Недавнее выступление Президента Порошенко на климатической конференции в Париже стало очередным вызовом для отечественного медиасообщества. И, к сожалению, следует констатировать, что украинские журналисты провалили этот «экзамен». Напомним, Президент в своей речи поставил знак равенства между террористическими атаками в Париже и террористической войной, развязанной Россией на Донбассе. «Ужасное происшествие, которое произошло во Франции трагического дня ноября, уже почти 21 месяц является ежедневной реальностью для Украины. Наша страна страдает от терроризма, который поддерживается и спонсируется Российской Федерацией», — сказал Порошенко. Такой подход показался некорректным нескольким западным журналистам. Так, в частности, корреспондент канала France 24 в Киеве Гуливер Краг написал в своем Twitter, что слова Порошенко похожи на попытку использовать Париж как платформу для разговора о Донбассе. По мнению журналиста, такой подход только навредит Украине. Очевидно, с его позицией можно дискутировать, однако самое интересное началось дальше.
Отечественные медиа начали тиражировать новость о якобы негативной реакции французских СМИ на выступление Порошенко. В ответ соцсети взорвались возмущением по поводу того, что европейцы неспособны сочувствовать нашему горю. Мол, жизнь 6000 украинцев на Донбассе стоит для них гораздо меньше, чем жизнь 130 жертв парижских терактов. Несложно догадаться, кто заинтересован в такой «конструктивной» дискуссии. И в самом деле — долго искать не пришлось. Новость об обструкции, которую якобы устроили французские медиа Президенту, впервые появилась именно на российских ресурсах — сайте телеканала «Звезда», «Русская Весна», «Новороссия» и других. Украинские же журналисты, недолго думая, просто распространили ее. Точно так же, как в феврале 2014 — сообщение о «народном ополчении» Крыма...
В действительности же никакой негативной реакции на выступление Порошенко во французских СМИ не было. Речь идет лишь о выраженных в соцсетях частных мнениях нескольких журналистов, для которых тема Украины является близкой. Кстати, никаких оснований подозревать их в «работе на Кремль» нет, поэтому в этот раз российские «тролли» сделали свою работу чужими руками.
В то же время эта ситуация продемонстрировала, насколько украинцы склонны к виктимному мышлению — очевидно, подавляющее большинство психологически уже вполне готовы к тому, что «Европа обменяет нас на Сирию». О том, имеют ли такие страхи определенную рациональную почву, а также о настоящей реакции французского общества и медиа на выступление Порошенко говорим с французским философом, профессором Университета Париж ІІ Филиппом де Лара.
— Всегда стоит с осторожностью относиться к сообщениям российских медиа! Никаких негативных комментариев во французских СМИ относительно выступления Президента Порошенко на климатической конференции в Париже я не нашел. Реальная проблема — не наличие негативных комментариев, а собственно отсутствие каких-либо комментариев по этому поводу вообще. Конечно, у Порошенко здесь было достаточно много конкурентов — на форум прибыло немало национальных лидеров. Особенно следует отметить Барака Обаму, визит которого был очень показательным и, как всегда, запомнился поразительным количеством охраны и некоторыми символическими моментами, как то обед с президентом Олландом в знаменитом ресторане. Но проблема остается — в связи с войной в Сирии и, конечно, Черной пятницей, Украина почти исчезла из медийных радаров во Франции. Хотя такую тенденцию и можно было предусмотреть, от этого она не делается менее опасной — как для Украины, так и для Европы. Однако, все могло быть и хуже: хотя французские медиа и забыли об Украине, Франция несмотря на это не стала вдруг наивно дружественной в отношении России. Французские чиновники не забыли об агрессии в Крыму и на Донбассе, не забыли об угрозе, которую Путин составляет для Европы. Именно поэтому они достаточно настороженно и без каких-либо иллюзий оценивают вмешательство России в войну в Сирии. Олланд высказался очень четко: мы ожидаем от России «лучшего военного сотрудничества», которое не обязательно означает сотрудничество как таковое, не говоря уже о политическом сотрудничестве. Французы прекрасно осознают всю опасность игры, которую Путин ведет в Сирии. Люди знают, что эта война многосторонняя, со сложными ставками и игроками, и что у нас есть один конкретный враг — «ИГИЛ», но много ненадежных партнеров. И только некоторых можно назвать настоящими союзниками. Россия — не одна из них.
Французы действительно были впечатлены замечательными жестами солидарности со стороны Украины, но, невзирая на это, они не готовы воспринимать российскую агрессию против вашей страны и все последующие события как акты терроризма. Это несправедливо и неправильно, но это так. Гибридная война, к сожалению, достаточно эффективная, особенно ее информационная составляющая. И хоть им и не удалось заставить Францию выступить на стороне России и против Украины, вопрос Украины по большей части продолжает игнорироваться. В то же время Путин и дальше теряет популярность, поскольку он все чаще предстает в образе диктатора. На мой взгляд, украинцам и их друзьям следует не столько делать ударение на деле защиты собственно украинской свободы, сколько попытаться убедить всех, что это борьба «за нашу и вашу свободу». Я чувствую, что многие люди здесь сочувствуют Украине, но они видят в ней отдаленную страну, чьи проблемы имеют исключительно локальный характер. Российская гибридная война для них — это что-то вроде цунами в Азии или Южной Америке — «очень грустно, но это не наше дело». Именно такой подход мы и должны изменить в первую очередь. Нужно снова и снова подчеркивать, что на кону стоит будущее этого континента, что «бедные малороссы» — это на самом деле будущее политической свободы и независимости в Европе.
— Почему французское правительство все же пытается привлечь Россию к антиигиловской коалиции. Ведь эта страна является спонсором терроризма и продолжает агрессию против Украины, к тому же нарушила все международные нормы, аннексировав Крым? Не замечают ли французы, что действия России, направленные на защиту режима Асада, лишь ухудшили ситуацию в Сирии и увеличили волну беженцев?
— Франция полностью осознает, что Путин — ненадежный партнер в антиигиловской коалиции. По крайней мере, можем утверждать, что это понимает нынешнее правительство. Министр Фабиус заявил, что Путин — «диктатор» не в меньшей степени, чем Асад. Что Франция пытается сделать, так это улучшить отношения с российскими силами на техническом уровне и создать общую схему, которая бы принудила Россию к более кооперативной игре на Ближнем Востоке и в Европе. Мы прекрасно понимаем по меньшей мере двусмысленность позиции России относительно кризиса беженцев и других вопросов, например, цены на нефть. Мы должны принимать во внимание «большую игру мирового хаоса», в котором все вопросы взаимосвязаны. Путин — нерациональный, но Россия имеет конкретные интересы, поэтому должен действовать рационально. Где-то в таком ключе сейчас думают европейские лидеры. Грань между принятием во внимание интересов России и введением себя в заблуждение ее якобы рациональностью и готовностью быть партнером в мировом порядке — очень тонкая. Но отказ от попытки какого-либо влияния на Россию лишь из-за того, что ее нынешний лидер — маньяк-кагэбист, может привести к катастрофе. Понимая такую логику европейских лидеров, российская пропаганда и российские сети в среде политической и экономической элит европейских стран продолжают действовать очень агрессивно. Наиболее одурманенные Кремлем политики (Саркози и Ле Пен во Франции, и Шредер и Зигмар Габриель в Германии) сейчас не у власти, но они могут прийти к власти завтра.
Подытоживая, стоит сказать, что террористические атаки и ситуация в Сирии заставили французский народ и французских лидеров четче понять суть политики силы и привели к некоторому недоверию к России, но до полного осознания и признания теневых связей России с терроризмом и ее воинственных намерений относительно западных демократий еще очень далеко. В этом контексте Украина должна научиться действовать как мощный игрок, а не как маленькая жертва. Слова Президента Порошенко в Париже о Голодоморе, экологической катастрофе на Донбассе и опыте Украины в борьбе с терроризмом были полностью уместными. Жаль, что в Европе на них до сих пор не обратили должного внимания.
КОММЕНТАРИИ
«ВОЕННОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО С РОССИЕЙ ВРЯД ЛИ ОКАЖЕТСЯ ЭФФЕКТИВНЫМ»
Ален ГИЙМОЛЬ, французский журналист и писатель, автор книг «Даже снег был оранжевым. Украинская революция» и «Газпром: новая империя»:
— Во французских медиа я не увидел никакой реакции на речь Порошенко. Она осталась незамеченной, поскольку была одной из 160, а СМИ обратили внимание лишь на выступления президентов Китая и США. Это правда, что, невзирая на все наши усилия, французы не понимают сути украинского вопроса. Но, на мой взгляд, не стоит сравнивать исламистский терроризм и российскую агрессию. В первом случае имеем дело с атакой негосударственного игрока. Украина ведь столкнулась с агрессией местных боевиков, которым помогает соседнее государство. Это — разные вещи. Относительно Сирии, мы надеемся на военное сотрудничество с Россией. Но стратегическое глобальное партнерство не стоит в повестке дня. Такой подход — результат того, что Обама отказался сбрасывать бомбы на Сирию в 2013 году. Позиция США в этом регионе — достаточно пассивная, поэтому Франция вынуждена искать других партнеров. Хоть мне это и не нравится, должен признать, что у нас не такой уж и большой выбор. Невзирая ни на что, мне кажется, что эта стратегия вряд ли окажется эффективной.
«УКРАИНЕ НЕ СТОИТ НАСТАИВАТЬ НА СВЯЗИ УКРАИНСКОГО И СИРИЙСКОГО ДОСЬЕ»
Татьяна КАСТУЕВА-ЖАН, руководитель Центра Россия/ННГ во Французском институте международных отношений:
– Сравнение терроризма во Франции и на востоке Украины действительно не воспринимается ни французскими элитами, ни общественным мнением. Участие российских войск в событиях на Украине не вызывает во Франции сомнений - говорят о гибридной, нелинейной войне, но не о терроризме. Речь все же идет о другом типе акторов, других целях и других причинах. Сравнение Порошенко скорее было понято как отчаянная попытка Украины не дать украинскому досье отойти на второй план из-за Сирии и не стать объектом «большой сделки». На самом деле не уверена, что Украине стоит настаивать на связи этих двух досье, украинского и сирийского, что как раз и может быть в интересах России, в качестве позиции для переговоров. И уже есть голоса, которые говорят, о какой большой коалиции идет речь, если Россия под санкциями – давайте их снимем. Поэтому во Франции скорее стремятся разъединить эти два досье: Сирия Сирией, а Украина Украиной – есть минский процесс и снятие санкций зависит от его продвижения.
Что касается Сирии, можно долго говорить о причинах кризиса, но ситуация такова, что сегодня не считаться с присутствием России в регионе и ее действиями невозможно. Доверия к России нет, к тому что, кого и как она бомбит. Инцидент с Турцией показывает, насколько может быть взрывоопасна ситуация и насколько она требует координации. Общественное мнение после терактов требует волевых решений и поступков – а для этого дипломатия должна сосредоточиться на главном враге – ИГИЛе, создавая коалицию с эффективными акторами на местах. Но при этом никто не собирается забывать про Украину, откуда - важность разделять эти два досье, как было сказано выше.
