«США не торопят Украину вступать в НАТО, но промедление может испортить результаты отличного стартового геополитического прорыва сегодня и приведет к патовой ситуации завтра»
Визит Ющенко в Вашингтон стал, по сути, последним презентационно-инвестиционным туром и закономерно завершил период «зарубежного праздника оранжевой революции». По его итогам можно говорить о качественно ином уровне диалога — пожалуй, впервые он может быть назван «партнерским». Судя по всему, решение обозначенных украинским лидером рабочих заданий теперь лишь процедурный вопрос.
В стратегической же плоскости ключевым моментом представляется переход от абстрактного партнерства к конкретному распределению экономических и геополитических ролей и статусов. В связи с этим стоит вспомнить, что визит украинского Президента в США был предварен подписанием меморандума между Украиной и Ираком, в котором были закреплены действенные шаги по развитию двустороннего сотрудничества в военной и военно-технической сфере между странами. А это означает будущие договоренности по вполне определенным объемам продаж продукции украинского ВПК. Таким образом, восполнение иракских военно-технических потерь станет в ближайшей перспективе одной из экономических задач украинской военной промышленности. Это принесет как чисто экономическую прибыль, так и поспособствует выходу Украины на новый статусный уровень торговли военно-технической продукцией, который станет полностью легитимным и блокирует прецеденты продаж теневого типа.
«Борьба за демократию» может стать главным смысловым лейтмотивом новой эры украинско-американских отношений. Стоит отметить, что, делая заявку на активное участие в глобальном демократическом проекте США, Украина не определяет рамок ни военного, ни экономического участия в данных процессах. Скорее, речь может идти о той роли, которую Киев должен сыграть в контексте изменений, наметившихся в последние полтора года в регионе. Посредством Украины Вашингтон сделал однозначный сигнал субъектам региона, находящимся в преддверии выборов, либо близким к началу «демократического обновления» элит: они могут рассчитывать не только на поддержку США, но и на включение их в евроатлантическое поле легитимности.
Безусловно, амбиции Украины в деле «поддержки и распространения демократии» могут в очередной раз насторожить Москву, однако вряд ли стоит рассматривать украинско-американские переговоры как конфликтогенный фактор в диалоге между официальной Россией и Украиной. Логика «борьбы за демократию» вполне вписывается в новый контекст регионального лидерства Украины: в то время как США (не без участия Киева) усиливают статус своего революционного союзника на постсоветском пространстве, Россия уже, похоже, вынуждена отказаться от активной игры на сдерживание демократизации региона. Судя по всему, России еще предстоит определить свои интересы в новых условиях. Пока до конца не ясно, что станет фактором, определяющим логику Москвы, — расширение НАТО либо террористические вызовы.
В Вашингтоне же обозначились новые рамки (помимо постсоветского лидерства) статусной конкуренции Киева и Москвы: Украина, пожалуй, впервые сделала однозначную заявку на паритетное участие в российско-американском антитеррористическом сотрудничестве. Однако эти же рамки могут стать полем нового сотрудничества между Вашингтоном, Москвой и Киевом, так как американский визит Ющенко, кроме всего прочего, дал понять, что в сохранении партнерских отношений (безусловно, на новой платформе) между Москвой и Киевом США пока заинтересованы в не меньшей степени, чем в интеграции Украины в НАТО.
С одной стороны, США дали понять, что оптимистически настроены по поводу натовских перспектив Украины. Поэтому и саммит НАТО в Вильнюсе, запланированный на 21 апреля, будет, судя по всему, этапным для Украины. С другой стороны, инициатива Республиканского политкомитета США дипломатично разводит процессы вступления в ВТО Украины и России. В этом подтексте подчеркивается некорректность увязки евроинтеграционного тренда Украины с процессом урегулирования украинско-российских экономических и политических взаимоотношений и ставит под знак критики ЕС-контринициативы. Такая логика отражает определенную параллель между процессом подготовки вступления Украины в данный геополитический блок и одновременным корреляционным курсом выстраивания отношений с Россией.
Стоит полагать, что американская политика умеет расставить акценты так, что позволяет вывести Украину из ставшего привычным до последнего времени для Запада (в лице Европы) восприятия некой общей восточноевропейской площадки СНГ. Кроме того, встречные шаги в адрес российской экономики пока находятся под вопросом в поле американского моделирования ВТО-расширения. Принимая во внимание исторические достижения Украины в конце 2004 года, Конгресс и администрация США признают, что отмена поправки Джексона-Веника, поддержка вступления страны в ВТО и возможность открытия для Украины перспектив членства в НАТО — это закономерная ответная геополитическая и геоэкономическая логика, а не просто отдельные ситуационные дипломатические преференции.
Визит в США также во многом прояснил ситуацию с евроатлантическим курсом Украины, который хотя и имеет строгие параллели с евроинтеграционным трендом, но содержит в себе натовский контекст. Это означает, безусловно, что США будут приветствовать любые инициативы Украины по сотрудничеству и возможному вступлению страны в военно-политическую организацию №1 в мире. Более того, здесь Украине предоставляется широкое поле для маневра: начиная с вывода украинского военного контингента из Ирака и заканчивая самостоятельным выбором скорости блокирования в данную организацию. Предоставление свободных временных рамок для Украины — это, безусловно, знак доброй воли со стороны американского руководства. Но следует учитывать, что промедление или искусственное замедление этого процесса будет означать для Украины определенные неудобства при лоббировании США евроинтеграционных преференций для нашей страны перед ведущими евроигроками — Германией и Францией. Кроме того, можно вспомнить, что и Турция, являющаяся уже членом НАТО, имеет те же евроинтеграционные планы. Учитывая размеры указанных стран-претендентов, маловероятно, что ЕС будет способен рассматривать их присоединение в одном пакете, по меньшей мере, не в среднесрочной перспективе (10— 15 лет), на которую рассчитывает нынешнее украинское руководство. Поэтому ситуация такова: США не торопят Украину вступать в НАТО, но промедление может испортить результаты отличного стартового геополитического прорыва сегодня и приведет к патовой ситуации завтра.
Вполне очевидными выглядят и американские шаги навстречу в деле энергодиалога с Украиной. Учитывая, что украинский нефтерынок на сегодняшний день во многом является заложником слабой диверсифицированности, когда цены на нефть и конечные продукты ее переработки зависят от ценовой политики восточного соседа, что не всегда может совпадать с определенной внутренней ценовой конъюнктурой, следует говорить о необходимости внедрения страховочных механизмов. Именно этот контекст улавливается в американском инициировании диалога по вопросам энергетики с целью сотрудничества, реструктуризации и реформирования украинского энергетического сектора для привлечения инвестиций, диверсификации источников энергоснабжения Украины, уменьшения ее энергетической зависимости, усиления коммерческой конкуренции в европейских энергетических секторах. Это также говорит о том, насколько серьезными являются намерения американского руководства не только в плане реальной помощи в деле украинской энергобезопасности, но и в долгосрочном геополитическом контроле данного крупнейшего энерготранзитного узла Европы.
Придерживаясь логики «реальной помощи», Вашингтон в перспективе получает функциональную связку Украина — Молдова — Грузия, к которой косвенно подключается Румыния. В этом смысле показательным представляется возможное участие Румынии в саммите ГУУАМ, намеченном на 22 апреля. США заинтересованы в формировании украинско-румынской связки не только в контексте Приднестровья, но и в рамках евроатлантической логики. Вполне возможно, что Румынии в данной конфигурации отводится роль делегированного наблюдателя ГУУАМ от США. Кроме того, таким путем контуры ГУУАМ выводятся за постсоветские рамки, и Киев объективно заинтересован в том, чтобы в данном проекте участвовало (пусть и опосредованно), государство, которое через полтора года должно стать полноценным членом ЕС.
США показали, что готовы обеспечивать лидерский протекторат для Украины на евро- и НАТО- транзитный период. Украина будет идти в Европу по американскому пути. Потенциальные издержки такого сценария неизбежны, однако достичь прорыва в отношениях со «Старой Европой» пока не удалось. Удалось лишь обозначить то место в европейской энергосистеме, на которое Киев может претендовать. Шанс Украины в этом направлении — усиливать свой статус в энергоэкспортной связке. Подобная логика ни в коем случае не противоречит интересам главного европейского энергоэкспортера — России. Главным в американском определении геополитического статуса Украины становится ее особая роль в связке ЕС — Россия. И этот статус, благодаря атлантическому рычагу, дает постреволюционной Украине реальную возможность стать не государством с приставкой «между», а страной, заявляющей о своей особой роли интегратора восточноевропейского блока демократий.
