Победа партии «Кадима» на выборах в Израиле является важнейшим политическим переломом в стране за последние 30 лет, если не больше. Новая партия, которой всего лишь шесть месяцев, перестроила израильскую политику, преобразовав всю структуру идеологических убеждений, подкрепляющих стратегию безопасности страны.
Все знали, что «Кадима» победит и сформирует коалицию с умеренной левой Партией труда, которой удалось занять на финише почетное второе место. В результате некоторые избиратели «Кадимы» остались дома, в то время как другие потенциальные сторонники голосовали за Партию труда, чтобы поддержать ее в продвижении социально-экономических вопросов в возглавляемой «Кадимой» коалиции.
Правая партия «Ликуд», из которой вышел Ариэль Шарон, чтобы основать «Кадиму», набрала очень мало голосов отчасти потому, что многие консервативные избиратели тоже бросили ее и отдали свои голоса религиозным, иммигрантским и другим партиям. Фактически, многие небольшие политические группы, в том числе три еврейских религиозных партии, арабские партии и партия пенсионеров, получили места. Так как «Кадима» и Партия труда не получат большинства даже будучи партнерами по коалиции, им придется привлечь некоторые из этих групп.
Но важность распределения мест меркнет в сравнении с теми долгосрочными изменениями в израильской политике, которые вытекают из победы «Кадимы». Действительно, после привлечения ведущих личностей из Партии труда и из партии «Ликуд» «Кадима» в настоящее время утвердилась как наиболее успешная центристская партия в истории Израиля. При небольшом количестве политических звезд, оставшихся в Партии труда и в «Ликуде», «Кадима» может стать доминирующей партией страны на многие грядущие годы.
Эхуд Ольмерт, лидер партии и теперь избранный премьер-министр, был индивидуалистом центра со студенческих лет — подходящий символ для восстановления отношений между левыми и правыми. Но само восстановление отношений, конечно, главным образом является работой Ариэля Шарона, влияние которого ни в коем случае не ослабляется тем фактом, что он находится в коме. «Кадима» построена на харизме и программе А. Шарона, которые полностью изменили самое фундаментальное израильское стратегическое мышление второй половины века.
В течение 30 лет после войны 1967 года израильтяне соглашались с необходимостью сохранять контроль на Западном берегу и в секторе Газа до тех пор, пока не будет подписано всестороннее мирное соглашение с палестинцами и арабскими государствами. С точки зрения безопасности оккупированные территории являлись критическими районами для защиты Израиля от нападения армий арабских государств на его границы. Более того, с точки зрения дипломатии территории считались козырем («мир в обмен на землю»), который можно было использовать для достижения согласованных решений. Соглашение, подписанное в Осло в 1993 году, и последующий мирный процесс осуществили это ожидание.
Стратегия столкнулась с непреодолимыми трудностями в 2000 г., когда премьер-министр Эхуд Барак предложил оставить почти все оккупированные территории и принять палестинское государство в обмен на настоящий мир. Палестинский лидер Ясир Арафат наотрез отказался от этого предложения и вместо этого вернулся к массивной кампании терроризма против Израиля.
Весь израильский политический спектр пришел в смятение. Левые утверждали, что Арафат заключит сделку и будет соблюдать ее; правые доказывали, что Арафат заключит сделку и нарушит ее. Все были не правы: не было заключено никакой сделки, чтобы соблюдать или нарушать ее. С крушением самых фундаментальных условий стратегии, что должен делать Израиль?
А. Шарон сформулировал ответ в 2004 году, прийдя к заключению о том, что Израилю не нужны территории. Они были бесполезным козырем, потому что не с кем было играть. При этом их нельзя было включить в состав Израиля из-за демографической проблемы, вытекающей из продолжающегося контроля над таким большим количеством палестинцев. Наконец, с развалом СССР и становлением Соединенных Штатов единственной мировой сверхдержавой, геостратегическая ситуация полностью изменилась. Арабские государства, озабоченные другими проблемами в эру, которая последовала после холодной войны, меньше интересовал этот конфликт, в то время как ситуация с безопасностью на самих территориях стала проблемой.
Решением А. Шарона было одностороннее размежевание, а также идея о том, что Израиль выберет свои собственные временные границы, принимая во внимание то, что он потребует в случае, если когда-нибудь в результате переговоров будет достигнуто соглашение. Более того, А. Шарон теперь согласился с тем, что стена безопасности, которую исторически поддерживали израильтяне из левого крыла, укрепит обороноспособность Израиля. Тогда страна может сосредоточиться на таких вопросах внутренней политики, как экономическое развитие, улучшение своих государственных учреждений и повышение жизненного уровня.
Этот подход нравится подавляющему большинству израильтян, независимо от их политической приверженности, а победа на январских выборах в Палестине партии ХАМАС, которая восхваляет терроризм и требует уничтожения Израиля, только укрепила новое стратегическое единодушие. Фактически, новое единодушие разделяют большинство членов Партии труда и основная оппозиция внутри «Ликуда». Мечта о мире, националистический пыл и предполагаемое религиозное избавление, воодушевлявшие политических борцов Израиля на протяжении полвека, ушли, а на cмену им пришел покорный прагматизм.
Это не может вызвать большого энтузиазма, но Израиль, мандат для руководства над которым в настоящее время получил Ольмерт, ни в коем случае не является деморализованным. Наоборот, опросы общественного мнения показывают, что граждане остаются большими патриотами и настроены оптимистично в отношении своей личной жизни. Они просто пришли к выводу, что политика не совершит чудо, и что наибольшее, чего они могут ожидать — это сведение к минимуму внешних угроз. Это наследие А. Шарона. И в Израиле его осуществление будет очень трудным.
Барри РУБИН — директор Всемирных исследований в области международных отношений (GLORIA) в Центре междисциплинарного университета Израиля. Его последняя книга — «Долгая война за свободу: арабская борьба за демократию на Ближнем Востоке».
