(Ответ на публикацию Максима Стрихи «А был ли мальчик?» в газете «День» от 22.07.2010)
Прежде всего, и публикации п. Стрихи, и этого ответа могло и не быть, если бы тот же п. Стриха узнал в редакции мой телефон и позвонил: «Уважаемый Игорь, я годами беспокоюсь о положении белорусского языка в Беларуси, и сейчас у меня «полные штаны» радости от описанного вами. Но я хочу узнать больше о плане мероприятий белорусского правительства относительно популяризации языка, о котором вы написали». Конечно, я бы не отказал любознательному читателю. Как не отказываю, когда подробности приведенных мной фактов и описанных событий просят правительственные чиновники, научные работники, отечественные и зарубежные дипломаты, студенты и прохожие на улице. А мог бы п. Стриха воспользоваться старыми связями (все-таки больше двух лет был заместителем министра образования и науки) и позвонить в Минск прямо министру Александру Радькову (не знаю, бывал ли п. Стриха в этом качестве в соседней стране, у которой можно многому поучиться в плане организации образования и науки): «Здравствуйте, Александр Михайлович! Стриха из Киева беспокоит! Здесь у нас один журналист написал о плане мероприятий вашего правительства в поддержку белорусского языка, но я этому автору не доверяю. Поэтому прошу очень, скажите, на самом ли деле существует такой план?» Уверен, министр или кто-то из заместителей не отказал бы, и в результате п. Стриха лишний раз порадовался бы.
Но он решил обратиться ко мне через газету. Тоном чинуши, который дает указание (трудно, видно, привыкать, что теперь можно указывать разве что жене, как борщ сварить): «Получить от Игоря Слисаренко точную ссылку на документ, который он имел в виду, или услышать от него извинение за то, что читатели «Дня» сознательно введены в заблуждение». Вот так вот, «сознательно» — почти как «со злым умыслом». Да еще и от имени читателей «Дня». Расцениваю этот выпад п. Стрихи как умышленную попытку подорвать у читателей «Дня» доверие ко мне как к журналисту и тем самым нанести вред моей профессиональной и моральной репутации. Кое-что здесь ему удалось: читатель Анатолий Котенко на форуме газеты написал: «Жаль, если информация пана Игоря окажется неправдой, очень жаль!» Успокою пана Анатолия и всех читателей, которых это смутило: все написанное мной — правда (и надеюсь, что вы прочитаете этот номер «Дня» с моим ответом). Поэтому на заданный п. Стрихой вопрос в названии своей публикации, отвечаю читателям (а не п. Стрихе, потому что, как знать, возможно, он из числа тех, о ком народная мудрость говорит: «Смотрю в книгу — вижу... невесть что») утвердительно, что «мальчик был». В то же время советую писателю (как он подписался) Стрихе прочитать, наконец, роман Горького «Жизнь Клима Самгина», чтобы понять, что этот замусоленный коллегами вопрос «а был ли мальчик?» в романе имеет глубокий философский подтекст и наполнение, прежде всего, морального плана.
А для читателей, у которых п. Стриха попробовал подорвать доверие ко мне, опишу, как он оказался в роли той унтер-офицерской вдовы, которая сама себя при всем народе отхлестала.
Поэтому п. Стриха возмутился, что он не смог найти в интернете документ, о котором я рассказал. Даже посвятил в то, как именно искал: набрал в поиске словосочетание «белорусский язык». Поразительное невежество, как для доктора наук! Один только Гугл выдает по этому запросу 213 тыс. документов — остальной жизни может не хватить, чтобы это проработать! А если п. Стриха таким непутевым поиском забрел и на сайты типа «бесстыдные девушки», так что, снова Слисаренко виноват?! Это к тому, что интернет — простите, за банальности — это и огромная библиотека, и сливная яма: можно любую дрянь найти, но нужно уметь найти и необходимое. Это как в обычной библиотеке не стоит искать труды Фромма, скажем, на полке с надписью «Физкультура и спорт». Вот, для примера, в тот же поиск вводим «заместитель министра образования Стриха» и что получаем? Прежде всего, кучу сообщений с заглавием «От Табачника сбежал заместитель» (это об увольнении «по собственному желанию» 17 июня), потом «Стриха принял участие в конференции в Португалии» и подобный официоз, который совсем ничего не дает нам в поиске свидетельств о победоносном и непосильном труде п. Стрихи в руководстве министерства. Правда, вот так случайно можно найти и интригующее: «Министерство образования в лице заместителя министра Стрихи подписало договор о сотрудничестве с общественной организацией «Академия наук высшей школы Украины». Кажется, можно только приветствовать. Если не знать, что п. Стриха имеет прямое отношение к этой организации и, будучи заместителем министра, избирался ее вице-президентом. Проще говоря, подписал договор на выполнение работ с самим собой. В Европе, куда мы так стремимся, а п. Стриха частенько нас туда нацеливает своими выступлениями, это называется «конфликтом интересов» и может повлечь за собой весьма неприятные последствия.
Если бы п. Стриха действительно отслеживал официальные вебсайты белорусской власти и интернет-версии тамошних СМИ, то на интернет-портале президента Беларуси еще в апреле узнал бы о той правительственной программе. Тогда в обращении к народу и парламенту Александр Лукашенко сказал (цитирую так, как размещено на президентском сайте): «Государство, как никто другой, чувствует свою ответственность за развитие белорусского языка и является гарантом сохранения целостности и единства его современных литературных норм. Правительством утвержден план мероприятий относительно популяризации и расширения сферы использования белорусского языка в жизни общества, разработанный с учетом предложений государственных структур, неправительственных организаций, ученых и деятелей культуры».
Через несколько дней местная радиостанция «Еврорадио» размещает на своем интернет-сайте целый репортаж (который, следует сказать, перепечатала куча белорусских газет) с подробностями этого правительственного плана и комментариями правительственных чиновников и председателя Общества белорусского языка им. Скорины (ТБМ) Олега Трусова, который очень положительно отзывается о настоящем документе. И если п. Стриха утверждает, что не нашел этого на сайте уважаемого им ТБМ, то, простите, это опять же его проблема, а не Слисаренко. Как говорят остроумные парижанки: «Если к вам, мадам, мужчины не прижимаются в метро, это вовсе не значит, что метро в Париже нет». В то же время можно сделать замечание и ТБМ, и правительству Беларуси по поводу того, что не разместили данный документ, но можно понять и их аргументацию: план мероприятий — документ внутренний, и главное его назначение — не самореклама, а выполнение и ответственность в случае невыполнения. В Беларуси, еще раз отмечу, отсутствует привычка скармливать народу красивые бумажки о «десяти шагах навстречу людям» или об «Украине для людей» (в результате оказывается, что этих людей можно по пальцам пересчитать), зато в любой отрасли госуправления готовят вот такие планы мероприятий со сроками выполнения и фамилиями ответственных. Ну, все это я и описал в материале «Мягкая сила Беларуси-1» в «Дне» от 1 июля (материал можно прочитать в архиве интернет-сайта «Дня»). Наконец, в начале июня во время Международного медиа-форума в Минске я имел возможность пообщаться с министром образования страны Александром Радьковым, в частности, и о данном правительственном документе.
А закончить себе позволю все-таки напоминанием лично п. Стрихе, что в редакции есть мой телефон, и еще остается возможность хотя бы звонком попросить прощения за поступок, не делающий чести человеку, который часто в прессе рассказывает о моральной роли интеллигенции в обществе. Если, конечно, хватит духа и совести...
