Когда бы мировые валюты ни начинали выходить из-под контроля, ученые мужи пытаются придать смысл хаосу, сосредоточиваясь на факторах, специфичных для каждого кризиса: нефтяного шока в 1970-х, долгового кризиса в Латинской Америке в 1982 году, нынешнего азиатского кризиса. Но у истоков этих кризисов лежат не дискретные, специфические причины, как например, война или падение шаха Ирана, а, скорее, игнорируемые «желания» международной финансовой системы, которая нуждается в настоящей мировой валюте.
Со времен Второй мировой войны роль мировой валюты исполняла единственная национальная валюта — доллар США. Большинство международных займов и почти весь товарный экспорт оценивается в долларах. До 1971 года существовала система фиксированных обменных курсов доллара (Бреттон-Вудский режим). После его падения валюты все время «плавали». Но способность американских монетарных властей осуществлять скачки номинальных процентных ставок несовместима со стабильной мировой валютой, поддерживающей устойчивое расширение мировой торговли и доходов.
Почему? Колебания в американских номинальных процентных ставках вызывают колебания в обменных курсах доллара. Падающие американские номинальные процентные ставки ведут к обесцениванию доллара, поскольку привлекательность капиталовложений в долларовые активы уменьшаются. Изменения в долларовых процентных ставках и обменных курсах доллара также вызывают большие сдвиги в доходах между развивающимися и промышленно развитыми странами.
Развивающиеся страны полагаются на долларовые доходы от экспорта оцененных в долларах нормативных товаров (таких, скажем, как нефть или прочее первичное сырье), для того, чтобы импортировать из развитых стран товары и услуги, оцененные в валютах, отличных от доллара. Когда доллар падает, по отношению к другим валютам, это загоняет вверх долларовую цену импорта; последнее означает, что на экспортные прибыли развивающихся стран можно купить меньше импортных товаров.
Ответ развивающихся стран на такую эрозию состоит в увеличении долларовой стоимости своего экспорта везде, где только возможно. За период c 1971 до середины 1973 года доллар упал на 25 процентов, размывая доходные позиции развивающихся стран. Развивающиеся страны, которые не являются экспортерами нефти, ответили двукратным увеличением долларовой цены на свои товары. Страны- экспортеры нефти серьезно пострадали, поскольку 92,1% их экспорта оценивались в долларах, в то время как 80,3% импорта — в их национальных валютах. Этот сдвиг в состоянии доходов повлек четырехкратное повышение цен на нефть, предпринятое ОПЕК осенью 1973 года.
Этот цикл повторился между 1976 и 1978 годами, когда доллар упал на 25%, и в 1985—1988 годах, когда доллар обесценился наполовину. Оба обесценивания подорвали доходы развивающихся стран. Так страны, не являющиеся экспортерами нефти, подняли долларовые цены на свои товары на 27,4% в 1978—1979 годах и на 33,5% в 1985—1988 годах. А страны- экспортеры нефти удвоили цену на нефть в 1979 году. Однако к средине 80-х позиции ОПЕК на рынке сильно ослабли, так что мир был сохранен от еще одного нефтяного шока.
Два крупнейших взлета доллара в последние два десятилетия (на 50% в 1980—1984, и более чем на 30% в 1995—1998) соответствуют периодам падения долларовых цен в мировой торговле (на 30% на ненефтяные товары в 1980—1985; на 10% в 1995— 1998). Итак, какой же вывод можно сделать о двойной роли доллара? Мировые циклы инфляции (включая два нефтяных шока) и дефляции долларовых цен вызваны теми методами, которыми осуществляет свою работу международная финансовая система. Они не являются реакцией на конкретные политические события.
Двойная роль доллара также оказывает влияние на международные кредитные рынки, на которых и возникают долговые и финансовые кризисы. Поскольку все долги развивающихся стран выражаются в долларах, долговое бремя растет вместе с долларовыми реальными процентными ставками.
В силу имеющейся связи между долларовыми процентными ставками, обменными курсами доллара и долларовой инфляцией, эра плавающих валют была отмечена периодами либо с дешевым (по отнешению к мировым валютам) долларом, либо с дорогим (по отношению к мировым валютам) долларом. Цикл дешевого доллара приводит к низким номинальным процентным ставкам, обесценивающемуся доллару и резко растущими долларовыми ценами в мировой торговле. Режим дорогого доллара характеризуется обратным.
В промежутке между 1971 и 1980 годами номинальные процентные ставки евродоллара в среднем составляли 8,5%, в то время как инфляция экспортных цен в Латинской Америке в среднем была 17,4%, что в результате приводило к отрицательной (-8,9%) реальной процентной ставке на внешний долг. Не удивительно, что внешний долг Латинской Америки раздулся в 1970-х. Но когда Американская Федеральная Резервная Система в 1980—1985 годах стала проводить жесткую монетарную политику (политику «дорогих денег»), долларовые номинальные процентные ставки в среднем составили 11,7%, и инфляция экспортных цен была минус семь процентов, приводя в результате к положительной реальной процентной ставке в размере 17,9%. Долговое бремя Латинской Америки подскочило на 29,6% с 1970-х до начала 1980-х, ускоряя латино-американский долговой кризис.
Азиатские страны попались в эту ловушку в 1990-х. В течение первой половины этого десятилетия доллар был дешевым и реальная процентная ставка на задолженность в долларах была нулевой, и стала отрицательной в 1995. Азиатские страны заметно увеличили свою задолженность в долларах за этот период, поскольку они испытывали значительное расширение капиталовложений и производства. Тем не менее на промежутке времени между серединой 1995 года и 1998 годом за режимом дешевого доллара последовал режим дорогого доллара, когда стоимость доллара возросла на более чем 30% по сравнению с прочими резервными валютами.
Это спровоцировало дефляцию долларовых экспортных цен в -5% в 1997, за которой последовал скачок реальных процентных ставок на долларовую задолженность (с -4% в 1995 до 10,5% в 1997, т.е. на 14,5%). Страны, усиленно бравшие в долг тогда, когда доллар был дешевым, были выжаты, когда маятник качнулся назад к циклу дорогого доллара.
Суровость продолжающегося азиатского кризиса должна вызвать серьезные дискуссии по вопросу реформирования международной финансовой системы. Реформа должна принять во внимание необходимость в поистине мировой валюте, а не той, которая подвержена манипуляциям во имя внутренних интересов. Но такой шаг потребовал бы политической воли, невообразимой сегодня, если учесть нежелание Америки уступить любую суверенную власть наднациональным организациям. Таким образом, в обозримом будущем мировая экономика обречена на нестабильность.
