Виталий ПОРТНИКОВ, «День»
Оправдание бывшего президента Польши Леха Валенсы и нынешнего руководителя государства Александра Квасьневского люстрационным судом для самой Польши стало чудесным предлогом, чтобы поговорить о несовершенстве и даже аморальности подобных процедур — когда они используются не с целью оздоровления общества, а с предвыборными целями. Здесь сложно не согласиться: своим отношением к ситуации, в которой оказались легендарный лидер «Солидарности» и чрезвычайно популярный нынешний президент Польши, общество этой страны продемонстрировало свою недогматичность, свое умение быть современным. Пусть сейчас всю постыдность суда над Валенсой поняли не все — сыскались люди, способные прочитать Польше лекцию порядочности…
Для меня же польские события стали предлогом для совсем других рассуждений. Поляки — в отличие от, например, чехов или венгров — очевидно, опоздали со своей люстрацией, что и привело к подобному развитию событий. А государства, которые не просто опоздали — которые даже не имели возможности проводить такую люстрацию? Способны ли они преодолеть собственное прошлое?
Польская люстрация объясняется опасениями шантажа: вас избрали на высокую должность, однако в прошлом вы были «стукачом», и ваши бывшие кураторы могут легко вас шантажировать. Признайте факт вашего сотрудничества — и кандидатствуйте! Т.е. люстрация направлена не против офицеров расформированной «безопасности» или же против тех, кто не стесняется сотрудничества с нею, — нет, только против лгунов, которые способны стать легкой добычей. В Украине же сложилась удивительная ситуация: бывший КГБ у нас легко трансформировался в СБУ, а вот «стукачи» коммунистических времен внушают общественное отвращение. И никакой тебе люстрации! Таким образом, человек, который в свое время сотрудничал с КГБ УССР, становится добычей как для бывших сотрудников комитета, так и для тех нынешних сотрудников СБУ, которые решат воспользоваться архивами советских времен, и — что самое главное — для власти, которой не трудно найти нужные документы, когда нужно укротить какого-то политического или экономического оппонента. Нам следовало бы знать фамилии бывших «агентов» не затем, чтобы упрекать их, но затем, чтобы эти люди чувствовали себя свободнее — а если среди них есть влиятельные журналисты, известные депутаты, серьезные предприниматели? Однако, скорее всего, мы никогда уже об этом не узнаем — непоправимо опоздали…
