На днях Европейская Комиссия приняла новую стратегию расширения ЕС, которая включает специальный отчет об интеграционных возможностях этой организации. Предполагается, что нынешняя стратегия расширения, базирующаяся на консолидации, обусловленности и взаимоотношениях (consolidation, conditionality and communication), будет объединена с лучшими способами и средствами обеспечения состоятельности ЕС интегрировать новых членов. Как известно, сейчас три страны имеют статус кандидатов: Турция, Хорватия и бывшая Югославская Республика Македония. Кроме того, потенциальными кандидатами на членство в ЕС являются Албания, Босния и Герцеговина, Черногория, Сербия и Косово.
Комиссар Еврокомиссии по делам расширения ЕС Олли Рен считает, что к следующей волне расширения необходимо провести институционные изменения в самом Евросоюзе. Кроме того, по его словам, следует повысить качество процесса присоединения. Такие проблемы, как юридическая реформа и борьба с коррупцией, должны решаться странами-претендентами на начальном этапе переговоров. «Процесс вхождения в ЕС — это не скорый поезд типа Eurostar или TGV. Это скорее Восточный экспресс, для которого следует сначала обеспечить качество обслуживания и комфорта, а уже потом набирать скорость», — отметил О. Рен. Некоторые обозреватели, комментируя доклад Еврокомисии, считают, что она фактически закрывает перспективу членства перед Украиной и Грузией.
Действительно ли речь идет о пересмотре условий приема новых стран в ЕС? Может ли новый доклад повлиять на евроинтеграционные стремления Украины? Что нужно Украине, чтобы достичь успеха на пути интеграции в европейские структуры? Об этом рассказывает глава делегации Европарламента по связям с Украиной Марек СИВЕЦ.
— Не существует прямой связи между этим докладом и стремлением Украины вступить в ЕС. Я думаю, что украинская философия относительно членства в ЕС должна быть совсем иной. Давайте представим себе ситуацию: 450 млн. жителей Европейского Союза должны выбрать одну страну, чтобы пригласить ее в свой состав. Перед ними стоят Турция, Хорватия и Сербия, Албания, Молдова и Украина. Европейцы проводят референдум. Думаете ли вы, что Украина имеет шанс быть приглашенной в ЕС?
— Наверное, не сейчас...
— Я думаю, что у Украины, по сравнению с другими претендентами, самые лучшие шансы. Поскольку сейчас в ЕС есть очень много вопросов касательно Турции. А Украина, принимая во внимание размеры страны, имеет реальный потенциал, деловые возможности для интеграции. Тем временем что можно сказать об интеграции Албании или Балканских стран, являющихся важной частью Европы? Эти вопросы еще нужно рассматривать.
Украине следует быть готовой, пока старая философия расширения не будет завершена. И у вас есть время, чтобы сделать свою домашнюю работу.
— Но что значит для Украины будущая стратегия расширения ЕС, которая будет меняться от абсорбции к способности интегрироваться?
— Европа очень близка к тому, чтобы насытиться новыми странами. Ведь сегодня ситуация с расширением напоминает паровой двигатель на железнодорожном пути. Вы добавляете вагон за вагоном, и, в конечном счете, этот поезд перестает быть эффективным. Даже когда он все равно движется в правильном направлении, но он не в состоянии противостоять глобализации, вырабатывать общую политику. Если говорить о способности интегрировать, то для Европы главным вызовом являются изменения и в середине ЕС. А это значит установление двигателя нового поколения, — тогда уже можно думать, как добавлять новую стоимость.
— Если воспользоваться образным выражением Олли Рена о Восточном экспрессе, то когда, по-вашему, Украина сможет сесть на этот поезд?
— Все время, когда я говорю об интеграции, то вопросы должны быть максимально практичными. Все украинские политики должны сказать украинскому народу: мы не собираемся менять свою страну для ЕС, а будем менять страну для себя.
— Потому что европейцы дают нам ноу-хау и подскажут, как изменить наши законы, институты. ЕС даже хочет дать нам деньги для осуществления этих изменений. В этом году ЕС предлагает сто миллионов евро, в следующем году будет 120 млн. евро. И будет значительный прогресс. Вопрос состоит в том, как использовать эти средства. В условиях Украины 100 млн. евро — это то, что необходимо использовать нужным образом. Я знаю, как это было в Польше. Если вы вложите эти средства должным образом, то получите прекрасные результаты. Вы должны сосредоточиться на реформах, которые следует реализовать внутри страны. А потом смотреть на Брюссель и спрашивать, что там думают о вас.
— Увидели ли вы именно такое понимание и желание у коллег в украинском парламенте? По-настоящему ли заинтересованы, на ваш взгляд, в украинском правительстве реализовать реформы в этом направлении?
— Это хороший вопрос. Потому что украинская элита должна взять на себя риск пропагандирования не очень популярных реформ. Это очень сложно сделать. Но рано или поздно вы должны заплатить цену за это. Почему важна поддержка евроинтеграционного курса со стороны одной или многих партий, включая оппозиционные? Достаточно легко быть в оппозиции и говорить, что это плохое правительство пропагандирует реформы, которые не являются популярными, поэтому нужно его сменить. Я считаю, что ответственность должна быть разделена между правительственной коалицией и оппозицией. Правительство должно быть поддержано оппозицией в реализации этих реформ. И конечно, может произойти смена правительства. Однажды госпожа Тимошенко станет премьер-министром, и она должна быть поддержана Януковичем в этих вопросах. Если именно в этом аспекте рассматривать стремление, то я его пока не вижу. Хочу только отметить, что в данный момент. Но я думаю, что мы стоим в самом начале строительства такого сложного процесса формирования многопартийной поддержки. Я считаю очень позитивным голосование в Верховной Раде по ряду законопроектов по ВТО. Потому что количество голосов, отданное за эти законопроекты, было значительно больше, чем численность правительственной коалиции. Это значит, что в парламенте существует европейское мышление. Даже во время проведения парламентских консультаций с моей делегацией я имел встречи с представителями различных партий, которые беседуют друг с другом. Я верю, возможно, я слишком оптимистичен, что такой подход растет.
Хотел бы подчеркнуть, что желание — это одно, а технология — это другое. В разговоре с советниками премьер- министра я сказал, что торговая марка Украины — это Президент Ющенко, которого признают как реформатора и проевропейски настроенного лидера. Если вашей торговой маркой является компетентность, практичный подход, то объедините силы с Президентом. Ведь реформы — это своего рода товар. Имея торговую марку, Украина сможет продать товар в три раза дороже. Поэтому я считаю, что настоящий национальный подход заключается в следующем: Янукович должен делать реформы, а Ющенко их поддержать. И при этом правительство должно быть поддержано оппозицией.
Могу напомнить, как было в Польше. Мы подписали соглашение об ассоциации с ЕС в 1994 году. Тогда не было никакой декларации со стороны ЕС, что мы станем членом этого сообщества. Ничего не было. На то время премьер- министром был представитель левых сил. В 1997 году к власти пришел представитель правых сил. Через четыре года, в 2001 году, его сменил представитель левых, при котором Польша вступила в ЕС. Теперь у нас при власти снова правые. Смена правительства происходит так часто, а интеграция в ЕС должна быть долговременным делом.
— То есть вы подчеркиваете, что премьер-министр и президент должны действовать согласованно и слаженно, чтобы достичь успеха в интеграции в евроструктуры? — Совершенно верно. Если вы спросите, возможно ли действовать без такого сотрудничества, можно, в принципе, сказать, что да. Но вопрос заключается в том, чтобы была эффективность. И понятно, что, объединяя усилия, Украине легче будет достичь успеха. Но настоящая проблема на пути интеграции лежит в менталитете людей. Потому что люди привыкли жить в определенной искусственной системе безопасности. Зарплаты или пенсии в той или иной мере им выплачиваются, возможно, не такие большие, как бы они того хотели. Но в целом существует какое-то постоянство. Реализация реформ начинает менять параметры стабильности. В качестве примера возьмем обсуждение реформы старой пенсионной системы. Многие люди боятся, что новая система может привнести опасность. Значит, должен быть кто-то, кто скажет людям: «Давайте будем вместе рисковать. Мы хотим изменить это. Как политик я обещаю вам, беру на себя ответственность, что при внедрении новой системы мы получим больше». Вот таким образом должен шаг за шагом меняться подход.
— Видите ли вы со стороны представителей Януковича, что они действительно искренне хотят развивать и углублять отношения с ЕС и не будут соблазняться вхождением в Единое экономическое пространство (ЕЭП)? — Поверьте мне, не существует альтернативы Европейскому Союзу. Как вы можете определить преимущества ЕЭП, в какой области эта структура может быть привлекательна для украинского народа, какие решения можно там получить? Может, это объединение культурно или духовно ближе к ментальности украинского народа? Где украинцы лучше чувствуют себя, в Пекине или в Париже? В этом заключается настоящий вопрос. Россия, принимая во внимание ее размер и потенциал, может играться. Нам нравится, что они играют, потому что это хорошо для нас и для них. Сейчас нет никаких оснований говорить о членстве России в ЕС. Тем временем, для Украины нет другой альтернативы.
— Вы, наверное, слышали высказывание одного из украинских политиков, который сказал, что если Янукович захочет вступить в НАТО, то Украина сможет действительно вступить в эту организацию.
— Это правда. Янукович имеет невероятную возможность для осуществления такого шага. Он ассоциируется как антизападник, но в то же время имеет репутацию эффективного менеджера. Если он пообещает что-то в области интеграции и выполнит это, это будет чрезвычайно большой успех новой власти на пути к интеграции. Я думаю и верю, что Янукович и его окружение видят, что для их бизнеса лучшая страховка или гарантия, и возможность развиваться в ЕС. Честно говоря, европейское законодательство является лучшей гарантией для их бизнеса, чем другие гарантии. Именно поэтому они предпочитают европейскую интеграцию.
— Европейской, но не евроатлантической...
— Действительно, речь пока не идет о евроатлантической интеграции. Я считаю, что одной из самых больших ошибок Януковича в начале деятельности нынешнего правительства было заявление, что Украина не собирается вступать в НАТО. Я не знаю, что скрывалось за этим заявлением. Я не знаю, что он за это получил и от кого? Но как можно говорить, что мы не хотим в НАТО, потому что люди этого не хотят? Всегда ли вы спрашивали людей, рассказывали ли им, какую выгоду в сфере безопасности получит Украина, став членом Альянса? Пытались ли вы говорить с ними? Нет, никто и не пытался. А говорить, что людям не нравится эта идея, и мы проведем референдум, чтобы узнать, что они действительно не хотят этого. Это не способ решения проблем для страны.
Хочу напомнить, что люди являются консервативными. Причем это свойственно не только Украине, но и другим странам. Всегда в любые времена важные изменения осуществляются против воли большинства людей. В начале следует идти на риск, нужно предлагать что-то, имея базовую поддержку, потому что, конечно, никто не хочет совершать самоубийство. Но делать это эффективно. А люди проверят, хорошо ли это для них. Если да, они полюбят вас, будут писать песни и слагать поэмы о вас. Если бы вы спросили европейцев, полюбят ли они Шенгенский договор, они сначала бы сказали, что хотят защиты своих границ. А теперь Шенгенское соглашение является большим успехом. Тоже самое касается евро.
Вам нужно говорить о НАТО и о том, откуда исходят угрозы. Они исходят не от России или США, а от международного терроризма. НАТО — это эффективная организация, которая поддерживает сотрудничество между странами. Поэтому вы должны сказать гражданам, что рассматриваете членство в этой организации как способ защиты их бизнеса, будущего и детей. Ни один украинский политик не вел разговор о НАТО таким образом.
— Почему, по вашему мнению? Может, украинские политики боятся потерять голоса избирателей?
— Это недостаток лидерства и не только в Украине. Недостаток лидерства — болезнь мира, Европы и Польши. Есть ли сейчас такие люди, как Шарль де Голль, Маргарет Тетчер или Александр Квасневский? Я должен признать, что Ющенко является лидером. Хочу сказать, что в украинской элите есть много политиков, которые имеют большие шансы стать лидерами. Но им следует больше убеждать людей, чем идти за предпочтениями людей. Потому что если вы идете за людьми, то вы становитесь не лидером, а популистом. Никогда популизм не приносил процветания и прогресса. Нигде этого не было.
— На днях Ильхам Алиев был в Брюсселе и обещал продавать Европе нефть, которая будет транспортироваться по нефтепроводу Одесса-Броды. Как вы думаете, действительно ли ЕС очень заинтересован в этом проекте и потому следует ожидать прогресса в его реализации?
— Я надеюсь на это. Действительно, этот проект возможен, и в Брюсселе считают, что он может быть эффективным. Однако пока нет нефти, нет спроса на эту нефть, и это очень дорогой проект. Я думаю, что мы должны больше обсуждать международное сотрудничество в поставке энергии. А также думать о том, как избежать угроз, которые создает Россия как поставщик нефти. Ведь речь идет об обеспечении безопасности. А за это нужно больше платить.
Что касается нефтепровода Одесса- Броды, я поддерживаю этот проект. Если бы его реализовать, тогда ЕС начал бы говорить с Россией, как использовать этот нефтепровод в рамках международного сотрудничества. Россия не очень любит обсуждение таких проектов. Она уже несколько раз закрывала газопровод для Украины, а также один раз для Польши. Это нельзя называть шантажом. Однако понятно, что оружие является эффективным, даже когда вы его держите под столом. Вы знаете, что оно у вас есть и вы знаете, как им пользоваться.
Я говорю не о нравственности, а о духе сотрудничества ХХI века. Россия не понимает, что это сотрудничество будет более эффективным для нее, потому что ей будет дешевле поставлять газ, а значит, продавать больше энергоносителей и, соответственно, получать большую прибыль. Европа имеет деньги и платит по рыночным ценам.
— Почему европейский парламент не скажет свое слово в этих вопросах? Или не даст рекомендации Еврокомиссии вести более согласованную политику в сфере энергетики?
— По этому поводу в Европейском парламенте мы принимали немало решений. В частности, и касательно России, Грузии и поставки энергоносителей. И эта история никогда не заканчивается. Мы ежемесячно обсуждаем эту проблему. Но до сих пор наши декларации не являются обязательными для Российской Федерации. Что касается Еврокомиссии, то она получает мандат от Совета ЕС, а также Европарламента. Но не просто объединить усилия всех стран Евросоюза, принимая во внимание то, что некоторые члены евросообщества проявляют много эгоизма. Сейчас нет единой энергетической политики ЕС. Предложенная Австрией энергетическая хартия предлагает хорошие направления в развитии этого сектора. Но Россия не хочет ее ратифицировать и подписать. Поэтому мы до сих пор пребываем в старом мире, когда энергия была важной международной политикой. Но однажды Россия заплатит невероятно высокую цену за это. Потому что россияне потребляют, получают деньги, но не улучшают страну. А мы очень серьезно думаем об альтернативных источниках энергии. Принимая во внимание современные технические достижения, рано или поздно произойдет то, что было 30 лет назад. Тогда арабские страны хотели шантажировать потребителей, и в результате возник первый нефтяной кризис. Сейчас каждый типовой двигатель потребляет одну четверть по отношению к мощности. Значит, речь идет о повышении эффективности использования энергоносителей. Я желаю всего самого наилучшего мистеру Путину. Он умный человек и должен помнить, что за цены на газ и нефть, которые будут действовать через 20 лет, «осудят» Путина за его политику.
