Он был официальным богом (вместо Бога христианского, которого так ненавидел: «боженька, « религия — это труположство « — такими высказываниями насыщены его письма) в недавней Империи. Уже почти тридцать лет Советского Союза не существует, часть журналистов и историков выступают за то, чтобы забыть наследсие Вождя мирового пролетариата, навсегда оставить сделанное им в преодоленном, «снятом» прошлом. Все это, мол, — происходило 100 лет назад, сейчас другие дела, другие проблемы. Социологи наблюдают, что большинство молодежи имеют о Ленине довольно смутное представление. У нас в Украине ( «ленинопад» уже состоялся, и это показательно) значительная часть гражданского общества расценивает сделанное вождем большевиков в отношении нашей Родины однозначно: как новое порабощение народа «красной» Империей под псевдомарксистскими, псевдоинтернационалистскими, а на самом деле — антигуманными, человеконенавистническими лозунгами.
Но вот вопрос: полностью ли «снято» сейчас (используя философскую терминологию Гегеля) ленинское наследие? Чтобы ответить на него, давайте задумаемся вот над чем: преодолено ли в обществе, социуме (а это — категория значительно более широкая, чем «гражданское общество», и выборы жестко напоминают об этом!) стремление к «сильной руке», которая «наведет порядок»? Усиливается ли с ходом так называемых реформ у определенной части общества отвращение к демократии и ее процедурам, вообще к парламентаризму (а Ленин все эти вещи не просто отрицал — он их ненавидел, «демократия» в его глазах могла быть либо пролетарской — высшая форма — либо буржуазной, по меньшей мере, ограниченной)? Данные социологических опросов дают в этом случае не очень-то утешительный ответ ...
А на звание «сильной руки» Ленин может претендовать (признаем это) в большей степени, чем любой политический лидер XX века. Железная воля, холодный расчет, уникальное умение «играть» с основополагающими политическими лозунгами, выдвигая именно те из них, которые стремится услышать народ ( «Земля — ??крестьянам!», «Фабрики — рабочим!», «Мир — народам!» — а потом подвергая эти лозунги страшной, коварной мутации; действительно Ленин был, возможно, самым великим популистом в истории), убийственное сочетание доктринального фанатизма (пожалуй, самую точную характеристику Вождю дал его идейный враг Дмитрий Донцов, сам марксист в молодости: «Великий Инквизитор») и удивительной, циничной гибкости (НЭП — только один из примеров), наконец, страшная жестокость этого выходца из интеллигентской, разночинно-дворянской семьи, готовность ради торжества идеи уничтожать огромные, миллионные массы людей (и Хрущев, и Микоян зафиксировали в воспоминаниях следующие откровения Сталина: «Да, мы, большевики, беспощадны и жестоки к врагам. Я тоже такой. Но Ильич был непомерно более жестоким, чем мы — когда надо было, он взрывался, взрывался и взрывался!) — это все черты Владимира Ильича Ленина и человека, и как политика.
Именно потому дата, наступающая сегодня: полтора века со дня рождения В.И.Ульянова, как бы мы ни относились к этой личности — это вещь, требующая осмысления. Желательно спокойного, взвешенного, насколько это возможно. Ведь слишком тяжелы раны (не только физические, кровавые, но и, что не менее существенно, духовные, идейные), которые оставил на теле России, Украины — и еще множества стран — этот страшный человек, чью гениальность признавали даже враги.
Люди, которые хорошо знали Вождя, как его адепты, так и жесткие оппоненты, отмечали одну, очень важную черту его мировоззрения: он требовал — или вы принимаете мою точку зрения на все сто процентов, или вы — враг (см. интереснейшие воспоминания большевика, затем правого социал-демократа Валентинова «Незавершенный портрет»). Однако не стоит упрощать: придя к власти, Ленин умел, когда надо, идти на компромиссы ( «временные», как он признавался в своем кругу!). «Брестский мир» и НЭП — из их числа.
Ленин был плодотворным, порой блестящим публицистом (в анкетах определял свой род деятельности как «журналист»). Но читать его материалы надо с мощным историко-идеологическим «фильтром». Это в полной мере касается и статей, посвященных Украине. Лишь один пример: когда в 1917 году Ульянов вел большевистскую партию к власти, то публиковал десятки (без преувеличения) публицистических произведении, где беспощадно клеймил старую царскую «тюрьму народов», отстаивал «право на самоопределение» для порабощенных народов Украины, Финляндии, Польши (примеры читатель легко найдет в Собрании его сочинений). Однако, обретя власть, Ильич беспощадно подавил национально-освободительное движение в Украине (для чего, впрочем, понадобилось не менее 6 лет кровавой войны, и, кроме того, существенные уступки нашему народу в культурно-национальной сфере — так называемая «украинизация»). С Польшей и Финляндией (фактор» Пилсудского и Маннергейма) такого не прошло ...
Понятно, что фигуры такого масштаба, как Ленин, вызывали и вызывают очень неожиданные, несовместимые, полярно противоположные мнения. Вот, например, оценка великого Махатмы Ганди (она, возможно, несколько шокирует читателей «Дня»): «Идеал, служению которому посвятил себя такой титан духа, как Ленин, не может быть бесплодным. Благородный пример его самоотверженности, которая будет прославлена в веках, сделает этот идеал еще более возвышенным и прекрасным» (Ганди только ни слова не сказал о «мутации» идеала!).
Махатме — как бы непосредственно — ответил нобелевский лауреат Иван Бунин. Он писал: «Ленин явил всему миру как раз в разгар своей деятельности нечто чудовищное, безобразное, поражающее до глубины души; он разорил всю страну и убил несколько миллионов человек — и все же мир настолько сошел с ума, что отчаянно спорит, является ли он «благодетелем человечества» или нет? «.
А вот взвешенное, выношенное мнение выдающегося философа, киевлянина Николая Бердяева: «Революционность Ленина имела моральный источник, он не мог терпеть несправедливость, угнетение, эксплуатацию. Но, став одержимым максималистской революционной идеей, он в конце концов навсегда потерял способность различать Добро и Зло».
И, наконец, интересные, но малоизвестные слова выдающегося физика Льва Ландау, который чудом не был казнен в 1937 году и почти до конца жизни жил под надзором «органов». В 1957 году, как доносил «осведомитель», Ландау сказал следующее: «Ленин был первым фашистом, можно сказать, был предтечей фашизма. Действительно, права человека в его представлении даются только и только «трудящимся классам» — рабочим и малоимущим крестьянам, другие же — эксплуататоры — фактически людьми не признаются. Но и нацисты — читайте Гитлера и Геббельса — считали, что только немец, только настоящий ариец имеет право называться человеком. И больше никто! «
Господь (которого Ильич пренебрежительно называл «Боженькой»), а, может, Судьба или История беспощадно наказали Владимира Ульянова. Изолированный Сталиным, преданный ближайшими соратниками, Вождь (насколько глубоко — мы не узнаем) начал, возможно, отходить от догм и осознавать в последние месяцы жизни весь ужас совершенного им (это — лишь предположение). Как знать, возможно, он вспомнил тогда и пророческие слова молодого Маркса: «Цель, для достижения которой нужны нечистые средства, — не является чистой целью!» ...
Какими бы не были оценки сделанного Лениным — очевидно одно: его наследие, несомненно, является достоянием прошлого, но оно способно опять появиться на историческом горизонте, другим по форме, но похожим по содержанию. Десятки миллионов смертей людей, которых Вождь принес в жертву своей доктрине СВЕТЛОГО БУДУЩЕГО ТРУДОВОГО НАРОДА, никоим образом не легче, потому что этот на редкость талантливый человек был лично скромным и хотел власти не для себя, а лишь для воплощения идеи, в которую фанатично верил. Ленин, вопреки известным словам Горького любил идею, а не людей. Поэтому и был Великим инквизитором.
