Что касается российской агрессии против Украины, то многое зависит от того, что Владимир Путин сделает дальше. Но то, что сделает Путин, зависит не только от его расчета возможного ответа НАТО (и особенно США), но и его оценки, насколько яростно украинский народ будет реагировать на любую дальнейшую эскалацию со стороны России. И, чтобы завершить круг, украинский ответ будет зависеть от реакции граждан на дальнейшее повторение Путиным крымской агрессии и будет ли верить страна, что Соединенные Штаты и НАТО действительно ее поддерживают.
Бандитская тактика Путина в захвате Крыма проливает свет на его планирование. Он наперед знал, что его тонко замаскированное вторжение получит широкую поддержку российского большинства в Крыму. Он не был уверен, как будут реагировать размещенные там малочисленные и легковооруженные украинские воинские подразделения, поэтому они пошли в масках, как гангстеры мафии. В случае серьезного украинского сопротивления, он мог отказаться от этой инициативы и отступить.
Начальный успех может соблазнить его повторить те же действия более открыто в восточных областях самой Украины. В случае успеха завершающая третья фаза потом может быть направлена в сочетании политической нестабильности и все более явного использования российских войск для свержения правительства в Киеве. Результат может быть похожим на двухэтапный захват Гитлером Судетской области после Мюнхена в 1938 году и окончательной оккупации Праги и Чехословакии в начале 1939 года.
Многое зависит от того, как четко Запад передаст диктатору в Кремле — частично комичная имитация Муссолини и более угрожающее напоминание о Гитлере — что НАТО не будет пассивным, если война вспыхнет в Европе. Если Украина подавляется, в то время как Запад просто наблюдает, под угрозой также окажется новая свобода и безопасность в приграничных Румынии, Польше и трех прибалтийских республиках.
Это не значит, что Запад или Соединенные Штаты должны угрожать войной. Но прежде всего, односторонние и грозные акты России означают, что Запад должен немедленно признать легитимным нынешнее правительство Украины. Неопределенность его правового статуса может соблазнить Путина повторить свою крымскую шараду. Во-вторых, Запад должен передать — на данном этапе в частном порядке, чтобы не унизить Россию — что украинская армия может рассчитывать на прямую и непосредственную помощь Запада, чтобы повысить ее обороноспособность. У Путина не должно остаться никаких сомнений, что нападение на Украину спровоцирует длительную и дорогую кампанию и украинцы не должны бояться, что останутся в беде.
Между тем, силы НАТО, в соответствии с планированием на случай непредвиденных ситуаций, должны быть приведены в боевую готовность. В этом контексте политический и военный сигнал подала бы высокая готовность к непосредственным воздушным перевозкам в Европу американских авиационных подразделений. Если Запад хочет избежать конфликта, то Кремлю нужно недвусмысленно дать понять, чего он может ожидать при дальнейшем авантюристском применении силы в центре Европы.
Кроме того, подобные усилия во избежание просчетов, которые могут привести к войне, должны согласоваться со стремлением Запада к мирному улаживанию с Россией совместных усилий, направленных на то, чтобы помочь Украине восстановиться экономически и стабилизироваться политически. Запад должен убедить Россию, что он не стремится вовлечь Украину в НАТО или настроить ее против России. Украинцы сами могут определить глубину их близости к Европе и сферу их экономического сотрудничества с Россией в интересах мира и стабильности в Европе. И после майских выборов они могут пересмотреть некоторые механизмы особого статуса Крыма, но они не должны делать это под давлением или атакой соседа, который руководствуется имперскими или личными амбициями.
The Washington Post, 4 февраля 2014 года, перевод Мыколы СИРУКА, «День»
Збигнев БЖЕЗИНСКИЙ, американский политолог, советник по национальной безопасности с 1977 по 1981 гг.
