Расширение Евросоюза в перспективе до нескольких десятков стран уже сейчас заставляет евробюрократов и правительства задумываться о его будущем институциональном устройстве. Крайности, в общем, ясны — либо федерация с полномочными надгосударственными структурами, либо некое громоздкое общество, что-то типа «континентальной ООН». И если раньше многое определялось степенью разногласий между главными энтузиастами евроинтеграции — Германией, Францией и главным евроскептиком — Великобританией, то сейчас ситуация стала менее однозначной. Очевидно, предлагаемый ниже «разбор полетов» в ЕС будет интересен и украинскому читателю. Ведь когда вопрос о сроках вступления Украины в ЕС перестанет вызывать чувство неловкости, тогда встанут другие вопросы: куда, собственно, интегрируется страна, на каких условиях и сколько это будет стоить? Кстати, когда эти вопросы станут серьезным фактором внутриполитической конъюнктуры в Украине (как, например, сейчас в Польше), тогда и вопрос о сроках станет менее драматичным.
Йошка Фишер, министр иностранных дел Германии, «запустил кота к голубям», когда он высказал свое видение Европейского Союза как Федерации. В Британии, где идея европейского федерализма никогда не была популярной, резкая реакция на идеи г-на Фишера евроскептической газеты «Таймс» была предсказуемой. Но даже во Франции, обычно лояльной в своем партнерстве с Германией, его выступление подняло маленькую бурю, даже сенсацию из-за того, что Жан-Пьер Шевенман, министр внутренних дел Франции, ответил странным заявлением о том, что немцы еще не вполне оправились от своего нацистского прошлого.
Эти невоздержанные реакции могут показаться странными. С одной стороны, г-н Фишер дал ясно понять, что он выражал только свое личное мнение, а не официальную позицию германского правительства. С другой — стало очень быстро ясно, что французское правительство не разделяет его федеральное видение. Юбер Ведрин, министр иностранных дел Франции, описал идеи Фишера как «амбициозные», что звучит достаточно дружелюбно, но на дипломатическом коде означает «добрые, но нереалистичные намерения». И когда лидеры Франции и Германии через несколько дней встретились для «мозговой атаки» вопросов, связанных с Европой, они не обсуждали видение Фишера.
Но было бы ошибкой прийти к заключению, что этот эпизод был незначительным. Йошка Фишер, выступил со своим видением, потому что он верит, что определенная форма федерализма будет совершенно необходима, если Европейский Союз продолжит свое функционирование после своего расширения за счет стран Центральной и Восточной Европы. И он далеко не одинок в этой уверенности.
В прошлом году Романо Проди, президент европйской комиссии и бывший премьер-министр Италии, дал ясно понять, что с его точки зрения, расширение потребует радикальной конституционной реформы Союза. Эту точку зрения разделял и комитет «Трех мудрецов» во главе с Жан- Люком Деоном, бывшим премьер-министром Бельгии.
В этом году вопрос о радикальной конституционной реформе ЕС обсуждался между Валери Жискар д’Эстeном, бывшим президентом Франции, и Гельмутом Шмидтом, бывшим немецким канцлером, а также Жаком Делором, бывшим президентом Еврокомиссии. Этот же вопрос обсуждался и в Европейском парламенте.
Однако похоже, что правительства ЕС пытаются отречься от любых попыток принятия радикальных решений. В прошлом декабре они согласились с тем, что определенные конституционные изменения возможно необходимы для расширения. Но они также согласились свести эти изменения к минимуму: небольшое увеличение в масштабе большинства при голосовании; небольшие изменения в относительном весе голосования между большими и малыми государствами; определенная реформа Комиссии. Французское правительство будет проводить переговоры по этим скромным переменам во второй половине 2000 года. И приоритетом будет не провокация дискуссий, а работа, направленная на успешный саммит по результатам года в Ницце.
Нежелание правительств рассматривать радикальные решения, возможно, не очень привлекательно, но вполне объяснимо. Одной из причин является то, что идея европейской интеграции во многих странах уже не так популярна, как в прошлом. Но главное в том, что конституционные перемены могут быть введены только на основании единодушного согласия. А многие члены правительств ЕС, начиная с Великобритании могут воспротивиться любой чрезмерно федералистской повестке дня.
Без сомнения, в прошлом Франция (при президенте Миттеране) и Германия (при канцлере Коле) совместно и регулярно настаивали бы на вопросе о более тесной интеграции, несмотря на сопротивление Великобритании. Но сегодня Франция и Германия уже не настолько едины во взглядах на общую европейскую стратегию и их приверженность европейской интеграции уже не выглядит такой сильной. В результате этого, французское правительство избегает усиления конфронтации с Британией, при условии если существует хоть какой-то шанс более мягкого компромисса.
Проблема в том, что этот заговор уклонения может не сработать и важность идеи Фишера состоит в том, что он стал первым правительственным министром, который высказался об этом публично, хотя он и представил это как личное мнение. «Расширение, — сказал он, — неумолимо приведет к фундаментальной реформе европейских институтов. На что будет похож Европейский Совет, состоящий из тридцати глав государств? Как долго будут длиться встречи Совета? Дни или даже недели?»
Его ответ состоит в том, что поэтапный метод интеграции, которому все следовали на протяжении последних пятидесяти лет, перестанет работать, и что такой большой Союз должен стать федеральным Союзом — хотя он и будет по-прежнему состоять из традиционных государств. Он должен быть трансформирован посредством новой Конституции, основанной на фундаментальных правах человека. Должно быть четкое определение разграничения компетенции между Союзом и его членами. И демократия должна быть усилена за счет двух палат Европарламента.
В этом рецепте есть свои сильные стороны, но описать его только как «амбициозный» было бы слишком оптимистично. Во первых, он подразумевает полное изменение Договора о Европейском Союзе, также как и глубокое переосмысление существующей политики ЕС. Даже в лучшие времена это была бы героическая задача, но перед лицом недоброжелательности нескольких государств-участников Союза, она становится более чем просто героической. И поскольку г-н Фишер предлагает провести свою федеральную трансформацию через десять лет после расширения, оппонентов федерализма может стать еще больше, чем сегодня.
Но если препятствия к федеральному видению Фишера слишком велики, существует другая альтернатива: внутренняя группа единомыслящих государств может пойти вперед, оставив остальных позади, обсудить новое Соглашение и даже сформировать федеральное правительство.
В этой точке прослеживается явное сходство между государственным мышлением во Франции и в Германии. Потому что незадолго до речи Фишера, Лионель Жоспен, французский премьер-министр высказался о том, что одиннадцать членов-государств зоны Евро, должны сформировать экономическое правительство для Европы. Кратко выражаясь, будущее европейской интеграции, возможно, за теми странами, которые ее хотят, а остальные (прежде всего Великобритания) могут потерять возможность ее заблокировать.
