Разрушительное землетрясение в Кашмире стало еще одним испытанием для политика, обладающего большим искусством политического выживания. У генерала Первеза Мушаррафа — президента Исламской республики Пакистан — мало друзей и много врагов. Крупнейшие политические партии Пакистана находятся в оппозиции к нему. Для религиозного правого крыла и пакистанских мулл он является агентом Америки — «великого дьявола» — и, таким образом, предателем дела ислама. Где-то там с Мушаррафом стремятся разделаться вооруженные исламские формирования, разгневанные тем, что он бросил их на произвол судьбы после того, как они многие годы вели его скрытые войны в Афганистане и Кашмире. Многие в собственной армии Мушаррафа презирают его по той же причине. Для немногочисленных и потрепанных в политических битвах либеральных и левых сил Пакистана он является еще одним военным диктатором, захватившим и удерживающим власть силой, подрывая развитие демократии.
Так как же Мушаррафу удается противостоять давлению своих противников? В значительной степени благодаря 11-му сентября. Перед лицом желания кровавой мести со стороны Соединенных Штатов пакистанские военные круги поспешили присоединиться к возглавляемой Америкой коалиции и поднять оружие против своего собственного творения — талибов. Только несколько старших офицеров исламского уклона воспротивились такому откровенному предательству. Они скоро оказались в опале, что снискало похвалу Вашингтона.
С помощью США состояние экономики, находившейся практически на мели, вдруг исправилось за счет волны международной помощи и аннулирования долгов. Еще более важным было принятое в надежде перекрыть поток средств экстремистским группам решение потребовать, чтобы перевод денег от пакистанцев, проживающих за границей, осуществлялся только по официальным банковским каналам.
Любопытным образом ядерное оружие также является жизненно важным для политического выживания Мушаррафа, поскольку оно создает условия, отвлекающие пропитанную идеологией армию Пакистана от главной цели — войны с Индией. Вопрос Кашмира занимал умы пакистанских военных на протяжении всей истории Пакистана, и война была основанием для поддержания восьмой по размеру регулярной армии в мире. Но ядерное оружие, вера в сдерживание враждебных действий и растущее осознание того, что Кашмир является проигранным делом, освободили армию от тяжелой окопной жизни. Идеология становится все более неуместной по мере того, как офицерский класс всеми силами старается сколотить личное состояния.
Один взгляд на экономический ландшафт Пакистана говорит сам за себя. Исполнительные директора многих, если не большинства, государственных и частных корпораций являются бывшими военными, многие из которых довольно молоды. Военные владеют авиалиниями и транспортными компаниями, нефтехимическими заводами, электростанциями, сахарными заводами, заводами по производству цемента и удобрений, строительными фирмами, банками и страховыми компаниями, рекламными агентствами и т.д. Огромные участки лучшей недвижимости в городах, проданные офицерам за копейки, превратились в крупные жилые кварталы.
Мушарраф защищает приобретение имущества военными, заявляя, что это является экономически эффективным, и возмущенно игнорирует критику как разглагольствования непатриотичных пакистанских псевдо- интеллектуалов. Но это эффективно только в том смысле, что ослабляет угрозу Мушаррафу со стороны военных.
Но не со стороны пакистанских исламистов, которых Мушарраф в очередной раз привел в ярость в прошлом месяце, отдав распоряжение своему министру иностранных дел инициировать первый официальный контакт с Израилем. Однако призыв исламистов к всеобщему протесту оказался безрезультатным. В течение нескольких десятилетий своего правления военные разрушили все формы политической организации — партии, профсоюзы и студенческие ассоциации, — оставив пакистанское общество неподвижным, апатичным и неспособным выразить свои предпочтения
По мере того, как гнев исламистов из-за предательства Мушаррафа растет, растет и его положение на международной арене и образ государственного деятеля мирового масштаба. Сцены, показывающие мулл с безумными глазами протестующих на улицах Пакистана, укрепляют его позиции. Несомненно пакистанской общественности необходима сильная рука. И неважно, что это военный генерал.
Но правда более сложна. Мушарраф без усилий меняет свой имидж. В один момент он «ответственный» мировой лидер, говорящий международным средствам массовой информации об умеренном исламе; в следующий момент он — хитрый конспиратор, подтасовывающий результаты выборов, уничтожающий политических оппонентов, нарушающий обещания о передаче власти, вступающий во взаимовыгодные отношения с муллами и критикующий активистов по защите прав человека как «прозападных экстремистов, столь же опасных, как и исламские экстремисты».
Для предотвращения возможности бунта армию очищают от исламистов, придерживающихся жесткой линии. Солдат, обвиненных в подстрекательстве к мятежу, приговаривают к смертной казни. Этот процесс углубил про- и антиамериканские настроения в армии, как среди действующих офицеров, так и офицеров запаса, но ничто в сегодняшнем Пакистане не говорит о том, что радикальные изменения неизбежны.
Надо отметить, что новые инциденты глобального терроризма, ассоциирующиеся с Пакистаном, как, например, террористические акты в июле в Лондоне, вызовут новое давление. США и Европа выдвинут свои обычные требования закрыть разжигающие ненависть медресе и реформировать государственную систему образования, которая без всяких препятствий со стороны правительства производит молодые кадры, горящие желанием убивать и умирать во имя ислама.
Для Мушаррафа это означает, что продолжать служить и вашим и нашим может стать тяжелее. Но нынешнее сосредоточение сил говорит о том, что при отсутствии непредвиденных обстоятельств, его инстинкты выживания хорошо послужат ему еще многие годы.
Первез ХУДБХОЙ — профессор физики университета Каид-и-Азам в Исламабаде.
