Этот вопрос задавали мне не раз во время моей майской поездки в Соединенные Штаты. Мы уже несколько лет идем по дипломатическому пути, у нас есть четыре резолюции Совета безопасности, однако иранский режим продолжает устанавливать новые центрифуги.
Дипломатический путь должен привести нас к цели — альтернативы чудовищны. И я считаю, что наша политика в отношении Ирана еще может принести плоды.
Возможно, иранский режим считает, что время на его стороне, но состояние иранской экономики говорит о другом. Равно как состояние иранской программы обогащения урана. Годами режим заявлял, что он продвинулся дальше, чем есть на самом деле, и продолжает делать это. Овладеть технологией обогащения непросто, и, по нашим оценкам, Ирану до этого еще довольно далеко.
Поэтому мы продолжаем предлагать четкий выбор: соблюдайте резолюции ООН и будьте частью мирового сообщества, или продолжайте их нарушать и испытывайте все большую политическую и экономическую изоляцию.
Со временем этот выбор будет становиться все более суровым — с каждой новой резолюцией о санкциях, с каждым новой договоренностью ЕС о дальнейших мерах и каждым новым критическим докладом Международного агентства по атомной энергии.
МАГАТЭ только что опубликовало один такой доклад. В нем отмечается, что Иран не наладил сотрудничество с инспекторами МАГАТЭ. Авторов доклада тревожит то, что Иран отказывается комментировать документы, показывающие, что ядерные намерения Ирана являются военными, а не чисто гражданскими, как утверждают его власти.
Помимо работы над созданием ядерного потенциала иранский режим продолжает поддерживать повстанческие группы в Ираке и Афганистане. Атаки на британские и американские войска совершаются с применением иранской технологии. Сами иракцы начали обвинять Иран во вмешательстве и создании проблем. Возмущенные заявления иранцев о невиновности выглядят все более несерьезными, а, между тем, появляются все новые и новые свидетельства не в их пользу.
Трагедия состоит в том, что всего этого можно было избежать. Иран призван быть одним из важных государств мирового сообщества. Его история, культура и стратегическое значение таковы, что мир принял бы его с распростертыми объятиями, если бы он не осуществлял ядерную программу, не имеющую гражданского применения, и не поддерживал терроризм.
Миру нужен ответственный Иран, играющий активную роль в регионе и за его пределами — но не нынешним деструктивным образом. А Ирану нужен мир.
За жесткой и вызывающей националистической риторикой режима стоит понимание того, что Иран не должен вновь оказаться в изоляции. Иранскому народу совсем не по душе то, что их гордая страна оказалась на положении парии. Иранская экономика крайне нуждается в том, чтобы стать частью мировой экономики, а не отрезать себя от капитала, технологии и рынков.
Поэтому мы продолжим ставить Иран перед этим четким и все более суровым выбором, от которого зависит его будущее, применяя так называемый двухколейный подход. 14 июня мы сделали еще один шаг в этом направлении. Я направил в Тегеран директора политического отдела Форин-офиса. Он и его коллеги из Франции, Германии, Китая и России, а также высокий представитель ЕС Хавьер Солана поехали в Иран, чтобы сделать ему новое предложение.
Это не первое предложение, которое мы сделали иранцам, но оно самое далеко идущее. Нам нужен скорейший ответ от Ирана.
Частью этого предложения является готовность помогать Ирану в развитии ядерной технологии. Иранский режим говорит своему народу, что международное сообщество пытается отказать Ирану в праве на ядерную энергию. Они превратили это в националистический вопрос. Но, если бы они были честны перед собственным народом, то сказали бы, что справедливо обратное.
В июне 2006 г. шесть стран «Е3+3» — Британия, Франция и Германия плюс Соединенные Штаты, Китай и Россия — предложили Тегерану технологию создания атомных электростанций с использованием новейших технологий. Власти Ирана не проявили интереса. Они отмахнулись от этого предложения, форсировав программу обогащения, у которой, по-видимому, нет гражданского применения.
Наша цель ясна: мы просто хотим не допустить создания Ираном ядерного оружия. Речь не идет о смене режима в Тегеране. Ясна и новая инициатива. Она включает в себя конкретные предложения по помощи Ирану в получении всего, что ему нужно для развития современной ядерной энергетики, включая технологическую и финансовую поддержку, имеющие обязательную юридическую силу гарантии поставок топлива и сотрудничество в сфере утилизации радиоактивных отходов.
Она также включает в себя предложение министров иностранных дел «Е3+3» (в том числе государственного секретаря Соединенных Штатов) сесть за стол переговоров в том случае, если Иран приостановит работы по обогащению урана. Она влечет за собой множество потенциальных выгод — от заметного улучшения политических контактов и сотрудничества до шагов по нормализации торговых, экономических и энергетических отношений, а также помощи в области сельского хозяйства, авиации и развития.
Наше предложение Тегерану является очередным напоминанием —иранскому народу и миру — о том, что наш подход не преследует своей целью изоляцию и давление. Предложение международного сообщества сулит Ирану немалую выгоду в том случае, если он готов действовать как ответственный член этого сообщества. Мы полны решимости уравновесить жесткие штрафные санкции щедрыми стимулами.
Ирану нравится играть роль жертвы. Он говорит своему народу, что мир относится к нему несправедливо. Но иранский режим сам виноват в своих невзгодах. Он выбрал себе путь — игнорировать требования ООН, сбивать с толку представителей МАГАТЭ и отвергать попытки «Е3+3» наладить с ним взаимодействие.
Мы в очередной раз четко заявляем, что у Ирана есть выбор. Если он продолжит принимать неправильные решения, то неудачной окажется политика не международного сообщества, а иранского режима.
Дэвид МИЛИБЭНД — министр иностранных дел Великобритании
