Всеобъемлющее мирное соглашение (CPA), которое было достигнуто в 2005 году между в основном христианским южным Суданом и мусульманским севером страны, положило конец одной из самых кровавых гражданских войн современности. Длившаяся 22 года, эта война унесла жизни более двух миллионов человек. Сейчас CPA предстоит пройти самый важный тест: референдум о независимости Юга, который должен состояться с 9 по 15 января.
Соседи Судана и другие страны крайне заинтересованы в том, родится или нет новая страна в одном из самых стратегически чувствительных регионов мира. Решение жизненно важных вопросов находится под угрозой: борьба за нефть; значительное присутствие Китая в Судане; желание Запада видеть, как христианское государство разрывает соседство мусульманских режимов — с последующей угрозой исламского радикализма — в регионе; региональное распределение вод Нила и возможность того, что независимость Юга может привести к тотальному расчленению Судана вдоль линий, разделяющих страну по этническому и религиозному признаку.
Тот факт, что Омар аль-Башир, президент Судана, не особенно стремится согласиться с планом Организации Объединенных Наций усилить силы по сохранению мира в стране перед референдумом, вызывает обеспокоенность по поводу его намерений. Он, конечно, был бы счастлив отложить голосование — и, если его все-таки проведут, оспорить его законность.
Для него, возможно, это не будет трудно. Подготовка к референдуму задерживается, и она не отвечает требованиям. Конфронтация и нарушенные соглашения грозят превратить технические и политические трудности еще в одну катастрофу для страны. 2,5 млн. граждан из южного Судана, которые, как известно, сейчас проживают на севере, получают подробные инструкции от Народной освободительной армии Южного Судана бойкотировать референдум, так как у Народной освободительной армии Южного Судана есть основание полагать, что Башир будет использовать их регистрацию, чтобы подделать результаты в пользу объединенного государства.
В самом деле, если международное сообщество убедительно не удержит Башира, будет чрезвычайно трудно поверить, что он позволит Югу отделиться без боя. Основной причиной раздора, который может разжечь новую войну, является будущее нефтяной промышленности страны и демаркация границы между Югом и Севером. До сих пор даже при посредничестве норвежского правительства не было достигнуто соглашение по ключевому вопросу распределения прибыли от нефти между Севером и Югом после получения независимости.
Учитывая то, что большая часть нефтяного богатства Судана сконцентрирована на Юге, управление нефтяной промышленностью и распределение прибыли после раскола являются жизненно важной проблемой для режима Башира и его способности контролировать огромную, этнически разнообразную страну. Именно приграничные районы, богатые нефтью, являются той территорией, где может возникнуть новая война.
Не стоит ожидать того, что Южный Судан как одна из самых бедных и нуждающихся стран в мире, для которой прибыли от нефти были бы единственным источником доходов в будущие годы, будет спасать отягощенный долгами Север. Собственный путь Южного Судана лежит в реформировании всей нефтяной промышленности, которая на протяжении многих лет бесчеловечно и безответственно эксплуатировалась китайскими и малазийскими компаниями, с разрушительными последствиями для окружающей среды.
По всей видимости, режим Башира был дисквалифицирован в глазах соседей в Африке и арабском мире до такой степени, что это сделало сейчас отделение Юга более приемлемым вариантом, чем когда-либо ранее. В самом деле, арабский мир в целом махнул на Башира рукой. Некоторые арабские лидеры все еще играют с идеей, что его свержение может спасти единство Судана, но, возможно, уже слишком поздно.
После тщетных попыток убедить Башира признать светский децентрализованный или объединенный Судан Египет, ключевой арабский игрок, обеспокоенный стабильностью на своих южных границах, пришел к тому, чтобы согласиться с неизбежностью раскола — при условии, что новое государство разберется с вопросами по водам Нила.
Самый большой страх Египта перед дезинтеграцией заключается в том, что Судан разделится на многочисленные хаотичные мини-государства, контролируемые командирами и погрязшие в беззаконии и в кровавых межплеменных войнах. В этом случае все, что останется от Судана — Хартум, Гезира и два северных государства; они могут дегенерировать еще больше, возможно, превратившись в базу для мирового исламского терроризма.
Черная Африка, в частности Восточноафриканское сообщество, не видит другого решения, кроме отделения. Для членов Восточноафриканского сообщества это вопрос деколонизации, так как народ Южного Судана был порабощен, лишен прав и унижен арабами на протяжении столетий.
Поэтому, как выражаются кенийцы, граница между севером и югом Судана должна стать границей между черной Африкой и арабским миром. Обеспокоенные тактикой отсрочки Башира, и Кения, и Уганда посоветовали своим южно-суданским друзьям не производить демаркацию границы накануне референдума, так как это только сыграет на руку Баширу.
Государственный секретарь Соединенных Штатов Хиллари Клинтон правильно дала определение предстоящему референдуму как «бомбе замедленного действия». Однако она также дала понять, что исход — независимость Юга — неизбежен.
Но чтобы избежать катастрофы, США и их союзники должны обезвредить «бомбу», заставив выполнять условия Всеобъемлющего мирного соглашения 2005 года, с которыми они все согласились. На их стороне также будут практически все заинтересованные региональные стороны.
Шломо БЕН-АМИ — бывший министр иностранных дел Израиля, в настоящее время является вице-президентом Международного центра за мир в Толедо и автором книги «Шрамы войны и раны мира: израильско-арабская трагедия»
