«Террор бумерангом возвратился в Москву. Даже ссылки на характер ведения русскими войны в Чечне, на страдания беженцев, жестокие зачистки и глубокое отчаяние представителей небольшого северокавказского народа не могут пробудить даже искры жалости к террористам, которые удерживают невинных людей и готовы пойти на массовое убийство. Московские заложники являются жертвами и в другом смысле. Они — жертвы заблуждений российского руководства, считающего, что проблему чеченского сепаратизма можно решить одними военными средствами, решительными действиями российского аппарата безопасности. Три года назад Путин наступил на те же грабли: после периода невероятного хаоса и беспомощности всех институтов государства, которые оставил после себя его предшественник Ельцин, он пообещал позаботиться о спокойствии, порядке и стабильности. Не только в Чечне и на Северном Кавказе, но и там тоже. Три года назад эта надежда рухнула. Граждане России оказываются в состоянии глубокой неуверенности. Они не знают, где будет совершен следующий террористический акт. Но они понимают, что он будет и что защитить их от него, в конечном счете, никто не сможет».
«Путин проходит самую жестокую проверку своего президентства. Этот кризис бросает вызов репутации г-на Путина как сторонника закона и порядка, проводящего жесткую линию в отношении чеченского повстанческого движения, что более всего способствовало его приходу во власть. Нет никаких признаков того, что этот бывший оперативный работник Комитета государственной безопасности (КГБ) СССР сдается. Однако же, пока не будет политического решения в Чечне, Россия не будет иметь мира у себя дома или уважения за границей, которого она добивается. Впрочем, те, кто захватил в Москве заложников, тоже серьезно просчитались. Такой шаг попросту поощрит Москву к проведению более жесткого курса в Чечне и будет способствовать международной поддержке позиции России. В любом случае сепаратисты заблуждаются, думая, что массовый захват заложников приведет к смягчению позиции г-на Путина, как это случилось с его предшественником, Борисом Ельциным». Глобальная нестабильность после 11 сентября 2001 года, по-видимому, только лишь подтолкнула его и его генералов к тому, чтобы думать о чеченцах в классических военных понятиях вроде «раздавить их, да и только». Совершенно очевидно, что г-н Путин не собирается отпускать на все четыре стороны Чечню, как это сделал генерал де Голль с Алжиром — безусловно, он не сделает этого по принуждению. Но он может в дальнейшем рассмотреть вопрос о политических уступках, а его новые западные друзья поступили бы правильно, если бы надавили на него в этом направлении. В противном случае дикая война России за мир в Чечне обречена на продолжение».
«Путин — точно так же, как первый и последний президент СССР Михаил Горбачев — предпочитает внешнеполитическую деятельность, а тяжелые внутренние проблемы продолжают при этом вырождаться и гнить. В случае с Чечней Кремль предпочел закрыть на все глаза и отнестись к этой проблеме как к вторичной. С невероятным упрямством Россия отказывалась увидеть реальность и признать, что боевики все еще сильны и могут нанести неожиданный удар. В своем выступлении 24 сентября 2001 года, поводом для которого послужили террористические акты 11 сентября в Нью-Йорке, Путин высказался за проведение открытого диалога. Но президент не стал настаивать на этом и решил воспользоваться трагедией в Нью-Йорке, чтобы убедить весь остальной мир в том, что чеченские сепаратисты — это такие же террористы, как и те, кто направили самолеты на Башни-Близнецы. Эта линия оказалась для Кремля довольно удачной, и на Западе стали более терпимо относиться к нарушению российскими военными прав человека в Чечне. То, каким образом Россия будет сегодня решать проблему с заложниками в Москве, поможет предсказать и последующие события. Одна из возможностей — боевикам, в обмен на освобождение заложников, позволят скрыться. Подобный вариант развития сегодняшнего конфликта поможет в будущем начать переговоры об окончательном прекращении войны в Чечне. Иной вариант разрешения сложившейся ситуации не только не устранит общую проблему, но, возможно, еще больше обострит ее».
«Бойцами в Чечне хотят стать уже наши дети, так как они сильно ненавидят русских, — сказал один из боевиков заложникам. — Война должна быть закончена, чтобы ненависть не передалась третьему поколению». Это звучит как циничный аргумент в оправдание взятия заложников, но это надо воспринимать, учитывая и ту кровавую бойню, которую войска Москвы устраивают в Чечне на протяжении трех лет. Ясно одно: война на далеком Кавказе пришла в Москву, в сердце столицы. И вот теперь глава Кремля Владимир Путин, вступивший на свой президентский пост как «человек с железной рукой» и еще до своей инаугурации начавший вторую войну против чеченцев, должен решать: должен ли он придерживаться своего имиджа решительного вождя или отдать приказ на штурм театра, принимая во внимание возможность гибели заложников. Имя президента было бы тогда запачкано кровью сотен российских граждан, был бы нанесен ущерб вере россиян в Путина. Один лишь взгляд Путина позволяет делать вывод, что он идти на уступки пока еще не готов».
