Тони Блэр одержал третью подряд победу на выборах. Однако значительно уменьшившееся большинство его партии в Палате общин, а также урон, который был нанесен его личной репутации, означают, что его политическое влияние сильно ослабло. В результате ему будет непросто справляться со ждущими его впереди вызовами, и наиболее сложным из них будет новая конституция Европейского Союза.
Эта конституция, принятая 25-ю странами-участницами в прошлом году, сама по себе ничем особенным не является. Она вводит некоторые значительные улучшения, связанные с мажоритарным голосованием в Совете министров. Она предоставляет дополнительные властные полномочия Европарламенту. В нее также включена Хартия основных прав. Она, по-видимому, позволит гармонизировать внешнюю политику стран-участниц. Но по своей сути она не является революционным документом.
В соответствии с существующей в Британии конституционной практикой предполагается, что правительство должно ратифицировать эту Конституцию посредством голосования в Палате общин, и существующее до последних общих выборов значительное парламентское большинство партии Блэра было более чем достаточным для того, чтобы это реализовать. Но Блэр, который испытывал сложности, связанные с противоречивым восприятием непопулярной и, возможно, незаконной войны в Ираке, думал, что он сможет избежать неприятностей в Вестминстере, отложив ратификацию до 2006 года (подразумевалось, что это очень долгий промежуток времени, за который все страсти улягутся), и при этом было внесено предложение, чтобы ратификация прошла в форме всенародного референдума.
К сожалению, при существующем положении вещей на этом референдуме Блэр не сможет одержать победу, поскольку, согласно всем опросам общественного мнения, существует значительное и твердое большинство, которое настроено против принятия европейской конституции.
Возможно, правительство Блэра надеется, что спасение придет благодаря определенным событиям во внешнем мире. Во Франции в конце этого месяца будет проведен референдум по конституции, и французское «Нет», как думают англичане, возможно, устранит эту проблему для них. Поскольку весь мир предполагает, что если Франция отвергнет конституцию, то эта конституция умрет, никакого британского референдума и не потребуется.
Если расчеты Блэра основаны на этом предположении, то он ошибается. Более того, это та самая ошибка, которую британцы совершают в отношении Европы на протяжении последней половины столетия.
Некоторые недавние опросы общественного мнения во Франции показывают, что большая часть населения к конституции относится благосклонно. Но даже если Франция скажет «Нет», это не решит проблемы Британии: наоборот, это вызовет значительный политический кризис во Франции и по всей Европе по поводу будущего Евросоюза, — и произойдет тот самый кризис, который Британия стремилась предотвратить на протяжении последних пятидесяти лет. Поскольку если конституция будет умерщвлена, то что последует за этим?
Никого из основных членов Евросоюза не будут интересовать взгляды британцев на этот вопрос. Когда Тони Блэр пришел к власти в 1997 году, его приход приветствовался по всей Европе, поскольку он был наиболее прообщеевропейским премьер-министром Британии за последнюю четверть века со времен Эдварда Хита. Он разговаривал по-французски и, как кажется, легко находил общий язык с соседями Британии, живущими на противоположной стороне Ла-Манша, и, что более важно, он, казалось, симпатизировал европейской интеграции. Однако спустя восемь лет Европа узнала его лучше.
Сейчас всем очевидно, что Блэр является противником идеи более тесной политической интеграции Европы. Он не только не позволил Британии ввести у себя общеевропейскую валюту за последние четыре года, он также четко обозначил во время своей предвыборной кампании: не стоит ожидать, что Объединенное Королевство присоединится к зоне евро и в последующие пять лет.
От случая к случаю Блэр заигрывает с идеей более тесной европейской кооперации в отношении внешней политики и обороны. Но на практике прошедшие три года показали, что он предпочитает раболепное следование в фарватере военной политики президента Буша всякому ощущению общности с Европой. Короче говоря, Блэр является противником общеевропейского проекта, как и все его предшественники.
Одно из фундаментальных различий между Францией и Британией заключается в том, что большинство основной политической элиты во Франции на протяжении довольно долгого времени в основном стояло на позициях единой Европы. Если французские избиратели скажут «Нет», то это будет в наименьшей степени голосование против конституции, а скорее протестное голосование против президента Жака Ширака или, другими словами, выражение беспокойства в отношении последствий присоединения к Евросоюзу стран Центральной Европы.
В противоположность этому Блэр не сможет победить на референдуме по вопросу ратификации конституции не только потому, что против этого выступают практически все популярные печатные средства, но и также потому, что ни он, ни кто-либо из основных политических лидеров Британии ни разу не сказали доброго слова относительно европейской интеграции.
Кризис по вопросу будущего Евросоюза, который начнется, если Франция скажет «Нет», продлится некоторое время. Но если британцы представляют себе, что конституция просто умрет и на этом все будет окончено, значит, они себя обманывают.
Наоборот, они обнаружат, что впутаны, как и вся остальная Европа, в фундаментальный спор относительно целей Союза. После этого они вынуждены будут сделать публичный и однозначный выбор относительно того, какую Европу они желают иметь, и это вконец рассорит их со своими соседями. И наконец, Франция и другие ведущие государства — члены Евросоюза скорее всего изучают альтернативные пути создания политически более тесно интегрированной Европы. Наиболее приемлемым институциональным механизмом для этого альтернативного пути будет существующая группировка из тех стран-участниц, которые пожелали принадлежать к более тесно объединенной Европе посредством присоединения или стремления к присоединению к зоне евро. Если конституция будет отвергнута, британцы, которые пожелали остаться вне этой группировки, могут обнаружить, что они в результате своих маневров еще больше удалились от внешних границ Европы.
Ян ДЭВИДСОН — советник и обозреватель Европейского центра политики в Брюсселе. В прошлом обозреватель газеты Financial Times.
