью лишения Пулитцеровской премии журналиста Дюранти — премии, которая была выдана ему за ложь о голоде. Джим положил начало акции «Свеча в окне», и последняя суббота ноября считается Днем памяти жертв Голодомора. Как-то Мэйс написал сакральную фразу «Ваши мертвые выбрали меня». Она говорит о чрезвычайно высокой человеческой пробе. Я уже писала о том, что его появление в редакции было равноценно открытию «второго фронта». Работа Джеймса в «Дне», Киево-Могилянской академии и в целом жизнь в Украине заслуживают отдельного изучения. Эта книга — наш памятник ему. Мы хотели показать, что украинцы могут быть благодарными». «В этом году издали еще одну книгу — «Апокрифи Клари Гудзик», — продолжила главный редактор. — Это сборник статей нашей журналистки. Автор — высокообразованная личность. Для меня она является свидетельством того, что интеллект не знает возрастных ограничений. Клара Филипповна только после 60-ти начала заниматься журналистикой. Но, как часто говорю, она одна из самых молодых по мировосприятию».
В ходе разговора становилось очевидно, что новые книги «Дня» стали находкой для многих. «Когда я читал «День і вічність...», думал о том, что это — пособие для будущих журналистов, — отметил декан факультета систем и средств массовой коммуникации Днепропетровского национального университета Владимир Демченко. — В частности, меня поразила статья «Повість про двох журналістів». Ее главный лейтмотив я бы озвучил словами популярного поэта: «Времена не выбирают, в них живут и умирают». А, как известно, жить можно по-разному, как и, наконец, умереть». Некоторые выступающие говорили, что сборник материалов Мэйса положили на отдельную книжную полку рядом с Библией и старым пожелтевшим томиком Котляревского выпуска начала прошлого века. Они помнят, что их деды-прадеды умерли в голод или пережили эту трагедию. «День і вічність Джеймса Мейса» я вез из Львова — перестраховывался, мол, а если здесь не смогу найти. Тема Голодомора мне очень близка — я же потомок полтавского крестьянина, который умер в апреле 1933-го», — замечает Григорий Иващенко, преподаватель кафедры украиноведения Национального университета железнодорожного транспорта.
За этих невинно погибших надо молиться каждый раз, как служат заупокойную службу за умерших. Молиться и ставить свечи, особенно 26 ноября — в последнюю субботу этого месяца — день памяти жертв Голодомора.
Предлагаем самые интересные мысли преподавателей, деятелей культуры о книгах из серии «Библиотека «Дня», в частности «День і вічність Джеймса Мейса» и «Апокрифи Клари Гудзик».
Игорь КОЧЕРГИН, доцент кафедры истории и политической теории НГУ:
— Размышления по поводу религиозной ситуации в Украине, в частности о веротерпимости, разъединении православных церквей, языковой ситуации в Церкви, которыми на страницах своей книги делится Клара Гудзик, не часто встретишь на страницах всеукраинских изданий. Тематика как будто известна, однако, к сожалению, о ней говорят мало. А Клара Филипповна, очевидно, имея энциклопедический склад ума, пишет со знанием дела: делая экскурс в историю, проводя параллели с религиозными ситуациями стран- соседей... На мой взгляд, «Апокрифи» не читаются на одном дыхании. Почти каждое эссе, статья или очерк заставляют задуматься над природой простых и глобальных проблем, которые большей частью порождаем мы сами. Хотя, например, цикл «Пори року» настраивает на небудничные романтические настроения. Несмотря на разноплановость материалов, все они объединены философией взаимопонимания, милосердия, согласия и веры в лучшие чувства и добрые поступки людей.
Светлана ИГНАТЬЕВА, доцент кафедры истории и политической теории НГУ, директор Центра культуры украинского языка им. О. Гончара:
— По-видимому, каждая женщина всегда имеет под руками любимый томик прозы или поэтический сборник Лины Костенко, Марины Цветаевой или Анны Ахматовой... Для меня такой настольной книгой стали «Апокрифи Клари Гудзик». Читая их, поняла, какой неординарной личностью является автор. В материалах чувствуется ее искренняя заинтересованность во всем, о чем она пишет. Очевидно, в жизни бывало по-всякому, однако Клара Филипповна сохранила позитивный настрой к миру.
Цикл «Пори року» — мой любимый. Его можно перечитывать по нескольку раз. Кроме того, это готовые диктанты для студентов. Как филолог, могу утвердительно сказать, любой отрывок оттуда — целесообразный для повторения правил синтаксиса и орфографии.
Наталья КОСТЮК, старший преподаватель кафедры истории и политической теории НГУ:
— Книга «День і вічність Джеймса Мейса» была для меня открытием! Этот американский ученый стал таким близким, как будто он был одним из нас: здесь родился, вырос и жил. Иначе как он мог почувствовать всю нашу боль, когда часто мы сами ее еще не до конца осознали и пережили?.. Он таки был одним из нас. Углубившись в страшную трагедию Голодомора, Мэйс уже не мог отречься от украинцев, потому что как сам писал: «Ваши мертвые выбрали меня». А, как известно, волю умерших всегда выполняют.
Мои родственники из села Рипна Волочиского района Хмельницкой области выжили в голод 1933-го. Отец рассказывал, что от голодной смерти их спасли корова и жернова. Корова давала немножко молока, которое разводили с водой и давали пить детям — их было пятеро. А украв на колхозном поле несколько колосков, моя бабушка ночью — чтобы никто не видел — на жерновах их перетирала, а потом муку смешивала с лебедой и пекла хлеб. Те жернова до сих пор стоят в овине. И никто их не решается выбросить. Они — как символ. Они — наша память.
Леся СТЕПОВИЧКА, председатель правления Днепропетровской областной организации Национального союза писателей Украины:
— Владимир Винниченко говорил, что украинскую историю нельзя читать без брома. И я не могла читать без успокоительных капель книгу «День і вічність Джеймса Мейса». Тема Голодомора мне очень близка. Моя бабушка жила в селе Могылив Терещанского района Днепропетровской области. Она рассказывала, как сушила горькую траву — спорыш, мяла ее, прибавляла воды и делала блины, чтобы хотя как-то прокормить семью. Из двенадцати детей выжило только пятеро... Некоторое время мне пришлось жить в Германии. Там часто спрашивали, почему у украинцев наблюдается культ хлеба. Думаю, переживание всего ужаса Голодомора нашими дедами-прадедами передалось нам на генном уровне.
Книга «День і вічність...» — актуальна, ведь в 2007 году в ООН будет ставиться вопрос перед мировым сообществом о признании Голодомора геноцидом против украинского народа.
Григорий ИВАЩЕНКО, преподаватель кафедры украиноведения Днепропетровского национального университета железнодорожного транспорта:
— Припоминаю, с февраля по июнь 1990 года мне выпал случай побывать в Киеве. Именно тогда я попал на выступление Мэйса. Помню, как только он начал свое выступление на украинском языке, из зала прозвучала реплика, мол, перейдите на русский. Через несколько минут рядом с Джеймсом стоял переводчик... Мэйс был принципиальным, а что самое главное — самоотверженным. Многие отмечают, что занимался украинским Голодомором потому, что сам был выходцем из индейского народа. Однако думаю, что голод в Украине является не только проблемой украинцев, но и общечеловеческим делом. Мэйс, как внутренне свободный человек, это понимал.
Подобно книге Владимира Маняка (речь идет о книге-мемориале «Голод-33». — Ред. ), некоторые статьи Джеймса Мэйса я могу читать только по нескольку страниц за один раз — очень велика концентрация боли в них. По-видимому, Мэйс еще и поэтому так рано «сгорел», что ему приходилось каждый раз эту боль пропускать через себя. «Мы спасли все, что могли, но иногда трудно понять, для кого», — писал он. Своеобразным ответом на эту его отчаянную фразу является выход книги «День і вічність Джеймса Мейса» из «Библиотеки «Дня».
Богдан ГАЛЬ, докторант кафедры истории и политической теории НГУ:
— Читая книгу «День і вічність Джеймса Мейса», я вспоминал начало 90-х: массовые ожидания прихода в Украину западных инвестиций, приезда западных интеллектуалов, которые должны бы помочь нам выйти из экономического и политического кризиса. Мы пытались в сверхкороткие сроки из культурной провинции одного мира превратиться в культурную провинцию мира другого. Неоправдавшиеся ожидания. Возможно, поэтому молчаливое большинство Украины не оценило жизненного подвига таких людей как Мэйс. Но, кажется, для людей такого масштаба наше признание не является самоцелью. На страницах «Дня і вічності...» я нашел объяснение этого феномена — это осознание личной миссии и настойчивое ее воплощение в жизнь. Пусть кто-то такое рвение и называет донкихотством. Дон Кихоты и Джеймсы Мэйсы уходят из жизни, но остаются книги: об испанских идальго, о двух журналистах; книги, на которых воспитываются мальчишки. А что остается нам, свидетелям чужих свершений и моральных падений, зрителям чужих добродетелей и низости?.. После прочтения «Дня і вічності...» я понял, что в последнюю субботу ноября зажгу свечу в память о миллионах жертв украинского Голодомора и в память об американском профессоре индейского происхождения, похороненном в Украине.
