Администрация Буша выдвинула три основные причины начала войны в Ираке. Только одна все еще внушает доверие: необходимость трансформировать Ближний Восток посредством демократизации и, таким образом, пресечь поддержку терроризма. Но имеет ли этот аргумент более реальные основания, чем предыдущие утверждения администрации о «неотвратимой» угрозе от оружия массового поражения или предполагаемой поддержки «Аль-Каиды» Саддамом Хусейном?
В условиях, когда после вторжения в Ирак инспекторы пришли к заключению об отсутствии складов оружия массового уничтожения, и когда разведывательные службы сегодня убеждены, что основным результатом войны в Ираке стало пополнение рядов террористов в исламском мире, администрация Буша, что вполне понятно, делает акцент на демократизации. Действительно, это стало преобладающей темой второго президентского срока Буша. Как заявила в своей недавней речи в Каире госсекретарь Кондолизза Райс: «Свобода и демократия являются единственными идеям, достаточно могущественными для того, чтобы преодолеть ненависть, разногласия и насилие».
Циники видят в этом лишь удобный аргумент, вышедший на передний план после того как была доказана несостоятельность двух других оснований для начала войны. Что еще более важно, скептики также сомневаются в обоснованности аргумента администрации США, связывающего демократию с ослаблением угрозы терроризма. В конце концов, британские граждане в одной из старейших в мире демократий осуществили недавно террористические акты в Лондоне. Точно также американский гражданин осуществил самый крупный до 11 сентября 2001 года террористический акт в Соединенных Штатах.
В чем-то скептики правы, но они заходят слишком далеко. Прежде всего, еще очень рано судить о правильности этого аргумента. Для полной оценки войны в Ираке и ее влияния на ситуацию на Ближнем Востоке потребуется, по меньшей мере, десятилетие. Очевидно, что выборы в Ираке в январе 2005 года были позитивным шагом для региона. За последние шесть месяцев всенародные выборы прошли в Ливане, а в Саудовской Аравии состоялись выборы в местные органы власти. Египет внес поправку в конституцию, разрешающую проведение президентских выборов с участием нескольких кандидатов. Дальнейшие выборы запланированы в Ираке и Палестинской автономии. Как сказал Валид Джумблатт, лидер ливанских друз (исламская секта. — Ред. ): «Мне странно говорить об этом, но процесс перемен начался после американского вторжения в Ирак».
Наверное, такой результат не должен казаться странным. В конце концов, как недавно заметил обозреватель Дэвид Брукс: «Если Америка и обладает какой-то мягкой силой, то это склонностью воображать новые миры». Другими словами, вторжение в Ирак и последующий рост разговоров о демократии на Ближнем Востоке, возможно, изменили критерии статус-кво.
Однако демократия — это больше, чем просто выборы. Она требует терпимости к меньшинствам и уважения к правам человека, а также развития эффективных институтов разрешения политических конфликтов в разделенных обществах. Если такое произойдет в Ираке, это может предоставить возможность последующей легитимизации войны.
Но такой исход остается сомнительным. На сегодняшний день вторжение в Ирак создало растущее повстанческое движение и угрозу гражданской войны. Присутствие иностранных войск является стимулом для развития националистических и джихадистских движений. Будущее Ирака, не говоря уже о демократии в этой стране, остается в лучшем случае неопределенным.
Тем не менее из иракского опыта мы можем вынести урок, что, в то время как развитию демократии можно способствовать извне, ее очень сложно насадить силой. В то время как верно то, что Германия и Япония стали демократическими государствами после американской оккупации, для этого потребовалось их полное поражение в разрушительной войне и семь лет оккупации. Более того, Германия и Япония представляли собой относительно однородные общества с некоторым предшествующим опытом демократии. Подобные условия едва ли можно найти в современном мире.
Может быть, администрация Буша и права, утверждая, что риск и стоимость распространения демократии являются меньше риска и стоимости позволения авторитарному статус- кво на Ближнем Востоке продолжаться бесконечно. Но демократия не является единственным орудием трансформации, направленной на искоренение терроризма. Развитие гражданского общества, экономический рост и открытость для остального мира являются столь же важными факторами. Равно как и повышение уровня занятости среди юношей, уровня образования среди девушек и распространение таких ценностей, как свобода и правосудие.
Более того, одна лишь демократия не сможет обратить сегодняшний посев экстремистов- джихадистов к мирному существованию. Наоборот, слишком быстрый переход к демократии может дестабилизировать правительства и повысить шансы экстремистов на разрушение общества.
Но в долгосрочной перспективе медленный и стабильный прогресс демократизации может возродить надежду среди умеренных, создавая правдоподобное видение лучшего будущего — сущности мягкой власти — которое искоренит идею ненависти и насилия, распространяемую экстремистами. Демократизация, действительно, может помочь устранить некоторые источники ярости, подогревающей терроризм, но она является лишь частью решения проблемы.
Джозеф С. НАЙ — профессор Гарвардского университета
