Американо-британская коалиция сообщила о взятии Умм- Касра. Это уже четвертый Умм-Каср, взятый с начала войны. Черный юмор. О войне. А точнее — об информационной войне. А еще точнее — о противоречивости сообщений, поступающих с фронта. Источники информации при этом во многих случаях вполне официальные. Послушать иракское руководство и кажется, что американо- британским войскам до победы, как пешком до неба. Посмотришь на брифинги из Вашингтона и кажется, словно Ирак смело можно называть 51-м американским штатом. Журналисты становятся заложниками часто неточной, а иногда неправдивой информации. Соответственно далекой от правды остается и аудитория, которая становится еще большей заложницей подачи новостей.
Похоже, что военные победы для сторон менее важны, чем победы информационные. Последние, по меньшей мере, позволяют или запастись временем для настоящих побед, или оправдать якобы временные поражения. Какова ситуация в Ираке сегодня? Американское руководство убеждает в быстром продвижении войск вглубь Ирака. Иракское же, наоборот, опровергает подаваемые союзниками сведения и заявляет о потерях войск коалиции. За примерами информационной войны на мировых телеэкранах далеко ходить не нужно. 26 марта. Ирак сообщает о попадании ракеты союзников в рынок Багдада. 14 иракцев в результате погибли. Си Эн-Эн и Би-Би-Си посвятилиэфирное время догадкам и дискуссиям — чья же ракета ошиблась с целью? Панарабский канал «Аль- Джазира» не стал вдаваться в лишние комментарии, а просто показал последствия «дружеской ракеты» — разрушенные дома и разорванные тела. Не стоит говорить, чей журналистский материал сильнее повлиял на общественное мнение. Другой пример: сообщение союзников об антисаддамовском восстании в Басре. Пока западные масс-медиа пытались проверить информацию официально, «Аль-Джазира» сработала проще, но и действеннее, показав спокойные улицы второго по величине иракского города.
Понятно, что ни одно правительство не признает попытки контролировать информационные потоки. Но сложно не заметить, как властные структуры делают все возможное, чтобы журналисты получили только «нужную» информацию. Журналистское сопротивление вызывает соответствующие последствия. Американская авиация уже в первые дни попыталась блокировать государственное телевидение Ирака, потом целью для ракет избрала министерство информации. Аналогичные шаги были предприняты Западом и во время бомбардировок Югославии. Не проходит, правда, такая тактика с европейскими журналистами — в частности, французами, немцами, чьи правительства выступают против военных действий в Ираке. Хотя это не означает, что они работают в стране беспрепятственно. В четверг немецкий журналист Арним Стот из общественной телекомпании А-Эр- Де во время пресс-конференции британских офицеров заявил, что союзники чинят препятствия работе масс-медиа из Франции и Германии. Но не слишком привилегированная работа и журналистов из Британии и США. На этой неделе из американской Эн-Би-Си был уволен Питер Арнетт из-за того, что он дал интервью иракскому государственному телевидению, допустив при этом ряд собственных комментариев. Взаимоотношения прессы с иракским руководством складываются не менее сложно. Позавчера о приостановке трансляций из Багдада заявила «Аль-Джазира», поскольку иракское правительство попросило одного из журналистов покинуть страну.
Командование союзников отрицает факты дискриминации журналистов. Определенные же ограничения, якобы, должны только приветствоваться «искателями правды» ради их же безопасности. По меньшей мере три журналиста уже погибли с начала войны. Еще несколько пропали без вести. Угрозы действительно существуют. Но кто должен решать степень опасности — журналист или представитель противоборствующей стороны? Какие цели преследуются в этой информационной войне? Можно ли сейчас говорить о каких-то особенностях информационной войны вокруг Ирака? За ответами «День» обратился к экспертам.
КОММЕНТАРИИ
Георгий ПОЧЕПЦОВ , доктор филологических наук, профессор, руководитель Управления стратегических инициатив Администрации Президента Украины
Есть простой вариант оценки: побеждает тот, чьи видеокадры превалируют в эфире. Таким образом, освещение войны ведется сегодня больше глазами западных корреспондентов, поэтому победа в освещении именно на их стороне. Главные информационные потоки в этом случае на стороне коалиции.
Особенностью этой войны является более долгий период ее пропагандистской подготовки, поскольку она более неадекватна ожиданиям населения, чем войны до этого. Это соответственно выдвигает более серьезные проблемы в работе с населением нейтральных стран, а также с мусульманским миром. Второй важной составляющей является довольно продолжительный характер этой военной операции. Как правило, после двух недель уже начинаются серьезные выступления «против» в самой стране, ведущей войну, в данном случае — США и Великобритании. То есть возникает еще один серьезный «противник», требующий внимания пропагандистов.
Предел журналистских свобод в любом варианте будет существовать, поскольку правила масс-медиа никогда не будут совпадать с правилами/потребностями военных, а на поле боя именно они определяют правила игры. Так что конфликтная ситуация с журналистами является нормой. Пытаясь избежать ее, создают определенные ограничения заранее. Журналист, который на них соглашается, получает возможность быть на войне.
Тарас ПЕТРИВ , президент фонда «Суспільність», заместитель директора Института журналистики КНУ имени Тараса Шевченко
Понятно, что американские и британские журналисты передают в основном ту информацию, которую получают от официальных источников. Но и иракское руководство при этом не сидит, сложив руки. Если вспомнить кампанию в Афганистане, то она освещалась все- таки более однородно: радостные афганцы, встречают освободителей — американских солдат, афганки, наконец, ощутили дыхание свободы и сбрасывают чадру. В случае с войной против Ирака вырисовывается несколько иная информационная ситуация, наблюдается более широкое информационное поле.
Любая информационная война направлена на то, чтобы влиять на общественное мнение. Вашингтон всегда пытался считаться с настроениями своего населения, соответственно общественное мнение в стране влияло на официальную политику. Во время войны во Вьетнаме журналисты могли показывать настоящую картину — страдания, боль, человеческие потери. Влияние на общественное мнение было настолько солидным, что администрация США была вынуждена вывести войска. Между тем, в 1983 году после событий в Гренаде журналистам в течение трех недель не позволяли освещать происшедшее на острове. Нынешняя война в какой-то мере является войной против основных прав и свобод журналиста. Риторика властных представителей, якобы они вынуждены так поступать, поскольку этого требует борьба с терроризмом, в который раз доказывает, что в мире раскручивается волна ограничения журналистских прав. Очень обидно констатировать, что начало XXI века показало нам не расцвет демократии, а, наоборот, ее ограничение. Рамки журналистских свобод, которые выдумывают представители правительств, влияют и на редакционную политику в масс-медиа. Ситуация с Питером Арнеттом свидетельствует, что власть пытается оказывать давление на журналистику и общество в целом. Противоборствующие стороны стремятся как можно больше привлекать журналистов к определенным информационным операциям. Сейчас специальные органы США пытаются давать сурово дозированную информацию, чтобы таким образом изолировать журналиста от реальной ситуации. В свою очередь иракское руководство постоянно устраивает для журналистов «экскурсии» по больницам, где лежат раненые, показывает разбомбленные дома, погибших людей. Как ни жаль, но власть пытается использовать журналистов в качестве инструментария в ведении информационной войны.
