Китайская Народная Республика — страна, в которой сейчас происходит рискованный переход от одной политико-экономической системы к другой. Огромных противоречий множество. Действительно, пожалуй, ни у одной страны, имеющей глобальное значение, нет большего количества неразрешенных проблем, касающихся ее руководящих принципов и структур. Но в действительности предсказать будущее Китая столь сложно не только из-за того, что последние события слишком часто опровергали предсказания, но и из-за того, что может осуществиться как один сценарий, так и другой, практически противоположный ему, но тоже логичный.
В течение последних полутора десятилетий Китай стал образцовым примером экономической энергии, решимости и прогресса. Немногие другие регионы мира могли считаться «экономическим чудом» в течение столь долгого времени. Преодолевая превратности судьбы, Китаю удалось сохранить впечатляюще высокую скорость экономического роста. В 1989 году Китай отряхнул с себя пепел массового убийства на площади Тяньаньмэнь. В начале 90-х г одов он пережил коллапс японского «экономического чуда» и позднее на протяжении этого десятилетия продолжал следовать устойчивым курсом, несмотря на охвативший Азию экономический кризис. В 2003 году он блестяще справился с эпидемией атипичной пневмонии. Сейчас Китаю, кажется, удалось отвергнуть попытки США заставить его ревальвировать свою валюту.
На каждого, кто бывал в крупных городах Китая в последние несколько лет, не могли не произвести впечатления энергия, скорость и масштабы преобразований. Одно только количество проектов — от автомагистралей, портов, железных дорог и аэропортов до небоскребов, жилищного строительства, телекоммуникационной инфраструктуры и промышленных зон — заставляет даже скептиков открывать рот от восхищения.
Но за сияющими горизонтами и впечатляющими статистическими показателями существует еще одна реальность, полная неразрешенных проблем и обескураживающих цифр, которые указывают на значительно более мрачный сценарий. Посмотрите на следующие факты:
— Китай должен ежегодно создавать около 12—15 миллионов новых рабочих мест только для того, чтобы не отстать от темпов роста населения;
— правительство должно что-то делать с безработными и частично занятыми гражданами, количество которых, по оценкам, составляет 270 миллионов;
— «текучее народонаселение» (не имеющие собственности сельскохозяйственные работники, переехавшие в города, чтобы найти работу) в количестве от 100 до 150 миллионов человек увеличивается ежегодно почти на 5%, что представляет собой крупнейший миграционный процесс в истории человечества. Эти мигранты существуют, не имея никаких гарантий трудоустройства, никакого постоянного жилья и никакой возможности воспользоваться услугами медицины;
— 800 миллионов китайских крестьян в основном остались за бортом нынешнего экономического бума, став источником растущих, но обманутых ожиданий;
— в Китае нет действующей системы пенсионного обеспечения, и стоимость ее создания оценивается в сотни миллиардов долларов;
— новые рынки ценных бумаг слишком часто представляют собой не более чем казино, которыми манипулирует элита, из-за чего Китай не в состоянии создать отечественные резервуары инвестиционного капитала, необходимые для подпитки его развития;
— государственные банки должны обеспечивать 98% всего финансирования для местных компаний. Однако банки, которые в течение слишком долгого времени использовались для того, чтобы поддерживать на плаву государственные предприятия, являются, по существу, банкротами. По оценкам «Standard and Poor’s», для упорядочения их неработающих займов потребуется около 518 миллиардов долларов (40% ВНП);
— окружающая среда вследствие быстрой индустриализации, перенаселенности и бесконтрольной эксплуатации природных ресурсов пришла в крайне плачевное состояние, и с учетом необходимости поддержания высокой скорости экономического роста исправить положение очень трудно;
— с 1998 года китайское правительство все больше полагается на выпуск облигаций в возрастающем объеме, тем самым перекладывая долги на плечи следующего поколения;
— по оценкам, совокупные обязательства государства (банковский долг, непрофинансированные пенсионные программы, облигационная задолженность за инфраструктурные проекты и т.д.) составляют от 70% до более 150% ВНП;
— обеспечение налоговых поступлений в бюджет остается слабым местом правительства, объем этих поступлений составляет менее 15% ВНП.
Опасения, что из-за бесконтрольных, неразборчивых и излишне щедрых инвестиций и их роста инвестиционный «мыльный пузырь» лопнет, вызвали у многих экспертов обеспокоенность по поводу возможности краха, подобного тому, который произошел в «Силиконовой долине» в конце 90-х. Эти опасения усугубляются тем фактом, что «ленинистское» однопартийное правительство Китая, легитимность которого сейчас почти полностью зависит от «экономического чуда», не очень-то стремится проводить политические реформы, которые бы дополнили реформу экономическую.
Так что вся система Китая находится в переходном состоянии, балансируя при этом на лезвии бритвы. И поскольку любая экономика по природе своей циклична, даже некоторым из самых ярых поборников экономического развития Китая остается только задаваться вопросом, какие ресурсы придется задействовать партии и правительству, если темпы роста снизятся, пусть даже и оставшись на солидном уровне в 3—4%.
Чем подкрепит правительство свою легитимность, если начнется брожение среди безработных, если разгневанные крестьяне начнут толпами осаждать здания местных администраций, если групповщина приведет к кризису в верхах, если в Тайваньском проливе вспыхнет конфликт или если застой в мировой экономике будет продолжаться?
На протяжении последнего десятилетия Китай мог казаться «чудом». Но хорошие времена в экономике редко являются испытанием для политической системы. Настоящее испытание — это проверка способности политической системы пережить неизбежные циклические спады, политические потрясения или социальные возмущения, с которыми стране, особенно развивающейся, сталкиваться приходится неизбежно.
Экономисты и политические наблюдатели, скептически относящиеся к возможности продолжительного существования китайского «экономического чуда», — а таких немало — указывают на застывший характер политической системы страны, на ненадежность ее экономических учреждений, на опасно большое количество людей, живущих на грани бедности, а также на зависимость экономики страны от иностранного капитала. Они правы, когда задаются вопросом, переживет ли «чудо» потрясения, подобные тем, которые в разные моменты на протяжении минувшего десятилетия всколыхнули до основания почти все остальные части Азии. Китай прошел через многое, но его большое испытание еще впереди.
Орвил ШЕЛЛ — ведущий эксперт по вопросам Китая, декан Калифорнийского университета в Беркли.
