Очевидно, не все препятствия для Валентины Кирилловой, директора издательства Соломии Павлычко «Основы», — являются препятствиями. Недавно на тренировке по кикбоксингу она так сильно пыталась ударить воображаемого противника ногой, что все закончилось плачевно — разрывом икроножной мышцы и в результате — костылями. Однако Валентина относится к этой неприятности с юмором, считая, что человек должен через многое пройти, чтобы лучше понимать других. И это лучше всего характеризует ее как личность. Валентина, работающая над несколькими проектами новых книг одновременно, и которая о своей работе в издательстве говорит «это жизнь», безболезненно преодолела этот психологический барьер и уверенно поднималась на костылях по лестнице редакции «Дня». Такое поведение придало уверенности и ответственности ее коллегам и журналистам «Дня». Ведь у возглавляемого Валентиной Кирилловой издательства и «Дня» много общих интересов. К тому же работа, которой занимается издательство и наша газета, имеет непосредственное отношение к современным процессам в Украине и, по-видимому, одну аудиторию. Поэтому не удивительно, что разговор в стенах «Дня», имеющего свою солидную библиотеку, с директором издательства Соломии Павлычко «Основы», про судьбу интеллигентной книги и права умного читателя.
«ДУМАТЬ ОДИНАКОВО — НЕ ИНТЕРЕСНО»
— Валентина, «День» писал о недавней презентации в Киеве книги «Соломія. Спогади про Соломію Павличко». И, прежде всего, хотелось бы узнать — какова реакция общества на эту книгу?
— Книга вызвала оживленный интерес и много отзывов в СМИ. И для летнего периода продажи книга является довольно успешной. Но, по-видимому, это не могло стать чем-то непредвиденным и неожиданным. Ведь личность Соломии Павлычко всегда вызывала интерес, который мог выливаться не только в восхищение или почтительное отношение. Как у научного наследия, так и у самой Соломии Павлычко — есть оппоненты, это ей нравилось. Думать одинаково — не интересно. Но однозначно — эта личность — интересная, неординарная, которой в мировом литературном и научном контексте Украина должна гордиться.
— А вы ожидали, что будет такая масштабная презентация?
— Признаюсь, я очень волновалась. Я довольно часто готовлю презентации своих книг, но последняя обязывала сделать все как можно лучше. Ведь я знала, что Соломия любит и чего не любит, что бы ей понравилось, и что бы она однозначно критиковала. Она избегала любого восхищения ею. Возможно, какие-то хорошие слова ее радовали, но исключительно как человека, личность, женщину, однако она никогда не стимулировала восторженного отношения к ней. Я уверена, что Соломия отрицала бы слезливость и пафос на вечере воспоминаний о ней. Мы не могли провести презентацию из воспеваний Соломии Павлычко в речах, подготовленных заранее. Все должно быть искренне и разумно. Кроме известного скрипача Кирилла Стеценко, я никого не предупреждала о выступлении, зная, что придут интересные, неординарные люди, умеющие говорить, знающие что говорить, обладающие человеческой глубиной и им не нужно будет готовиться, чтобы вспомнить Соломию. Идея начать встречу отрывком из пьесы Кароля Шимановского «Mity» в исполнении Кирилла Стеценко оказалась удачной. В последний раз Кирилл исполнял эту пьесу около 20 лет назад по просьбе Соломии, об этом он написал в своих воспоминаниях. И вот на вечере, посвященном книге воспоминаний о Соломии Павлычко, он снова исполнил ее для Соломии. Пьесу слушали стоя. Говорили о Соломии в контексте других важных вещей: литературоведение, политика, феминизм. Это то, к чему она стремилась. Она бы это похвалила. Для Соломии всегда было важно, чтобы начатое имело продолжение. Многое продолжается. Без нее, но благодаря ей.
— Чем является эта книга для вас лично?
— Высвобождением. Это такое состояние, когда ты имел обязательства перед кем-то очень для тебя значимым. И все исполнил. «Основы» опубликовали пять авторских книг Соломии Павлычко, ее переводы, воспоминания о ней. Я лично во многом благодарна Соломии в своем личном и профессиональном становлении, но теперь осознаю, что имею моральное право кое-что изменить в своей профессиональной жизни. Соломия часто говорила: «Ты не крепостная и вольна принимать любые решения».
— Валентина, собираетесь ли вы устраивать презентации этой книги в других городах Украины, а также за границей, ведь Соломия много преподавала в канадских и американских университетах?
— Надеюсь осенью провести подобную презентацию во Львовском университете. Кроме того, ведется переписка с Университетом г. Торонто и г. Нью-Йорка. Показательно, что зарубежные университеты, научные круги вообще знают больше о нас, чем мы сами. Ими движет стремление узнать что-то новое и интересное. Я уверена, что если бы судьба Соломии не сложилась именно так, то она без преувеличения была бы звездой в международном научном мире. Воспоминания зарубежных коллег свидетельствуют об их неравнодушии к ней лично, к ее мировосприятию и видению литературного процесса. Кстати, известно, что свои научные исследования Соломия начинала не с украинской литературы. И мне это тоже кажется знаковым. Только перечитав много научных исследований, ставших ключом к анализу, она вернулась к родной литературе, не ограничивающейся школьной программой, и таким образом, накладывая узнанное ею на украинскую литературу, перечитывала ее снова. Одновременно писала свои статьи и проводила научные исследования, а параллельно «Основы», по ее рекомендации, издавали украинские переводы произведений З. Фройда «Вступление к психоанализу», «Структурную антропологию» К. Леви-Строса, произведения Фердинанда де Сосюра, «Другой пол» Симоны де Бовуар. В этом была вся Соломия — открыв что-то новое для себя, она стремилась поделиться со всеми. Возможно потому, что она получала огромное удовольствие от того, чем занималась, так интересно читать ее научные исследования. Мне кажется, на каком- то этапе она как исследователь поняла простую истину: писатель это — в первую очередь человек, и читая его произведения и узнавая об его жизни, тем самым занимаешься психоанализом. А это действительно интересно. Для примера взять хотя бы ее статьи «Пристрасть і їжа: особиста драма Михайла Коцюбинського» или «Роздуми про вуса, навіяні одним оповіданням Олекси Стороженко», или ее «Дискурс модернізму». А следующий вывод еще более простой: если писатель это — человек, то возводить его на иконостас и поклоняться совсем не честно. Честнее читать его произведения.
— И как проходил процесс доработки ее исследования «Націоналізм, сексуальність, орієнталізм: складний світ Агатангела Кримського», ведь «Основы» издавали эту книгу уже без нее?
— По существу книга была уже закончена, возможно, не хватало авторских выводов. Потом извлекли все написанное из ее компьютера, подредактировали, пан Омелян Прицак написал предисловие и книга пошла в мир. Надеюсь, мой искренний совет читателям «Дня» прочесть эту книгу не будет восприниматься как прямая реклама.
— А какие идеи Соломии еще остались невоплощенными?
— Обо всех не скажу, потому что не знаю, но одна кажется мне уникальной, и, анализируя прошлое, я четко осознаю, что дописывая книгу о Крымском она уже получала удовольствие от перспективы исследования темы насилия в украинской литературе. Глаза Соломии имели свойство отражать состояние ее ума, и когда она после работы в архиве появлялась в издательстве, было понятно: узнала что-то новое. А такая тема кажется мне интересной еще и тем, что можно сделать частичный психоанализ нации в разных исторических эпохах. Ведь, перечитывая, например, «Гайдамаків» или «Катерину» Тараса Шевченко, мы подсознательно понимаем, как много там крови, жестокости и насилия. Тема ждет своего исследователя. И появление такого исследования, как и многих других, порадовало бы Соломию больше всего.
— Соломия задала и определенный стиль работы издательства «Основы». Очевидно, что вы ему следуете...
— Бесспорно. Тематический план, который составляла Соломия, выполнялся еще два года после того, как она ушла, поскольку книги довольно большие по объему, а процессы перевода, научного редактирования требуют времени. Но основная тематика выдержана. В 1992 году, когда издательство было создано, его основной концепцией было и остается: наполнить украинскую академическую библиотеку основными (поэтому и «ОСНОВЫ») произведениями, нацеленными на создание современного научного дискурса в открытом демократическом обществе. Эти издания призваны стимулировать мысли ученых и студенческой молодежи, приобщать всех желающих к мировому научному диалогу и предоставлять им возможность выступать в этом диалоге полноправными участниками. Довольно вызывающе как для 1992 года, не так ли? Не менее дерзким выглядел и первый тематический план: перевод и издание произведений мировой классики, прежде всего по философии и общественным наукам. В частности, произведения Платона, Святого Августина, Аристотеля, Сенеки, Макиавелли. Другое направление — издание фундаментальных классических произведений в области экономики, государственного управления, гуманитарных и общественных наук. При этом уже в 1992 году было понятно, что «Основы» будут создавать новую научную терминологию, особенно в области экономики, бухгалтерско-финансового учета.
«КОГДА Я ГОВОРЮ О ЛИЧНОМ ВЫСВОБОЖДЕНИИ ИЗ СФЕРЫ КНИГОПЕЧАТАНИЯ, ТО ЭТО — ОТ НАКОПИВШЕЙСЯ УСТАЛОСТИ И НЕПОНИМАНИЯ СО СТОРОНЫ ГОСУДАРСТВА»
— А не кажется ли вам, что «Основы» взялись за дело, которым, собственно, должно было бы заниматься государство?
— Благодарю за этот вопрос, а то мое убеждение, что это — мой крест и мне его нести всю жизнь, не облегчает ежедневной работы. Я думаю, что «Основы», возглавляемые вдохновенной и высокообразованной Соломией, побежали впереди паровоза, который называется украинское государство. Четырнадцать лет мы самоотверженно наполняем пространство лучшими учебниками, апробированными во многих странах мира. Например, «История дипломатии от 1919 года до наших дней» Жана-Батиста Дюрозеля, «Макроэкономика» П. Семюэлсона, «Социология» Е. Гиденса, «Международный бизнес» Гила, «Економетричний анализ» Грина, «Создание политики в ЕС» Уоллеса. Покупая лицензию, готовя украинские переводы, тешишь себя надеждой, что Украина в этом нуждается, — ошибаешься и проигрываешь. Бесспорно, интеллектуальная прослойка с благодарностью относится к нашей деятельности, а вот учебные заведения, библиотеки почему-то в этих книгах не нуждаются. Парадокс — в мире эти же книги в каждой библиотеке, а в Украине — в отдельных. Поэтому когда я говорю о личном высвобождении из сферы книгопечатания, то это — от накопившейся усталости и непонимания со стороны государства. Мы издали более трехсот книг, из которых только три с привлечением государственных средств, ищем гранты, налаживаем контакты, выторговываем как можно более дешевые лицензии, привлекаем хороших научных редакторов к работе над книгой, чтобы она была достойной. И вот издание есть, а ты думаешь: для кого мы это сделали?
— Это естественные размышления. За все время существования газеты и «Библиотеки «Дня» нас тоже постоянно охватывали такие чувства. Но мы хорошо понимаем, что нынешнее поколение политиков мы изменить не можем. Единственное, что мы можем изменить, — это образ мышления тех молодых людей, которые сейчас могут читать эти книги в школах и университетах. Но политики очень часто привыкли объяснять свое нежелание что-то делать тем, что этого хочет избиратель, а этого не хочет избиратель. В ответ хотелось бы спросить, знают ли они вообще избирателя?
— В изменении образа мышления молодых людей, то есть будущего Украины, должно быть задействовано государство. Именно оно должно сделать так, чтобы в школах, университетах были книги и звучал государственный язык. И согласитесь, что газета «День» и издательство «Основы» могут и должны только помогать. Относительно политиков и избирателей — ни вы, ни я иллюзий не питаем. Демос используется политиками только когда они в нем нуждаются. У них своя игра, как им кажется, большая. Но они не знают историю Украины, не знают сколько раз подобные баталии происходили и кто этим воспользовался.
— Но в том, что произошло, большая вина лежит на тех, кого мы называем поводырями, моральными авторитетами. И это нужно признать настолько критично, насколько это возможно.
— Вину важно почувствовать. Почувствовать ее способен только человек, имеющий совесть, не усыпленную окружением.
«ЛИЧНЫМИ АМБИЦИЯМИ ПОЛИТИКА ДОЛЖНО СТАТЬ ЗДОРОВОЕ ОБЩЕСТВО»
— Валентина, эти размышления приводят нас к следующему вопросу. В одном из комментариев нашей газете вы сказали, что мечтаете о действительно новой эпохе в украинской политике. Что это за мечта такая?
— Я уверена, что каждый человек должен заниматься тем, что ему интересно. Пусть политикой. И результатом его личной заинтересованности должен быть общественный продукт. Личными амбициями политика должно стать здоровое общество. Поэтому довольно примитивно выглядит нынешняя ситуация, когда личные комплексы и выяснение личных отношений возведены в ранг политического действа, которое через СМИ навязывается всему народу и таким способом втягивает его в это действо в виде сторонников и противников, разъединяя — вместо того, чтобы объединять. То есть, больные политики — больное общество. А моя мечта естественна и проста — здоровая украинская политика и здоровая украинская нация. И как в здоровых цивилизованных обществах известно одно-два имени действующих политиков. О них упоминают редко и с радостью. А общество — не интегрировано в политику, как в нее интегрированы мы. Политики ради общества, а не наоборот. По- видимому, в этом я идеалистка…
— Да. Но мы сейчас находимся на такой фазе развития, что наша придирчивость и бдительность является абсолютно естественными. Мы знаем, какого происхождения политики, какие у них капиталы, что, в конечном счете, они до сих пор так и не сказали, что хотят жить иначе. Поэтому фактически мы обязаны участвовать в этом процессе. И призывать других наблюдать за политиками, потому что они — еще не те, на кого мы можем спокойно положиться.
— Не стоит тешить себя иллюзиями. Мы знаем их происхождение, знаем происхождение их капиталов, даже приблизительные размеры — и что из этого? Да, они не те, на кого мы можем положиться, но давайте не будем убеждать себя что мы обязаны за ними присматривать. Присматривать должны в местах лишения свободы. Нужно осознать, что нынешние политики обязаны именно нам, а не наоборот.
— Когда, откуда и из какого замеса, на ваш взгляд, такие политики могут появиться?
— Трудно ответить, но мы имеем довольно много примеров достойных политических лидеров во многих европейских странах. По-видимому, политиков нужно воспитывать.
— В определенных обстоятельствах. Но есть моменты большой опасности для страны, когда она выталкивает только тех, кто действительно достоин быть в политике. Это — зафиксированная историческая драма. Сегодня у страны такой период, что общество не может воспринять определенные интеллектуальные дозы. И побеждают те, кто ничего не знает. Как прийти к тому, чтобы людям хотелось больше читать, развиваться?
— Думаю, нужно искать абсолютно новые и, возможно, какие-то парадоксальные подходы, учитывая нашу ментальность. Но как это можно сделать без интереса со стороны государства, я не знаю. Ведь все рычаги — в его руках.
— В этом и состоит парадокс. Люди стояли на Майдане, ожидая, что придет народная власть и что-то изменится. Но государство снова, и не только в сфере книгоиздания, не берет инициативу в свои руки. Как выйти из этой ситуации?
— В первую очередь, давайте будем искренними. Многие люди, которые критически мыслят, стояли на Майдане не столько «за» сколько «против». Это важно. Я не возлагала особых надежд на большие позитивные сдвиги в сторону национальной идеи. Все оперируют идеей в период борьбы за власть. Другое дело, что при власти, которая казалась наиболее украинской, наиболее объединяющей, произошла и продолжает происходить потеря позиций, казавшихся нам устоявшимися. В частности, ситуация с языком.
— А что вы думаете о введении квот на экспортирование в Украину иностранной печатной продукции? Поможет ли этот шаг украинскому книгоизданию?
— Так и срывается с уст: «Революция, о которой так долго говорили большевики…». Десять лет назад это дало бы ощутимый результат. Сейчас посмотрим. Тут есть определенные противоречия, но это решение, которое должно было быть принято в книгоиздании, как оно было принято в других отраслях. Это защита отечественного производителя в сфере, которая теснее всего связана с национальной политикой.
«НЕЛЬЗЯ БЫТЬ INCOGNITA ДЛЯ СЕБЯ И ПРИ ЭТОМ СТРЕМИТЬСЯ, ЧТОБЫ ТЕБЯ ЗНАЛИ ДРУГИЕ»
— Валентина, ваше издательство ставит себе целью донести до украинского читателя ценное мировое интеллектуальное наследие. А какую роль в этом цивилизационном контексте вы отводите украинской литературе?
— Большую. Мы имеем мощную классическую литературу и довольно интересных современников. Тот, кто знает, к примеру, Марко Вовчок не только как писательницу, описывавшую трудную жизнь украинских крестьян, а как образованную женщину, которая свободно общалась на нескольких европейских языках, которую считали за честь принимать в самых изысканных литературных салонах и называли украинской Жорж Санд — понимаете, о чем я говорю. То же можно сказать и об О. Кобылянской, В. Винничуке, В. Петрове-Домонтовиче. А мощная плеяда украинских интеллектуалов, морально и физически уничтоженных в годы репрессий? Вопросом возвращения их наследия в литературный контекст проникнуты только отдельные литературоведы, а это опять же дело государственного уровня. О современной украинской литературе можно говорить много и интересно. Я знаю этих писателей, отслеживаю их произведения, и меня радует этот литературный прорыв, который они осуществили за последние пять лет. Меня радует мысль, что наших писателей переводят и издают за границей.
— А как через палитру молодых авторов вы бы описали образ Украины, который они представляют за границей?
— Думаю, через литературу разных авторов не стоит пытаться вырисовать единый образ любой страны. Разное видение, разные рефлексии, разные цвета. Когда я, например, читаю одного шведского автора, потом другого, то картинка меняется. И как читатель я воспринимаю в первую очередь автора, он является определяющим, а не страна, в которой он проживает. И украинская современная литература не является исключением. Читаешь Сергея Жадана, которому всегда удается со светлой иронией подать самые темные закутки действительности — одно впечатление, от Ирэны Карпы — другое, ну а возьмешь в руки книгу Тараса Прохасько — тебе станет так светло, что ты задумаешься об отсутствии цветов в природе. Для меня Т. Прохасько — гуру, я медитирую после его текстов. Право выбирать цвета принадлежит читателю — и нам есть из чего выбирать.
— Но очень часто бывает так, что новый экспрессивный голос может перевернуть представление людей о том, что совсем недавно они считали нелепым, пафосным, лишенным национальности.
— Возможно, это и является призванием литературы. Если творчество Юрия Андруховича, в свое время если не изменило взгляд на Украину, то хотя бы привлекло его, мы должны быть ему благодарны, хотя я не уверена, что писатель ставит перед собой подобные задачи. Он творит. Это самое важное.
— Для многих людей так. Но для нас это имеет важный смысл еще и потому, что мы — страна, которая называется Украина Incognita.
— А возможно, это — наш комплекс. Уверена, мы уже давно не Incognita, а сами себя загоняем в этот угол, думаем, что никто о нас ничего не знает и мы действительно какие-то нелепые. Это комплекс неполноценности, который нужно преодолевать. И только знания могут нам помочь, ну и победы нашей сборной по футболу. Если начинать с истории, то нужно себе признаться, что поколение, которому уже за сорок, историю Украины не знает. Я закончила исторический факультет, но если бы сама не интересовалась историей и не хотела что-то новое узнать, я бы и осталась на уровне выпускницы советского вуза. Нельзя быть Incognita для себя и при этом стремиться, чтобы тебя знали другие.
— Никто не будет ждать, когда мы придем к пониманию. Украину хотят знать сегодня. Мы должны объединиться. Противоречия старшего поколения состоят в том, что оно создает национальное государство, которое должны были создать сто лет назад. Но это не означает, что мы должны отвергать свою идентичность...
— Мы просто должны захотеть быть украинцами. Это самое важное. Но этого почему-то не произошло за последние пятнадцать лет, хотя, казалось, все к этому шло.
— Но это требует очень больших усилий: талантливых людей, участия государства...
— Я согласна. Я не знаю, как вы чувствуете себя в контексте своей жизни, когда выходите за стены редакции, а я чувствую себя плохо. Это же неестественно, когда в Украине человек, разговаривающий на украинском языке, этим привлекает к себе внимание. Получается, что мы в своей стране — странные люди. Меня это обижает. Не так давно встречала своих родственников из села Черкасской области — молодые люди, которым по 20 лет и которые в быту разговаривают на украинском, выйдя из автобуса в Киеве, переходят на русский. Почему?
«ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМ ЧИТАТЕЛЯМ «ДНЯ», КОТОРЫЕ ПРОЧИТАЛИ, СКАЖЕМ, ЛИШЬ 20 ИЗ 300 КНИЖЕК «ОСНОВ», СОВЕТОВАЛА БЫ НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ»
— Валентина, кого вы считаете своими лучшими партнерами?
— Мои личные партнеры — люди, которые заняты полезными делами, и не только в книгоиздании. Что же касается коллег, то я уважаю всех. Издатели в Украине — это люди особенные. Считаю, что стоит читать большую часть из того, что издает «Кальварія». Это, в основном, художественная литература. Много интересных современных писателей издает «Піраміда», «Лілея-НВ» и «Факт», львовский «Літопис», для своего маленького сына покупаю книги «А-БА-БА-ГА-ЛА- МА-ГА». Появилось новое интересное издательство «Дуліби». Стоит вспомнить и новый литературный альманах «Київська Русь», который редактирует и изысканно издает Дмытро Стус.
— Валентина, издательство участвует в разных ежегодных книжных выставках-ярмарках. Одна из крупнейших в Украине — Форум издателей во Львове — состоится в сентябре. Чего в первую очередь ожидаете от этого форума?
— Я всегда возлагаю очень большие надежды на львовский книжный форум. Поскольку отсутствие адекватного спроса на нашу продукцию все же существует, важно понимать, что есть люди, для которых стоит работать. Для меня это Львов и львовское студенчество. Приятно, когда около стенда с моими книгами очень красивые, стильно одетые девушки спорят: «Да нет, у тебя есть «Диалоги» Платона, а «Государства» у тебя нет», «Смотри, а тут еще эта книга, о которой я мечтала», «А какая зарубежная классика!»... Такие разговоры не могут не радовать. Покидая Львов, понимаешь, что за полгода обязательно сделаешь что-то новенькое для этих девушек. Значит есть люди, которые знают издательство, книги и поддерживают уже тем, что знают. Пусть они не всегда покупают эти книги и не всегда интересуются тем, что ты делаешь, чем живешь, но это помогает понять, что ты работаешь именно для них.
— Валентина, а что бы вы посоветовали немедленно прочесть тем, кто стремится быть интеллектуалом?
— Интеллектуальным читателям «Дня», которые прочли, скажем, только 20 из 300 книг «Основ» советовала бы не останавливаться. Если вы уже преодолели всю нашу серию «Переклади з давніх мов», беритесь за следующую «Пост-Модерн-Текст», в которую вошли книги Ф. Ницше, М. Фуко, Ж. Бодрияра и Ю. Кристевой. Чтобы их прочесть легко и с наслаждением, советую иметь «Энциклопедію постмодернізму». Мировой бестселлер Нормана Дейвиса «Європа. Історія», объемом в 1 200 страниц, переведенный на 35 языков мира, станет настольной книгой вам, вашим детям и внукам. Учитывая летнюю пору и отпускной сезон, читайте нашу серию «Зарубіжна класика». Удобный дорожный формат и содержание книг Германа Гессе, Ясунари Кавабаты, Кобо Абе, Витольда Гомбровича и других наполнит вашу жизнь новыми ощущениями.
— А какие новинки издательства можно ожидать в ближайшее время?
— Скоро выйдет уникальная книга американской исследовательницы Евы Томпсон «Имперский дискурс русской литературы». Я прочла ее с большим удовольствием. Совместно с болгарским сообществом в Украине готовим большую антологию болгарских поэтов в переводах Дмытро Павлычко. К серии «Зарубіжна класика» хотим добавить еще «Остров пингвинов» А. Франса и «Марию Антуанетту» С. Цвейга. Готовим также большую переводную «Антологію феміністичної філософії». Одним словом, нам есть что издавать, читателям «Дня» будет что читать. Чего я им искренне желаю.
