Ситуация в сфере политики и безопасности в обширном регионе между долиной Инда и восточно-средиземноморским побережьем вызывает серьезную озабоченность. Когда в 1991 году США начали военное вторжение в Ирак, цель заключалась в осуществлении фундаментальных изменений во всем регионе. Сегодня очевидно, что едва ли хотя бы один аспект данной политики преуспел. Даже успех свободных выборов в Ираке угрожает скорее разделить страну, нежели объединить ее.
Существующий на Ближнем Востоке баланс сил действительно был навсегда нарушен и действительно претерпел революционные изменения. В результате, однако, не произошло демократизации с эффектом домино; вместо этого над регионом нависла угроза падения в хаос с эффектом домино.
После принятия решения о начале войны с Ираком в 1991 году с целью освобождения Кувейта Америка стала играть роль единственной гегемонической военной силы в регионе. Решение начать войну с Ираком во второй раз, а затем и оккупировать страну в марте 2003 года, трансформировало данную гегемонию в прямую ответственность США за будущее Ближнего Востока.
После того, как Америка взяла на себя роль главной силы на Ближнем Востоке, события могли развиваться по одному из двух сценариев. Если бы США преуспели в использовании своей военной мощи, то смогли бы создать новый, демократичный Ближний Восток. Но если бы, несмотря на всю свою военную мощь, они не справились с данной задачей, то создался бы вакуум власти, который привел бы к дестабилизации региона. Второй сценарий, который можно было предвидеть с самого начала, стал реальностью.
Сам характер войны в Ираке трансформировался из миссии демократизации в миссию стабилизации и привел к большим потерям личного состава и росту затрат. Вместо первоначально планируемого радикального пересмотра взаимоотношения сил в регионе, цель теперь заключается в сохранении существующего положения.
Самое большее, на что США могут рассчитывать, в данный момент — это вывод войск с сохранением лица. Недавние выборы в Америке представляли собой референдум по войне в Ираке. И, между прочим, в результате был установлен график «иракизации» и вывода американских войск: до следующих президентских выборов.
За абсолютно предсказуемым окончанием американской стабилизационной миссии маячит гражданская война в Ираке, которая угрожает перейти в арабо-иранскую «войну чужими руками» за доминирование в Ираке, Персидском заливе, Ливане, на палестинских территориях и в остальной части региона. Более того, существует высокий риск того, что возникший в Ираке вакуум власти превратит арабо-израильский конфликт, Ирак и Афганистан в один региональный мега-кризис.
В свете предстоящего вывода американских войск, региональные силы пересматривают свои интересы и цели. Ключевыми игроками будут Иран, Сирия, Саудовская Аравия, Египет, Иордания, Пакистан, Турция и Израиль. С войной в Ираке США потеряли свое положение как единственной сверхдержавы на Ближнем Востоке и во всем мире. В будущем на Ближнем Востоке будут активно действовать различные мировые силы: в первую очередь, США, Россия, Индия и Китай. Будем надеяться на то, что среди этих сил окажется и Европа, т.к. ее безопасность зависит от ситуации в данном регионе.
Итак, на карту уже поставлен не только Ирак, а, скорее, будущее всего региона. Нам еще повезет, если зарождающийся хаос можно будет ограничить Ираком.
Понимание Вашингтоном того, что добиться победы в Ираке и даже стабилизировать его уже невозможно, если не изменится региональный баланс сил, пришло поздно — возможно, слишком поздно. США следует прийти к согласию со своими союзниками и начать прямые переговоры со всеми остальными игроками, чтобы попытаться достичь нового регионального согласия.
Если бы подобное изменение политики произошло год назад или даже этим летом, его перспективы были бы лучше. С каждым новым днем положение Америки в регионе еще больше ослабевает, а шансы новой политической стратегии на успех все более отдаляются.
Наибольшая угроза исходит от Ирана, явно выигрывающего от вакуума власти в Ираке. У Ирана есть гегемонистские амбиции, которые он надеется реализовать посредством своего военного потенциала, запасов нефти и газа, своей ядерной программы, своего влияния на шиитов во всем регионе, а также своих попыток нарушить существующий баланс в арабо-мусульманском мире.
Однако Иран тоже сравнительно изолирован. Его единственными союзниками в регионе являются Сирия и Хизбалла. Что еще более важно, ему угрожает неофициальная антииранская коалиция всех остальных региональных сил, которых объединяет страх усиления Ирана.
Если Запад — Америка и Европа — будут действовать быстро, решительно и в рамках общей стратегии, остается шанс на стабилизацию ситуации. Но чтобы этого добиться, необходимо удовлетворить или хотя бы сбалансировать, интересы важнейших сил региона. Это означает выработку стратегии, основанной на политических действиях, а не на угрозе военного вторжения или смены режима. На смену им должны прийти, с одной стороны, прямые переговоры, гарантии безопасности и поддержка политической и экономической интеграции. Чтобы быть успешной, данной стратегии также необходимо наличие реалистичной угрозы изоляции тех, кто будет продолжать подрывать региональную стабильность, а также значительные успехи в арабо-израильском конфликте.
Таким образом, новая ближневосточная политика должна быть сосредоточена на четырех аспектах: 1) полноценное предложение для Сирии с целью отдалить ее от Ирана и урегулировать существующие конфликты; 2) предложение для Ирана начать прямые переговоры о возможности полной нормализации отношений; 3) решительный и реалистичный план разрешения арабо-израильского конфликта; 4) разработка архитектуры региональной безопасности, концентрирующейся на стабилизации ситуации в Ираке и Афганистане.
Йошка ФИШЕР — министр иностранных дел Германии и вице-канцлер с 1998 по 2005 год. Почти 20 лет является лидером Партии зеленых. В настоящий момент — приглашенный профессор в школе им. Вудро Вильсона Принстонского университета.
