Одним из плюсов Берлинской стены было то, что она ясно показывала, где заканчивается Европа. Но теперь вопрос о границах Европы стал главным в дебатах Европейского Союза. Недавняя угроза российского президента Владимира Путина нацелить ракеты на Украину подчеркивает то, что поставлено на карту в исходе этих дебатов.
Падение Стены в 1989 году заставило чиновников Европейской комиссии смахнуть пыль с атласов, чтобы найти те места, о которых они знали мало, а заботились еще меньше. Леон Бриттан, тогда еще специальный уполномоченный и сторонник расширения, вспоминает, что некоторые чиновники и страны даже надеялись, что можно сохранить границы такими, какими они были до 1989 года. Они чувствовали, что расширение даже в сторону Скандинавских и Альпийских стран зашло слишком далеко. Только в 1993 году ЕС официально признал, что членство для всех стран бывшего советского блока является долгосрочной целью.
В настоящее время дебаты о границах Европы не ограничиваются чиновниками или мозговыми центрами. В середине 2005 года избиратели во Франции и Нидерландах отклонили проект конституционного договора ЕС, частично руководствуясь опасением о том, что расширение идет слишком быстро и заходит слишком далеко. «Мы не хотим, чтобы румыны решали, как мы должны распоряжаться своей жизнью», — жаловался голландский профессор.
Многие бывшие советские республики с сильным стремлением вступить в ЕС стали жертвами такой потери самообладания, так же как и западные Балканские страны. Литва, Латвия и Эстония, которые были захвачены Советским Союзом в 1940 году, прокрались в последний момент в 2004 году. Но они — небольшие и смежные с ЕС. Украина — большая, а Грузия — далеко на Кавказе. Потом есть еще Беларусь, правитель которой, Александр Лукашенко, изо всех сил пытается сохранить авторитарное правление.
Украина, страна 47 миллионов людей, считала себя предполагаемым кандидатом на вступление в ЕС с 2004 года, когда оранжевая революция заставила правителей страны уважать правила выборов. С тех пор прошли еще два раунда свободных и справедливых национальных выборов.
В отличие от России, украинские политики, такие как Президент Виктор Ющенко и премьер-министр Юлия Тимошенко, показали, что они стремятся порвать с коммунистическим прошлым. Более того, ведущие деловые круги Украины, зная о судьбе российских олигархов при Путине, считают членство в ЕС способом узаконить свое богатство и удерживать на расстоянии российских конкурентов. Деловые бароны Украины хотят не только развивать свои империи в безопасности законной структуры свободного рынка, но и инвестировать в ЕС.
Но, в то время, как политические элиты Украины овладели искусством избираться демократическим путем, эффективное управление ускользает от них. Российское влияние остается сильным, особенно в восточной Украине, а государственный аппарат слаб. Украине нужна дисциплина в процессе вступления — и таким образом, обещание членства в ЕС — для эффективного проведения реформ.
Беларусь — другое дело. Большинство ее 10 млн. жителей все еще так боятся свободного рынка, что они готовы игнорировать демократическую оппозицию Лукашенко. Это будет продолжаться, пока дешевая энергия из России действует в качестве фактической экономической субсидии. Но это время заканчивается, цены на энергию растут, а белорусская экономика столкнулась с потрясениями, которые могут вызвать волнения и представить угрозу для Лукашенко.
Лукашенко, чувствуя опасность, прощупывает возможности улучшения отношений с ЕС, чтобы противостоять тому, что он считает растущим разрывом с Кремлем. А правительство Беларуси выясняет возможности обеспечения нефтяных поставок через Украину в случае, если Россия прекратит снабжение. Но Лукашенко не подает никаких признаков, что он хочет демократизировать свой режим, не говоря уже о том, чтобы выпустить политических заключенных.
Если ЕС решит оставить в нерешенном состоянии возможность для Украина и Беларуси когда-нибудь стать его членами, то обе страны попадут в состояние политической неопределенности, которое может угрожать безопасности на восточном фланге ЕС.
Отказ ЕС поддерживать европейские стремления Украины рискует сформировать разочарование в Западе. Это укрепит позицию России на Украине, где Кремль постоянно призывает к возврату к славянским корням и предостерегает против флирта с Западом, который не хочет этого.
Если режим Лукашенко пошатнется, демократическую оппозицию можно было бы укрепить обещанием поддержки со стороны ЕС. В противном случае весьма вероятно, что Россия вмешается и будет использовать своих уполномоченных представителей для того, чтобы установить авторитаризм в стиле Путина.
После распада СССР по всему региону достигло совершеннолетия новое поколение. Молодые люди в странах — новых членах ЕС чувствуют себя гражданами преуспевающего и безопасного континента. Прошлой осенью в Польше более молодые избиратели помогли сменить правительство, авторитарность и ксенофобские позиции которого угрожали изолировать их страну.
Дальше на восток их современники тоже выросли в постсоветском мире. Во время оранжевой революции на Украине главным образом именно молодые люди отвергли возврат к прошлому. Но по мере того, как ослабевали надежды на интеграцию с Западом, росло чувство отчуждения. Опасность состоит в том, что среди молодежи в Беларуси и на Украине это укрепит поддержку авторитарных отношений, которые теперь господствуют в России Путина.
То, что поставлено на карту в дебатах о расширении ЕС на постсоветское пространство на востоке — это укоренятся ли Западные ценности в этих странах или их понесет в серую зону, из которой они рано или поздно бросят вызов ценностям и демократическим отношениям «Европы».
Голландский профессор, который боится, что румыны могут начать распоряжаться его жизнью, возможно, размышляет о том, что сама Румыния меняется в результате членства в ЕС. Отказ поддержать новое расширение на восток означает, что в какой-то момент те страны, которые находятся за пределами ЕС, начнут угрожать ценностям, которыми он дорожит.
Кшиштоф БОБИНЬСКИЙ руководит НПО «Unia и Polska» в Варшаве, которая выступает за объединение Европы. В течение многих лет он был варшавским корреспондентом газеты The Financial Times.
