XXI век только начался, но несколько ужасных событий уже вошли в его историю. Среди них — выпрыгивающие из окон окутанного дымом Всемирного торгового центра люди и судьба австрийки Элизабет Фритцль и ее семерых детей. 16 марта в городе Санкт-Пельтен начнется самый громкий судебный процесс в послевоенной истории Австрии...
И в маленькой стране люди способны на большие подлости. Эта история началась в 1984 году в австрийском городке Амштеттен. На востоке от него, примерно в часе езды, расположена Вена, а поедешь на запад, тоже недалеко — Маутхаузен. Почти в самом центре Амштеттена у всех на виду в большом доме проживала семья Фритцль, ничем от других не отличавшаяся. Вот только, как жаловался глава семейства электромеханик Йозеф Фритцль, не повезло им с дочерью Элизабет. Характер у девочки начал портиться еще в подростковом возрасте, а когда ей исполнилось 18, Элизабет ушла из дома и не вернулась.
73-летний австриец Йозеф Фритцль, которого подозревают в многолетнем сожительстве с собственной дочерью, признал обвинения в изнасиловании и инцесте, однако отверг обвинения в убийстве новорожденного младенца. В ходе суда, начавшегося вчера в австрийском городе Санкт-Пельтене, Фритцль также заявил, что не виновен в порабощении своей дочери Элизабет, которая 24 года провела взаперти в подвале его дома. Предполагается, что Фритцль стал отцом семерых детей Элизабет.
«ЛИШЬ БЫ ОНА БЫЛА СЧАСТЛИВОЙ»
Никто из соседей, никто в школе, и даже мать Элизабет — Роземари не догадывались, что когда девочке исполнилось 11 лет, папа Йозеф вступил с ней в интимные отношения. Угрозы и стыд сделали свое дело — дочь никому ничего не рассказывала. А когда Элизабет стала совершеннолетней, ее и без того более чем холодные отношения с отцом испортились совсем. 28 августа 1984 года отец затащил восемнадцатилетнюю дочку в самодельную подземную тюрьму, которую незаметно для всех оборудовал в бывшем бомбоубежище, находившемся в подвале их дома. Во времена холодной войны многие австрийцы, опасаясь атомной войны, строили себе такие укрытия. Чтобы заманить Элизабет в ловушку, Йозеф попросил ее помочь занести в подвал дверь. Там он заковал дочь в наручники, избил, изнасиловал и ушел. А через два дня вернулся к своей жертве...
На следующий день после внезапного исчезновения Элизабет ее отец Йозеф Фритцль с женой Роземари пришли в полицейский участок Амштеттена и подали завление о пропаже дочери. В неведении и тревожном ожидании самого худшего безутешная семья, а вместе с ней и весь город находились несколько недель. Была обыскана вся округа, прочесаны окружающие леса, бургомистер подключил Интерпол, а отчаявшийся отец даже ездил к ворожее: может, та подскажет, где его дочь. Ну, а потом все выяснилось... В почтовом ящике Йозеф и Роземари обнаружили письмо, в котором Элизабет сообщала им, что связала свою судьбу с одной религиозной сектой, чувствует себя счастливой и убедительно просит прекратить ее поиски: «как-никак я уже взрослый человек...». Время шло. В городе эту историю вскоре забыли. При встречах Нового года Йозеф каждый раз поднимал бокал шампанского за здоровье дочери, а жене Роземари капал в бокал сердечное средство и успокаивал ее мудростью типа «от судьбы не уйдешь, лишь бы она, наша дочь, была счастливой»...
ПЕРВЫЕ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ
Первые шесть месяцев отец Элизабет держал ее на привязи. Длины каната хватало только для того, чтобы добраться до туалета, которым на первых порах служило ведро. Несколько раз в неделю папа спускался к дочери, чтобы угомонить свою плоть, а заодно приносил продукты и одежду, которые покупал в соседнем городе. Позже, уезжая в отпуск, например, на две недели в Таиланд, он оставлял продуктов побольше. К тому времени в подвале уже имелся холодильник с морозилкой, а две трехсоткилограммовые железобетонные тюремные двери закрывались с помощью электроники. Папа Йозеф сперва открывал первую дверь, а потом при помощи кода вторую. Чтобы запугать Элизабет, он сказал ей, что если кто-то без его ведома хотя бы попробует открыть изнутри двери, в подвал начнет поступать газ... Помещение, высотой не больше 170 сантиметров, состояло из маленькой душевой, туалета, сначала одной, а потом уже двух спален, общая площадь 60 квадратных метров.
В НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ ТОЖЕ ЕСТЬ ВЫРАЖЕНИЕ «ПОЯВИТЬСЯ НА СВЕТ»
В 1989 году Элизабет рожает в подвале девочку Керстин. У австрийцев тоже есть выражение «появиться на свет», но впервые увидить свет эта девочка сможет, только когда ей исполнится девятнадцать лет... После рождения Керстин, уже через год, в 1990, у Элизабет родились двое близнецов. Один из них, мальчик Штефан, выжил. Тело другого мальчика, который даже не успел получить имя, папа-дедушка сжег у себя наверху в печке.
Счастливое отцовство продолжалось недолго. У маленькой Керстин стали проявляться признаки эпилепсии, а потом и приступы. Йозеф бегал по аптекам, покупал противоэпилептические лекарства. То ли его начала мучить совесть, то ли в подвале стало тесно, но в мае 1993 года он забрал у Элизабет ее третьего ребенка — девятимесячную Лизу и подбросил малышку под порог своего дома. К свертку с Лизой было приложено письмо, написанное рукой Элизабет, но, конечно, под диктовку Йозефа. В письме мать информировала своих родителей о том, что она счастлива, что у нее есть двое прекрасных детей — девочка Керстин и мальчик Штефан, а вот на третьего ребенка — Лизу — сил и времени не хватает. В письме Элизабет просила отца и мать взять над девочкой опекунство и заботиться о ней как о родной дочери. Йозеф, и особенно Роземари, с удовольствием взяли на себя роль родителей, особенно легко такая роль далась, разумеется, самому Йозефу Фритцлю.
БЕЗ ВОЗДУХА, СОЛНЦА И НЕБА
1994 год. Элизабет уже десять лет в заточении. Ее дочери Керстин уже шесть лет, Штефану исполнилось пять. Что такое солнце, воздух, море, дневное солнечное и ночное звездное небо, дети знают только по рассказам матери. Поскольку вторая «комната» в подвале еще не достроена, Керстин и Штефан постоянно присутствуют при глумлении и насилии над их матерью. Дети не имеют возможности двигаться, из-за отсутствия дневного света им не хватает витамина В, совершенно необходимого для нормального развития их, как сказали бы врачи, костного аппарата. Воздух, несмотря на вентиляцию, в заточении сырой и с подвальным «привкусом». Мама Элизабет не раз ловила здесь обнаглевших крыс...
Время идет. 15 декабря 1994 года семья Фритцль находит ранним утром у калитки своего дома еще одного ребенка — десятимесячную Монику, которую югендамт (управление по делам несовершеннолетних) Амштеттена тоже разрешает усыновить дедушке Йозефу и бабушке Роземари. Йозеф по-прежнему посещает свою дочь два-три раза в неделю, за исключением того времени, когда ездит на отдых в Таиланд, чтобы развлечься и внести свежие краски в собственную жизнь. Йозефу всю жизнь казалось, что его никто не любил. Скорее всего, так оно и было. Вырос он без отца.
Как рассказывали его дальние родственники, мать Йозефа была настоящим деспотом и «постоянно избивала его, как пса»... Наконец, хозяином в доме стал он сам. Роземари вышла за него замуж в семнадцать лет, стала его рабыней и даже, например, не спрашивала, куда хозяин уезжает. Йозеф чувствовал себя фельдфебелем, а для окружающих у него был сдержанный, даже замкнутый характер. Его обувь всегда была начищенной, рубашка белой, а вот что творилось внутри, было большой загадкой. Никто даже и подумать не мог, что в этом человеке сидит душевный садист, пытающийся свое тяжелое детство компенсировать жесткостью по отношению к другим...
Вход в глухой подвал с его лабирантами Роземари был запрещен, и она ни разу не осмелилась нарушить этот запрет. Сам Йозеф спускался туда в основном в девять часов вечера. Никто ничего не слышал и никто ничего не знал... За стальными дверями в подземелье помещение расширялось, Йозеф достроил вторую «комнату», а три года спустя, 3 августа 1997 года, вывел из подвала и оставил стоять перед домом с запиской в кармане полуторогодовалого Александера. Бабушка Роземари бузумно любила своих подкидышей-внуков, но на этот раз запаниковала, считая, что если так будет продолжаться и дальше, то она не справится. Поэтому появившегося на свет 16 декабря 2002 года Феликса Йозеф решил оставить с матерью в заточении. В том же году он приобрел для детей подземелья радиоприемник, а вслед и телевизор — первое окно в мир для тринадцатилетней Керстин и двенадцатилетнего Штефана.
Йозеф Фритцль был уже далеко не молод. Время от времени ему приходила в голову мысль, что дочь, чтобы вырваться из плена, может попытаться ударить его ножом. Стараясь себя от этого застраховать, Йозеф постоянно предупреждал ее, что попытки открыть двери без кода равнозначны самоубийству. Дверная электроника якобы тут же запустит в подвал смертоносный газ...
НЕТ ХУДА БЕЗ ДОБРА
19 апреля 2008 года в подвале очень тяжело заболела 19 летняя Керстин. На сей раз это был не просто эпилиптоидный приступ. Бедняга находилась практически без сознания, и все говорило о том, что она умирает. Однако нет худа без добра. Элизабет удалось упросить отца отвезти дочь в больницу. То ли Йозеф, устав от своей двойной жизни, впервые почувствовал, что всему подходит конец, то ли не знал, как ему потом избавляться от тела умершей, но, как бы там ни было, после настойчивых просьб отчаявшейся Элизабет он согласился перетащить Керстин наверх, отвезти ее в больницу и там выдать за еще одного, на этот раз взрослого подкидыша. Элизабет помогала отцу вынести уже почти бездыханое тело дочери из подвала, и впервые, на несколько мгновений выйдя из бункера, увидела дневной свет.
Врачи больницы, куда Йозеф привез свою дочь, не могли поставить диагноз. Керстин находилась без сознания. К тому же у девушки не было страховки, а поведение Йозефа Фритцля им казалось странным. В тот же день работники больницы обратились по местному телевидению к матери Керстин. Элизабет увидела это обращение и стала умолять отца не дать умереть их дочери. Врачам был срочно необходим анализ крови матери и другие ее лабораторные исследования, чтобы точно определиться с диагнозом и лечением.
Может быть, в это время в душе у Фритцля произошел перелом. Он взял Элизабет и зная, что его лжи и мерзостям приходит конец, поехал с ней в больницу. У входа в палату, где лежала Керстин, полицейский разговаривал с лечащим врачом. Увидив Йозефа, он спросил старика, не может ли тот обьяснить, что происходит. При виде бледной, будто появившейся с того света Элизабет, у полицейского возникло ощущение, что происходит что-то страшное...
Более 200 журналистов со всех концов земли выразили желание присутствовать на процессе и теперь борются за получение для себя мест в зале городского суда, рассчитанного всего на 140 человек. Вместе с журналистами в Санкт-Пельтен приедут машины с техническим обеспечением передач для 25 телевизионных каналов. Ажиотаж вокруг процесса настолько вырос, что даже местный военный гарнизон в казармах приведен в боевую готовность... А жертвы Йозефа Фритцля хотят , как пишет газета «Остеррейх», просто чтобы их оставили в покое. Они отказываются давать интервью и, уехав куда-то в другой конец страны, надеются, изменив свой идентитет, начать новую жизнь...
