После вроде бы неожиданного и стремительного политического кризиса в Грузии президент Эдуард Шеварднадзе не только слетал в Батуми, чтобы поговорить с председателем Верховного Совета Аджарии Асланом Абашидзе о составе нового правительства и руководства парламента, но и назначил Абашидзе своим специальным представителем на переговорах по решению абхазской проблемы.
Для тех, кто не очень знаком с новейшей историей Грузии, в этом нет ничего удивительного. Шеварднадзе ослабил свои позиции и чтобы удержать власть, вынужден ею делиться. На постсоветском пространстве так было всегда. Однако Аслан Абашидзе — не просто политик, который до недавнего времени был одним из главных оппонентов Шеварднадзе. И не просто некоронованный князь Аджарии. Он еще и глава клана, связанного с определенными — и очень влиятельными силами в соседней России. Именно в той России, поддержка которой позволила уже столько лет удерживаться сепаратистскому режиму в Сухуми. Именно в той России, поддержка которой позволяла хозяину Аджарии чувствовать себя фактическим главой независимого государства.
В переводе на современный русский политический язык, Аджария — это Татарстан, никуда не денешься, Владимир Путин в Казани может не больше, чем Эдуард Шеварднадзе в Батуми. А Абхазия — это Чечня. Перед угрозой потери власти Шеварднадзе предложил Аслану Абашидзе превратить Абхазию в Аджарию.
Для Абашидзе это соблазнительное предложение. Если абхазская проблема будет решена при его участии и по его сценарию, клан, интересы которого он олицетворяет на Кавказе, получит новые серьезные позиции и в бизнесе, и в политике. И в недалеком будущем Аслан Абашидзе — или человек, им рекомендованный — сможет занять грузинский престол как легитимный наследник президента Шеварднадзе. В Батуми и Сухуми у такого человека будет намного больше возможностей, чем у Шеварднадзе сегодня. Как сказал король Наварры перед тем, как принять корону Франции — «Париж стоит мессы»...
Средневековье? А как же. Однако постсоветское средневековье, в котором соседство с могущественной и амбициозной экс- империей требует неожиданных маневров, умения договариваться с врагами и забывать друзей. Если бы украинские политики умели играть в шахматы на уровне бывшего члена политбюро Эдуарда Шеварднадзе, они давно избавились бы от комплекса провинциальной неполноценности.
