Став президентом Франции, Николя Саркози заявил, что его страна вернулась в Европу. С тех пор Саркози вступил в европейскую политическую борьбу. Его энергия в сочетании с талантом к переговорам канцлера Германии Ангелы Меркель побороли антагонизм по отношению к новому «договору о реформах», только что ратифицированному лидерами стран-членов ЕС в Лиссабоне, что снова поставило Европейский Союз на ноги после двух лет пагубной нерешительности. Однако этот триумф означает лишь частичное возвращение Франции в лоно Европы. Французы должны разобраться в собственном неоднозначном отношении к Европе, оказывавшем влияние на государственную политику Франции на протяжении десятилетий.
В течение полувека во Франции существовало два радикально отличных подхода к Европе. Некоторые французы видят в ЕС сообщество, объединяющее национальные интересы стран-членов. Другой крайностью является голлистская вера в то, что ЕС — это не больше, чем «множитель могущества» для Франции, позволяющий ей защищать собственные национальные интересы.
Вместо того, чтобы использовать Европу для распространения французских идей на весь континент, Франция должна развить в себе культуру истинного разделения власти и компромисса. Такие изменения имели бы глубокие последствия для широкого спектра французской политики, начиная с внутренних проблем ЕС и экономики и заканчивая внешней политикой и ролью Европы в мире.
Возьмем, к примеру, исполнительную власть во Франции. Президент и министры считают Европу своей политической территорией. Однако премьер-министр никогда не присутствует на встречах ЕС, а министр иностранных дел систематически оставляет решения по внутренним вопросам ЕС младшему государственному секретарю или дипломатическому представителю.
Тем временем, другие министры уклоняются от выполнения указов правительства, стараясь получить от Брюсселя то, в чем им было отказано в Париже. Очевидно, что необходимо разработать лучшую систему формирования политики ЕС. Для начала французскому парламенту должна быть отведена большая роль, а правительственные министры должна отказаться от привычки винить Брюссель при любой попытке провести непопулярные экономические и социальные реформы.
Саркози особенно желает заставить других членов ЕС прислушаться к мнению Франции в области экономической политики. Своей победой на выборах он был в значительной степени обязан планам по реформированию рынка труда и созданию благоприятных условий для работы и новаторства. Но чтобы остальная Европа воспринимала Францию серьезно, Саркози должен добиться больше, чем просто экономического роста и создания рабочих мест. Он должен продемонстрировать, что Франция не относится к Европе, как к козлу отпущения, за собственные экономические проблемы — подход, маргинализирующий Францию в экономических дебатах. Таким образом, высказываниям против независимости Европейского центрального банка и неблагоприятного эффекта «высокого курса евро» придется положить конец.
Финансовые показатели Франции также придется улучшить, чтобы мнения ее министров на предмет денежной политики воспринимались серьезно другими членами ЕС. На протяжении многих лет Франция финансировала один из самых высоких в Европе уровней государственных расходов посредством бюджетных дефицитов, несмотря на обязательство сбалансировать счета в рамках Пакта стабильности и роста ЕС. Многие члены ЕС опасаются, что правительство Саркози опять нарушит бюджетные обещания Франции, тогда как его требования о сокращении налогов для стимулирования экономического роста означают отсрочку погашения дефицита до 2012 года.
Практичность и дальновидность Франции также будут под наблюдением во время обсуждений новой европейской финансовой системы, которые станут проверкой способности Франции смотреть на бюджет ЕС не только как на средство перераспределения средств в рамках ЕС, особенно субсидий для фермеров. На Единую сельскохозяйственную политику по- прежнему приходится более 40% всех расходов сообщества, несмотря на то, что в сельскохозяйственном секторе занято только 2% рабочего населения.
Что касается глобальной безопасности, очевидно, что страны ЕС могут иметь международное влияние только тогда, когда действуют согласованно. Франция должна выяснить свои отношения с НАТО и определиться, какую роль она хочет играть в трансатлантических форумах. Это означает отказ от антиамериканской риторики и разговоров о «европейской державе», которые не имеют смысла для большинства государств ЕС. Разногласия Франции и Германии с США в 2003 году привели к глубоким противоречиям внутри ЕС. Но недавняя смена политического руководства в Великобритании, Франции и Германии наряду с приходом к власти новой администрации США в начале 2009 года может привести к улучшению трансатлантического сотрудничества.
Франция и ЕС также должны выработать новую модель отношений с Россией. Здесь Союз стоит перед дилеммой. Считает ли он Россию могущественным партнером или враждебно настроенным соседом? Если Франция хочет взять на себя ведущую роль в отношениях между ЕС и Москвой, она должна стать более чувствительной к опасениям стран восточной и центральной Европы в отношении России. Французские политики недооценивают негативный эффект в этих странах, вызываемый их постоянными ссылками на ось Париж — Берлин — Москва и критикой «излишнего» энтузиазма в отношении трансатлантического союза.
Саркози должен будет принять все это во внимание, если он хочет, чтобы Франция играла полноценную роль в формировании будущего ЕС. Французская элита должна признать ошибки прошлого и найти лучшие способы решать сегодняшние проблемы. Простым французам также есть над чем задуматься: над нашим отношением к рынку и отношениями с остальными странами Европы, а также над нашими взглядами на мир за пределами ЕС. Если мы примиримся со сложными сегодняшними реалиями, Франция сможет действительно вернуться в Европу.
Тьерри ШОПЕН — директор по исследованиям фонда Роберта Шумана, профессор Collige d’Europe в Бругесе.
