Я помню, как в 1980-е годы прошлого века, когда я был еще зеленым юношей, я встречался с крупным французским политологом Реймоном Ароном. Он говорил со мной об опасности «легкой невнимательности» в политике, когда добрые намерения отходят на задний план из-за отсутствия сосредоточенности. Именно такая опасность возникает сегодня перед нами в вопросе изменения климата.
Менее чем через три месяца на саммите ООН в Копенгагене будут приняты решения, которые обусловят будущее планеты. Но договоренности в Копенгагене находятся под угрозой, и наибольшей из всех угроз для всех нас среди насущных приоритетов экономического оздоровления, проблем Афганистана и нераспространения ядерного оружия является та, что мы не сможем увидеть проблему, пока не станет слишком поздно. Чтобы уравновесить чаши весов, правительство Великобритании на этой неделе положило начало новой дипломатической инициативе вместе со своими европейскими коллегами из Франции, Финляндии, Дании и Швеции. Мы работаем на четыре фронта.
Первый. Климатические изменения должны быть выведены за рамки темы окружающей среды. Договоренности являются не только просто желаемыми, но насущными для национальной безопасности и устойчивого экономического оздоровления в среднесрочном плане наравне с борьбой с терроризмом. Высокие цены на нефть и продукты питания стали пусковым механизмом для нынешнего экономического кризиса, наращивая мировые финансовые дисбалансы и стимулируя рост процентов по кредитам. Ресурсные проблемы и кредитные неплатежи — это два отца кризиса. Климатические изменения приведут к массовой миграции, засухе и дефициту воды, что вызовет напряженность и конфликты как внутри стран, так и между государствами. Глобальное потепление может и не быть теперь на повестке дня Совета Безопасности ООН, но оно туда попадет в будущем, если мы не отучимся от углерода.
Второй. Нам нужны договоренности, которые пройдут испытание простым тестом — отвечают ли они жизни в мире, в котором температура поднимается не более чем на два градуса. Большинство дипломатических переговоров проходит в поиске компромисса. И эти не станут исключением. Но в одном мы не должны уступить — это в уровне домогательств в Копенгагенских договоренностях. Климатические изменения — это нелинейный процесс. Выйдем за уровень двух градусов — и ученые предупреждают нас о том, что последствия для планеты могут быть катастрофическими. Хуже того, существует риск, который резко увеличивается, что это создаст заколдованные круги, которые приведут к неконтролируемым климатическим изменениям, как, например, таяние вечной мерзлоты.
Третий. Самой большой преградой на пути договоренностей в Копенгагене является справедливое распределение ответственности между развитыми и развивающимися странами. Богатый мир несет историческую ответственность за эту проблему и у него намного более высокий уровень выбросов на душу населения. Но развивающийся мир будет нести ответственность за больший прирост выбросов в будущем и заплатит наибольшую цену за изменение климата. Выход из этого явный, но его проблематично достичь. Развитому миру следует добиться честолюбивых показателей снижения выбросов на 25 — 40 процентов до 2020 года. Он должен предоставить финансирование и технологии, чтобы сделать невозможным менее богатым странам развивать низкоуглеродную энергетику и приспосабливаться к климатическим изменениям, которые уже начались. В свою очередь, от менее богатых стран нельзя ожидать, в виду их нынешнего уровня развития, чтобы они сократили общий объем выбросов, однако они могут взять на себя обязательства достичь измеряемых изменений в своих показателях составляющих выбросов по тем отраслям, которые обычно показывают высокий рост выбросов с высоким содержанием углерода.
Четвертый. Нам нужно изменение тактики. Изменение климата — это не игра на достижение нулевой суммы, и мы не должны принимать тактику нулевого итога. Если мы будем ожидать, пока переговоры в Копенгагене не раскроют наши карты, чтобы выбить лучшее соглашение из других стран, такое соглашение или не состоится, или будет недостаточно амбициозным. Если небогатые страны будут знать, что богатые страны готовы взять на себя обязательства, я верю, что они выйдут на эти показатели. Нам следует создать доверие и импульс в приближении к Копенгагену. В этом и важность решения нового правительства Японии, которое постановило достичь не восьмипроцентного сокращения выбросов до 2020 года по сравнению с 1990 годом, а двадцатипятипроцентного. В следующие три месяца нам потребуется больше инициатив, которые изменили бы расклад игры. Как подчеркнул премьер-министр Великобритании, нам следует выйти с финансовым предложением — 100 миллиардов долларов ежегодно — к более бедным странам, чтобы для них была возможность начать переход к низкоуглеродному развитию и адаптации.
Великобритания должна решительно продемонстрировать свое лидерство в этом вопросе. Мы первая страна, установившая законодательно обязательный показатель сокращения выбросов на 34 процента до 2020 года по сравнению с уровнями 1990 года, которая ставит целью достичь 80 процентов до 2050 года. Но у Великобритании может быть большее влияние, если она вольется в ряды отмобилизованных ЕС.
В ЕС первый в мире рынок углерода, который переводит фонды в менее богатые страны, где сокращения выбросов имеют самую большую отдачу от вложенных средств. ЕС является крупнейшим единым рынком в мире. Когда он устанавливает стандарты для автомобилей или холодильников, он может стимулировать инновации. ЕС является вторым крупнейшим донором помощи в мире — когда он составляет финансовый климатический пакет, он может приводить в действие мероприятия в развивающихся странах. И в рамках ЕС состоятся шесть ведущих саммитов в период с нынешних дней до декабря, в которых будут принимать участие другие главные участники. Вопрос изменения климата должен занять центральное место на этих саммитах. ЕС добивается успехов в больших проектах: мир и примирение после Второй мировой войны, общий рынок, евро и расширение. Следующий большой проект для ЕС — союза, который заботится об окружающей среде, — это стать катализатором жизни безуглеродного мира.
Изменение климата привлекает науку, экономику и технологии. Но сейчас договоренности зависят от политиков. Нам нужен свежий подход, и он нам необходим как можно скорее.
Дэвид МИЛИБЕНД — министр иностранных дел Великобритании.
