Когда парламент Турции в марте 2003 года проголосовал против разрешения американским войскам открыть северный фронт против Ирака, традиционному стратегическому партнерству Турции с Соединенными Штатами наступил конец. Две страны по-прежнему признают, что у них много общих интересов, но сейчас они заботятся об этих интересах совершенно по-разному.
Результаты голосования потрясли «старушку Европу» и арабский мир не меньше, чем администрацию Буша. Европейцы, считавшие Турцию потенциальным «троянским конем» Америки в Европейском Союзе, были вынуждены пересмотреть свои взгляды. Для многих арабов голосование стало свидетельством того, что Турция — не лакей Америки и не станет потворствовать ее имперским замыслам, несмотря на близкие отношения между Турцией и Израилем.
Долго назревавшие разногласия между Турцией и США дошли до критической отметки, когда курды северного Ирака стали главными союзниками Пентагона в иракской войне. Американская администрация ясно дала понять, что военного вмешательства Турции в Северном Ираке она не потерпит.
Это подтвердилось 4 июля 2003 года, когда американские войска арестовали нескольких солдат турецкого спецназа в городе Сулеймания, препроводив их в тюрьму в унизительном виде — с мешками на головах. Только через два с половиной дня, после вмешательства вице- президента США Дика Чейни, солдат, которых подозревали в планировании секретных операций в курдской зоне, отпустили. Несмотря на продолжающиеся трения, правительство Турции очень стремится исправить отношения с Америкой, так как оно крайне заинтересовано иметь некоторое влияние на события в Ираке. Так что власти быстро отреагировали на просьбу администрации Буша о присоединении к коалиции, хотя эта идея и оказалась мертворожденной — она была отвергнута как курдами, так и назначенным американцами правящим советом Ирака.
У Америки есть свои причины на то, чтобы уладить отношения с Турцией. Турецкий режим — светский, капиталистический, демократический — начал представлять особую ценность для администрации Буша, поскольку она стремится интегрировать весь Ближний Восток в мировую систему при помощи либерализации экономики и демократизации политической сферы. Поэтому Америка постоянно трубила о своей поддержке вступления Турции в Евросоюз. Эта мысль была особенно заметна в июньской речи президента Буша, произнесенной им в стамбульском университете Галатасарай — там, где Европа смыкается с Азией.
Но в двусторонних отношениях остаются серьезные проблемы. Правительство раздражено тем, что оккупационные силы США не обращают внимания на расположенные в северном Ираке базы PKK (Народный конгресс Курдистана), курдских повстанцев-сепаратистов, ведущих с Турцией войну вот уже 15 лет. Говоря в более широком смысле, правительство считает, что США слишком лояльно относятся к курдским политическим преобразованиям и не реагирует на озабоченность Турции по поводу курдской независимости. В свою очередь, США недовольны возражениями турецкого правительства против неограниченного использования воздушной базы Инджирлик на юго-востоке Турции, а также недавними трениями в отношениях с Израилем.
Между тем Турция сближается с ЕС, а правительство преодолевает националистические возражения в парламенте, продвигая широкомасштабные реформы. Турция также продемонстрировала добрую волю в отношении Кипра, устраняя тем самым неприятное политическое препятствие на пути вступления в ЕС. Эти шаги привели к тому, что недавно Европейская комиссия рекомендовала начать переговоры с Турцией о вступлении в ЕС.
Процесс вступления в ЕС также закрепил изменение политики Турции в Ираке. Ранее Турция смотрела на Ирак исключительно в контексте своей внутренней курдской проблемы. Но массовая оппозиция иракской войне в Европе сделала турецкое военное вмешательство невозможным и заставила правительство выработать иной взгляд на интересы Турции. В то же время иракские курды также, по-видимому, поняли, насколько им нужна дружественная Турция. Северная граница с Турцией — это их единственные ворота во внешний мир. В результате Турция больше не рассматривает федерализацию Ирака как угрозу своей безопасности, если в каждой из федеральных единиц в какой-то степени сохраняется этническое разнообразие.
Конечно, Турция по-прежнему выступает против провозглашения независимости Курдистана. Но сейчас ее озабоченность в большей степени связана с региональной политикой, чем с курдским вопросом. Турция вовсе не желает играть роль стратегического противовеса Ирану и считает, что только территориально целостный Ирак может продолжать играть эту роль. Более того, Турция обеспокоена возможностью гражданской войны в Курдистане между двумя крупнейшими курдскими группировками.
Но в отличие от Ирана или Сирии, Турция искренне хочет видеть сильное и представительное правительство в Багдаде. В результате давления со стороны Евросоюза, внутренняя курдская проблема Турции находится на пути к демократическому разрешению, и большинство курдских лидеров в Турции выражают свою преданность единству страны.
Если Турция задумается о военном вмешательстве в Курдистане, странам-членам ЕС первым делом придется отказаться от переговоров с ней на предмет вступления в ЕС. К таким же драматичным последствиям приведет и любая попытка курдов насильственно изменить демографический баланс в многонациональном городе Киркук. Турция предпочла бы, чтобы Киркуку, значительную часть населения которого составляют туркмены, был предоставлен особый статус в проекте конституции Ирака. США также подают признаки того, что они понимают важность сохранения многонационального Киркука, и оказывают давление на своих курдских союзников.
Таким образом, турецкая дипломатия превратилась в хорошо отрегулированную балансировку: сближение с европейскими позициями на Ближнем Востоке и в то же время стремление сохранить близкие отношения с США. Если этот подход увенчается успехом, то мост Европы в Азию может стать также и ее мостом в Америку.
Соли ОЗЕЛ — преподает на факультете международных отношений Стамбульского университета Билджи, обозреватель выходящей в Турции ежедневной газеты Sabah.
