Очередное заседание Дипломатического клуба Фонда Open Ukraine оказалось довольно неординарным. Перед украинскими дипломатами, среди которых было три экс-министра иностранных дел и один исполняющий обязанности главы украинского внешнеполитического ведомства, экс-президентом Украины, а также — десятком директоров украинских исследовательских центров и журналистами выступила главный редактор Financial Times в США Христя Фриланд. Интерес вызывало то, что госпожа Фриланд начинала свою журналистскую карьеру именно в Украине в начале 90-х годов. И если более десяти лет назад она ставила вопросы многим из присутствующих политиков, то теперь ситуация изменилась. Вопросы задавали ей, причем непростые, и касающиеся причин нынешнего мирового кризиса и рецептов выхода из него, а также видения Вашингтоном места Украины в вопросах, которые встали перед миром. «Мне было бы легче брать интервью у вас», призналась главный редактор, которая общалась с украинцами исключительно на украинском языке. В эксклюзивмон интервью «Дню» она делится своими впечатлениями о переменах в Украине, украинских СМИ и восприятии нашей страны в США.
— Пани Христя, как изменилась Украина с того времени, как вы здесь работали?
— Это будет очень поверхностно. Поскольку я здесь жила очень давно и потому, очевидно, мои впечатления состоят в том, что Украина изменилась в очень позитивном направлении. Я знаю, что людям сейчас тяжело и потому им не легко это понять. Но для меня все это новое: все эти магазины, то, как люди одеты, в общем жизнь, а также международные связи. Если я сравню с той Украиной, в которую я впервые приехала в 1988 году, то сейчас она является очень открытой, приветливой, оживленной страной. Но я понимаю, что людям, которые потеряли свою работу или депозит в банке, это, наверно, так не выглядит.
— А если сравнить тогдашних и теперешних политиков, то какие изменения заметили вы?
— Нынешние политики намного более открыты. Я специально ставила на этом акцент. У меня создается впечатление, что целая община стала намного более откровенной. И я думаю, что за такую откровенность не нужно хвалить политиков, а скорее это является заслугой общины. По-моему, украинские люди действительно добились открытого общества и открытых политиков. Украинцы заставили своих политиков намного более откровенно разговаривать с обществом. Это очень большая победа. Потому что, это было нелегко сделать.
— А что, по-вашему, должно сделать общество, чтобы в мире и, в частности, в Вашингтоне понимали, что делается в нашей стране?
— Мне тяжело дать ответ на такой вопрос. Я здесь давно не живу и не думаю, что я могу действительно давать советы украинцам.
— Тогда, возможно, вы скажете, какой видится Украина из Вашингтона и Нью-Йорка, где вы работаете сейчас?
— По-моему, существует две точки зрения относительно Украины. С одной стороны, действительно существует понимание, что Украина построила демократическое общество и демократическую страну. Причем это далось ей очень нелегко и после очень нелегкой истории. В Америке это понимают и действительно ценят, и видят как большое достижение Украины. С другой стороны, также существует впечатление. Возможно, оно неправильно. Речь идет об очень непонятной и нечеткой нынешней политике Украины. Американцам не очень понятно, каким в целом является курс государства. Я думаю, что для людей вне границ Украины, в частности для бизнесменов и политиков немного тяжело понять как нужно относиться к Украине, когда непонятно, в каком направлении идет Украина. Но, возможно, это наша вина, что мы не понимаем, что здесь происходит. Но такая точка зрения существует.
— Пани Христя, хотелось бы услышать ваше мнение об украинских СМИ. Изменились ли они за последние десять лет?
— Я очень высоко оцениваю работу украинских журналистов. Я думаю, что сам факт того, что так бойко развивается украинская демократия, частично объясняется очень активной работой украинских журналистов. По-моему, Украина должна, на самом деле, гордиться своими журналистами.
— А какие украинские газеты вы читаете?
— Я не могу говорить об отдельных изданиях. Тем более живя в Нью-Йорке, я не могу говорить, что каждый день что-то читаю об Украине. Но я должна признать — прекрасно, что существует интернет. Потому что, благодаря этому можно получать информацию из первых источников и разбираться в ситуации. Можно в первую очередь читать то, что читает наш корреспондент. Также можно читать то, о чем пишет украинская пресса. И это очень интересно.
— Кстати, наше издание имеет англоязычный дайджест. По-вашему, насколько важно для Украины иметь англоязычные издания?
— Я думаю, что это может помогать. Я бы также ответила на этот вопрос с экономической точки зрения. Как редактор, думая о том, что должна делать The Financial Times, я в первую очередь всегда думаю о том, чего хочет публика. Англоязычное издание стоит делать, если у вас есть англоязычная аудитория, потому что это экономический товар. Для Украины было бы абсолютно неплохо, если бы какая-то часть украинской прессы появлялась на английском языке. Потому что, к сожалению, весь мир на украинском языке не разговаривает.
— Пани Христя, какой вы видите перспективу вашего издания, принимая во внимание трудности, которые возникли перед прессой в мире. В США некоторые издания закрываются или уменьшают количество выходов, сокращают персонал.
— Этот экономический и финансовый кризис влияет на наше издание так же, как и на другие издания. Моя точка зрения состоит в том, что The Financial Times является одной из тех газет, которые выйдут из кризиса с более сильной позицией. Потому что наша ниша сейчас очень подходит к потребностям мира. Наша ниша — международные финансы и политика. Сейчас существует очень большой интерес к этим вопросам. В то же время, очень много газет меньше внимания обращают на эту тему. Они просто не имеют для этого ресурсов.
— По-вашему интернет не угрожает прессе, в частности, и вашей газете?
— Очевидна тенденция, что интернет будет распространяться. Однако бумажные газеты и далее будут существовать.
