«Господи, как я скучаю по холодной войне!» — вздыхал глава британской разведки в последнем фильме о Джеймсе Бонде. На этой неделе создалось впечатление, что желания М. исполняются — из Великобритании высланы четверо российских дипломатов, правила выдачи виз ужесточены. «Провокация!» — возопили российские СМИ в ответ на этот шаг Великобритании. «Русофобия», — прорычал из Москвы министр иностранных дел.
Ответ России последовал 19 июня: из Москвы высланы четверо дипломатов, объявлено, что российские чиновники в Великобританию больше ездить не будут, как не будут выдаваться и российские визы представителям Великобритании. Кроме того, правительство России заявило, что не может больше сотрудничать с Лондоном в борьбе с терроризмом.
И сюжет скандала, и герои, и используемые выражения будто прямо списаны со страниц какого-нибудь шпионского романа. Жертва — Александр Литвиненко, бывший агент КГБ, бежавший в Великобританию и в прошлом году отравленный полонием-210. Злодей — Андрей Луговой, также ветеран КГБ, которого Королевская служба по уголовным обвинениям (Crown Prosecution Service) обвинила в совершении этого преступления. На заднем план неотступно маячит фигура олигарха Бориса Березовского, поссорившегося с президентом России Владимиром Путиным и получившего в Великобритании политическое убежище. На этой неделе британская полиция заявила, что он тоже стал объектом покушения, которое, впрочем, благодаря ей не удалось.
Однако проводить параллели с холодной войной было бы, хотя и заманчиво, но неправильно. Россия больше не стремится экспортировать собственную идеологию. Коммунизм мертв, и у Путина нет намерений его возрождать. Москва сверкает огнями эпохи потребления, а российские компании становятся в очередь на размещение своих акций на Лондонской фондовой бирже.
Если дело Литвиненко и выявило пропасть между двумя странами, то это пропасть культурно-политического характера. Жесткая линия, которую проводит новый британский премьер Гордон Браун, в корне отличается от политики Тони Блэра, вначале, как известно, попытавшегося подружиться с Путиным.
Позиция британского правительства совершенно ясна. Одного из граждан страны убили, а использование при этом радиоактивного материала переводит это убийство в ранг угроз национальной безопасности. При этом русские отказываются выдать Лугового для суда; разумной альтернативы, например, открытого международного процесса на территории России они тоже не предлагают. На этой неделе новый министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд, выступая перед парламентом, заявил, что «либо российские власти не поняли, насколько серьезно мы относимся к этому делу, либо они не понимают серьезности тех вопросов, которые с ним связаны».
Официальная позиция Кремля состоит в том, что выдавать российских граждан другим странам не позволяет российская конституция. Однако внутри страны Кремль не скрывает, что конституционный запрет — это лишь предлог. Обвинения Великобритании преподносятся российской общественности как политическая инсценировка, направленная на подрыв репутации России.
Сразу же после того как королевская прокуратура выступила с намерением преследовать Лугового, его с нарочитой открытостью показали по российскому государственному телевидению, где он заявил, что Литвиненко был британским шпионом и что убила его МИ-6. Почему Россия должна выдавать Лугового — тем более, если Великобритания не желает выдавать Березовского, с которым в России хотят побеседовать не в последнюю очередь из-за его призывов к свержению Путина?
— Аргументы, которыми оперирует Кремль, носят внеюридический характер и выдают внеюридический образ мышления, — утверждает Лилия Шевцова, сотрудник Московского центра Карнеги.
В основе конфликта лежит глубоко укоренившаяся убежденность Кремля в том, что во всем остальном мире дела делаются так же, как в России, — только Россия в этом отношении честнее и не так хорошо умеет скрывать истинные мотивы своих действий. В России упорно не желают признавать, что отказ Великобритании экстрадировать Березовского — это решение не политическое, а юридическое. Как утверждает один кремлевский обозреватель, Путин считает — руководствуясь, судя по всему, личным опытом службы в КГБ, — что независимость судов, свобода слова и примат прав личности и человеческой жизни над интересами государства — это лишь личина, надетая Западом для удовлетворения собственных корыстных интересов.
Однако невосприимчивость в этом отношении абсолютно взаимна.
— На Западе не понимают, как страна, стремящаяся быть членом таких международных клубов, как «группа восьми», может действовать наперекор остальным членам этих клубов, — утверждает Шевцова.
Если в России приняли капитализм, то это еще совсем не значит, что вместе с ним были приняты и другие западные ценности. Россия, может быть, и хочет углубления своей интеграции с Западом, но также она хочет, чтобы эта интеграция проходила только на ее, России, условиях.
В каком-то смысле Путин, наверное, испытывает сейчас облегчение. Мир снова обретает знакомые очертания: есть граница, за которой — враг, плетущий козни с целью не допустить, чтобы Россия влияла на мировые дела. Однако между Путиным и его советскими предшественниками огромная разница. Советская элита не покупала в Лондоне недвижимость и не стремилась учить своих детей в британских частных школах. И хотя политическое влияние Британии на Путина весьма и весьма ограничено, она дает возможность сотням богатых русских, многие из которых связаны и с властью, вести привлекательный стиль жизни, которого нет в России.
А это значит, что если высылка дипломатов не окажет на Россию никакого воздействия, то вторая мера — ужесточение процедуры выдачи виз для госчиновников — может быть, будет для нее более чувствительной. Не исключено, что именно поэтому Москва решила зайти в этом скандале так же далеко, как и Великобритания, и приостановила выдачу виз для ее представителей. Кремль наверняка забеспокоился, что Европейский Союз и Америка в споре с Россией примут сторону Лондона.
Какими бы жесткими выражениями ни оперировал Путин, он сейчас оказался в сложном положении. Знал он или нет об операции по убийству Литвиненко, отказ Кремля от сотрудничества с британскими следователями, а также оказанная Луговому поддержка СМИ неминуемо впутывают его в это дело. Как выразился один бывший генерал КГБ, дело Литвиненко, кроме всего прочего, любому преемнику Путина дает огромную власть над ним. Известно ведь, что одним из первых русских, кто намеревался бежать в Великобританию, если на родине ситуация обернется против него, был Иван Грозный. А вот Путину и его элите, скорее всего, придется изобретать другую стратегию, куда бежать из России.
