Накал оптимизма после состоявшегося в прошлом месяце в Хельсинки саммита Европейского Союза, на котором лидеры ЕС договорились о проведении переговоров о вступлении ЕС со всеми десятью странами- кандидатами от Центральной и Восточной Европы, а также с Мальтой и Кипром, быстро спадает. На сегодня совершенно очевидно, что расширение ЕС обещает быть очень сложным процессом и в части проведения переговоров, и, похоже, в части борьбы за его поддержку избирателями.
Вопрос ставится исключительно просто: кто заплатит за расширение? Расширение не пройдет безболезненно: в нем будут и победители, и проигравшие. Но все участники переговоров, как стоящие у власти, так и оппозиционные политические партии, сталкиваются с одной и той же дилеммой: как гарантировать, что в каждой отдельной стране проигравших будет не слишком много. В противном случае избиратели просто проголосуют против расширения.
Наиболее отчетливо такое затруднение находит свое выражение в Общей сельскохозяйственной политике (Common Agricultural Policy — CAP) Европейского Союза. Эта политика долгое время давила как на европейских потребителей (приводя к высоким ценам на продовольственные товары), так и на европейских налогоплательщиков, поскольку субсидии фермерам ежегодно обходились Европейскому Союзу примерно в 41 миллиард евро, что составляло приблизительно половину совокупного бюджета ЕС. Но эта политика являлась частью центрального договора, на котором основывалось единство Союза.
С чисто экономической точки зрения субсидии фермерам ЕС никак не поддаются обоснованию, и в мире глобальных рынков и международной конкуренции они выглядят все более ненормально. В момент основания Общего Рынка субсидии, на которых настаивала Франция, крупнейшая аграрная страна, послужили политической ценой за открытие французского рынка для немецких промышленных товаров.
На сегодня большинство изначальных доводов в пользу этой сделки потеряло смысл. Пример — нынешняя Франция, чрезвычайно богатая и влиятельная индустриальная страна. Несмотря на ее сохраняющееся положение в роли одного из крупнейших мировых производителей продовольствия, доля населения, занятого в сельском хозяйстве, от общего числа жителей во Франции уменьшилась примерно с 30 процентов сразу после войны до сегодняшних 5 процентов.
На сегодня большая часть европейских правительств, включая французское, осознает необходимость реформирования CAP хотя бы из-за международного давления, оказываемого прочими странами-экспортерами продовольствия. И в последние годы ЕС, по крайней мере, стал меньше поддерживать рыночные цены на некоторые виды продовольственных товаров, вместо этого поддерживая фермеров напрямую путем денежных доплат.
Проблема заключается в том, что страны, ныне добивающиеся статуса члена Союза, стремятся получить свою долю общественных денег CAP. Шесть стран первой волны (Чешская Республика, Эстония, Венгрия, Польша, Словения и Кипр) недавно потребовали от ЕС, чтобы их сельское хозяйство приняло бы полноправное участие в CAP с самого первого дня, и чтобы их фермеры получили бы все льготы, включая денежные дотации.
Неясно, так ли мудра данная стартовая позиция с экономической точки зрения. В социальном контексте CAP иногда объясняется тем, что в рамках существующего ЕС она предотвращает слишком большой разрыв между доходами занятых в сельском хозяйстве и в промышленности. Но доходы во всех отраслях в странах-кандидатах гораздо ниже уровней ЕС, и если членство в ЕС вдруг резко подняло бы доходы сельского населения Центральной Европы, то это могло бы весьма дестабилизировать социальные отношения в регионе. Более того, привлечение чрезмерных капиталовложений в сельское хозяйство также могло бы серьезно искривить экономическое развитие.
Также неясно, благоразумно ли такое стартовое положение в смысле достижения успеха на переговорах. Если все льготы CAP пришлось бы выплачивать в полном объеме всем шести странам первой волны, то затраты из бюджета ЕС могли бы составить дополнительно 6 миллиардов евро в год, и фактически все эти средства должны были бы быть выплачены нынешними странами-членами ЕС, поскольку они гораздо богаче. Но эти страны совершенно не предусматривают такого рода расходов, и вряд ли с ними согласятся.
Один из способов решения проблемы, поставленный Комиссией на обсуждение в качестве альтернативы, — ввести долгий переходный период от простого членства в ЕС до полноправного участия в CAP. Но позиция стран- кандидатов в прямой форме исключает такую тактику затягивания.
За проблемами сельскохозяйственной политики последуют сходные затруднения с региональной и социальной политикой ЕС. По определению, эти фонды сейчас в основном направляются в более бедные части ЕС. Однако страны- кандидаты еще беднее, поэтому полномасштабная реализация такой региональной политики потребовала бы больших дополнительных бюджетных переводов в Центральную и Восточную Европу.
На повестке дня стоят в основном не справедливость и не мораль. Конечно, справедливость и мораль тут присутствуют, и безо всякого сомнения страны-кандидаты в ходе переговоров будут размахивать этими эмоциональными лозунгами. Но вряд ли они послужат решающими соображениями.
Первым решающим соображением будет достижимость реальных договоренностей на переговорах, что означает достижение политически приемлемого баланса между победителями и побежденными на пути расширения Союза. Трудно переоценить потенциальную сложность этой задачи. Не забывайте, что достаточно избирателям хотя бы одной страны-члена ЕС сказать «нет», и весь процесс пойдет насмарку.
Вторым соображением послужит будущая архитектура расширенного ЕС. Отсрочка доступа к CAP может показаться частичным решением проблем; но отчасти такая отсрочка также является шагом в сторону создания двухъярусного Союза.
Принимая во внимание огромный разрыв между ЕС и странами- кандидатами в экономике и прочих областях, можно подвергать сомнению перспективу создания унитарного или одноярусного Союза, включающего в себя 27 и более стран. Но если это невозможно, то какой же будет архитектура этого расширенного Союза? К сожалению, над данным вопросом страны-участницы не задумывались и, по-видимому, не желают задуматься.
