14—15 ноября в рамках Киевского форума безопасности состоялась Международная конференция на тему «Урегулирование «замороженных» конфликтов в контексте безопасности и стабильности черноморского региона». Какую потенциальную роль может сыграть НАТО в рамках евроатлантической перспективы урегулирования «замороженных» конфликтов? Об этом высказывают свои мысли директор Института евроатлантического сотрудничества, экс-министр иностранных дел, народный депутат Борис ТАРАСЮК и известный британский аналитик по вопросам безопасности и обороны Джеймс Шерр, Группа передовых исследований. Оба эксперта выступили с докладами на IV сессии конференции «Евроатлантической перспективы урегулирования «замороженных» конфликтов: потенциальная роль НАТО». Ниже вашему вниманию представлены цитаты из их выступлений.
Борис ТАРАСЮК, экс-министр иностранных дел:
— Альянсу не избежать в своей повестке дня вопросов участия в урегулировании «замороженных» конфликтов. Однако я сомневаюсь в уместности привлечения военных НАТО к урегулированию «замороженных» конфликтов. Может ли НАТО быть привлечено с политической точки зрения к урегулированию «замороженных» конфликтов? Мой ответ будет таким: скорее да, чем нет. Каким образом это можно сделать? Это можно осуществить путем заострения внимания в дискуссии в рамках Совета Североатлантического сотрудничества. Это можно сделать через механизмы программы Партнерства ради мира, через индивидуальные программы партнерства стран, являющихся участниками урегулирования таких конфликтов. Это можно сделать через дискуссии и обсуждения вопросов на постоянном Совете НАТО—Россия или на заседании Комиссии Украины— НАТО. Я считаю, что теперь НАТО не вовлечено в урегулирование «замороженных» конфликтов. Но если трактовать более широкое понятие евроатлантического измерения, то здесь очевидной и желаемой является роль евроатлантического сообщества в смысле привлечения США к различным механизмам урегулирования «замороженных» конфликтов. И в этом отношении я хочу сказать, что при инициативе и активном участии Украины, в 2005 году США были вместе с ЕС приобщены к кругу основных участников приднестровского урегулирования. И это позитивный факт. Бесспорно, что США привлечены к урегулированию «замороженных» конфликтов посредством участия в различных механизмах ООН или ОБСЕ.
С упрочением позиций НАТО в Черноморском регионе, после вступления в Альянс таких черноморских стран, как Румыния, Болгария, а также вследствие четкой позиции двух других стран черноморского региона, таких, как Украина и Грузия, мы можем говорить о том, что роль НАТО будет расти. И, конечно, со временем Альянсу не избежать в своем регламенте вопросов участия в урегулировании «замороженных» конфликтов. Все эти процессы автоматически приведут к тому, что в повестку дня Альянса попадут вопросы «замороженных» конфликтов.
Наша страна имеет специальный механизм сотрудничества с НАТО, опосредствованно, может и уже играет важную роль в урегулировании «замороженных» конфликтов, в первую очередь, приднестровского конфликта. Что является понятным с точки зрения того, что это единственная потенциальная угроза национальной безопасности Украины. Конечно, этим обуславливается активная роль Украины в приднестровском урегулировании, которое проявилось в результате выдвижения так называемого Плана Виктора Ющенко в 2005 году: «К урегулированию через демократию». Собственно, в 2005 году процесс приднестровского урегулирования был выведен из застоя и началась активная фаза, которая осуществляется при активной, если не ведущей роли Украины в этом урегулировании. Конечно, принимая активное участие в приднестровском урегулировании, и, будучи одним из двух гарантов этого урегулирования вместе с РФ, Украина имеет значительный, по моему мнению, неиспользованный потенциал в урегулировании других «замороженных» конфликтов. Здесь, я думаю, нужно задействовать механизм, который предусмотрен Хартией об особом партнерстве между Украиной и НАТО, а именно через комиссию Украины— НАТО, а также интенсифицированный диалог. Конечно, эти вопросы находят отображение в ежегодных Целевых планах между Украиной и НАТО.
Хочу напомнить, что в середине 90 х лет возникла инициатива создатьпервую миротворческую миссию в рамках ОБСЕ с целью приобщения этой организации к урегулированию Нагорно-Карабахской проблемы. Тогда Украина активно поддержала создание этой миротворческой миссии и высказала даже готовность к тому, чтобы выделить свои ресурсы для этой миротворческой операции. Но из-за деструктивной позиции РФ первая миротворческая миссия так и не состоялась. В любом случае я считаю, что благодаря своему геополитическому положению, потенциалу и своей роли регионального лидера, Украина должна более активно приобщаться к процессу урегулирования других «замороженных» конфликтов, кроме приднестровского конфликта.
Касаясь проблемы Косово, хотел отметить, что получается так, будто на сегодня уже образовался консенсус ведущих стран ЕС и членов НАТО относительно предоставления независимости Косово. По моему мнению, не будут действовать предостережения с боку сторонников этого шага, что это не должно восприниматься как прецедент. Это предостережение не будет действовать по отношению к сепаратистам, которые игнорируют и нормы внутреннего права и конституций, и международное право. Поэтому для них это предостережение — как мертвому припарка. Я веду к тому, что предоставление независимости Косово может повлечь за собой достаточно негативные последствия. И об этом все сторонники этого шага должны очень хорошо подумать. Конечно, Косово не может быть прецедентом для нас с вами. Но оно будет использовано, и российские должностные лица уже неоднократно предупреждали, что такой же принцип будет применен и к Нагорному Карабаху, и к Приднестровью, и к Абхазии, и к Южной Осетии. Это будет очень опасный прецедент. Конечно, сепаратисты не будут обращать внимания на то, что Косово имеет совсем отличный статус от других сепаратистских образований. Ведь Косово фактически находится под международным протекторатом. Чего нельзя сказать о других сепаратистских образованиях. Но мы имеем дело не с людьми, которые почитают международное право и решение международных органов. Следовательно, нас ожидает серьезная опасность, которая может иметь непредполагаемые последствия, в том числе, и для тех, кто обеспокоен «замороженными» конфликтами и для тех, кто приложил немало усилий к этому и еще приложит в контексте урегулирования сепаратистских тенденций в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии, Нагорном Карабахе. А возможно, что такое решение может привести и к появлению новых сепаратистских образований. Хочу надеяться, что я был не прав.
Джеймс ШЕРР , Группа передовых исследований, Великобритания:
— Я могу допустить, что роль НАТО в урегулировании «замороженных» конфликтов на территории бывшего Советского Союза должна быть видимой, но и отсутствующей. Когда во время обсуждения кто-то говорит, что нужно извлекать уроки из операций на Балканах и в Афганистане, у меня возникает обеспокоенность, потому что это указывает мне, что кто-то ждет, что эти уроки, какими бы они ни были, могут быть использованы в урегулировании «замороженных» конфликтов, а поэтому это будет означать, что НАТО намерено быть видимым и присутствовать в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии.
Я могу заверить, что не вижу таких намерений НАТО и их никогда не было. В первую очередь, позвольте мне сказать три вещи. Почему НАТО отсутствует и что НАТО думает о своей видимости в будущем? Вспомните слова молдовского президента Воронина, что Молдова будет нейтральной. Это выбор Молдовы. Но НАТО не закрывает дверей для более тесного сотрудничества с Россией и, конечно, не закроет двери для более тесной интеграции с Молдовой. И о выборе этой страны, о котором говорил Владимир Воронин, было сказано с определенными условиями.
Во-вторых, НАТО интенсифицировало диалог с Грузией. По моему мнению, существуют четкие ожидания не только со стороны Грузии, но и в НАТО, что в определенный момент Интенсифицированный диалог приведет к Плану действий по членству (ПДЧ). Пока НАТО будет оставаться частью геополитической ткани в Черноморском и Каспийском регионе, пока НАТО будет следовать собственным принципам и критериям, можно с уверенностью сказать, что НАТО будет оставаться предсказуемым фактором в этом регионе и будет сохранять влияние. Этого не достаточно, чтобы разрешить конфликт. Но до сих пор этого было достаточно и, я думаю, по всей вероятности, в будущем этого будет достаточно, чтобы убедить многих рациональных актеров. А Россия не что иное, как рациональный актер. Одностороннее решение конфликта не может быть навязано кому бы то ни было. Поэтому НАТО является сдерживающим фактором в регионе. Давайте поговорим о факторах, ограничивающих НАТО и вызывающих проблемы, которые существуют и развиваются. Некоторые из этих факторов являются очень позитивными. Иногда НАТО не является лучшим доступным инструментом для достижения собственных целей Альянса. В Молдове НАТО не будет лучшим инструментом. Зато таким отличным и совершенным инструментом является ЕС. Несколько недель назад в Совете Европы я сказал, что Приднестровский конфликт найдет собственный путь для решения, если ЕС будет оказывать Молдове такую же политическую, экономическую и моральную поддержку, какую Россия оказывает Приднестровью.
Другой тревожный фактор касается не только НАТО, но многих других стран. Таким фактором является значительное отвлечение сил и внимания США и других важных членов НАТО этого региона. Я говорю не только о военных, но и интеллектуальных, политических ресурсах, которые все больше исчерпываются. Это значит, что проблемы и конфликты в этом регионе продолжают исследоваться на уровне должностных лиц и экспертов среднего уровня. Но на высшем уровне этому оказывается меньше внимания. Поэтому растет риск, что внимание к этим конфликтам или проблемам будет уделяться после того, как возникнет кризис, а не до этого. Т.е. вместо разрешения проблем на начальной стадии, мы вынуждены их решать, когда это сделать значительно сложнее. Это и проблема Косово, а также и другие точки. Если мы посмотрим на Пакистан, и проблемы, связанные с Ираном, то видим, что очень скоро закончится отвлечение внимания.
А теперь о третьем — российском — факторе. С одной стороны, НАТО всегда имело «здоровый» взгляд на российский фактор. Каждый понимает, что существует очень большая разница между Боснией и Герцеговиной, Косово и Абхазией. Конфликты в Грузии происходят на границах с Россией. Причем эти конфликты фактически происходят на границе между Северным и Южным Кавказом, что очень повышает температуру в России. Поэтому, принимая во внимание политический фактор, НАТО должно присутствовать для решения этих конфликтов. Внутри НАТО сейчас существует понимание, что настроение России изменилось. И у нас проблемы с Россией. Сегодня Россия презрительна и очень самоуверенна. По моему мнению, осознание этого происходит слишком медленно. НАТО может считать и может быть, право, что расширение создает стабильность. В середине 1990-х годов мало людей в России верили в то, что расширение НАТО создает стабильность. А сегодня таких людей в России еще меньше. Очень мало верит в это после «цветных» революций, после двух раундов расширения НАТО, после объявления программы размещения элементов ПРО в Европе.
И здесь не имеет значения, что мы фундаментально правы, а они нет. Значения имеют факты и действия. А новые политические факты говорят о том, что Россия не только провозглашает, как это делал Путин еще в 2000 году, заявив, что он будет реализовывать только национальные интересы. Или как он заявил в прошлом году: Россия завоевала право на собственные интересы. России нужны инструменты, чтобы это делать. И это не только энергоресурсы, но и очень агрессивное и существенное разведывательное присутствие в регионе. А также постоянная и методическая работа по перепрофилированию и модернизации военных возможностей в Черноморском и Каспийском регионах. Это также — факты. И что касается Косово, и того, что Россия вынуждена будет приспособиться к решению по этому вопросу и воспринять. Не думаю, что правы те, кто так думает.
В 1990-х годах Россия воспринимала одну вещь за другой. Тогда многие из нас думали, что россияне воспринимают наши взгляды. Они приспосабливались не к нашим взглядам, а к собственной слабости. А теперь Россия себя такой не считает, и это политический фактор.
Исходя из данной темы обсуждения, возникает вопрос, куда все это нас приведет? Нам нужно обсуждать этот вопрос систематически. Названные факторы, в частности последний, о котором я говорил, могут замедлить ход интеграции. А это не означает, что мы останавливаемся, а наоборот — углубляем и усиливаем интеграцию. Нам надо делать то, что лучше мы делаем в сфере реформы безопасности и обороны. Сейчас надо только взглянуть на Грузию, чтобы понять, насколько важным является то, что вооруженные силы и спецслужбы и правоохранительные органы находятся под собственным, а не посторонним контролем.
Что касается Украины, важно, что ее вооруженные силы все больше отвечают стандартам НАТО. И теперь надо больше внимания обращать на уязвимость, пробелы, которые следует заполнить, а также неопределенность, возможные последствия неправильного разрешения проблемы Косово. Мы должны рассматривать рассуждения подобного рода, чтобы совершенствовать свои действия и чтобы не быть застигнутыми врасплох в этом регионе. Что касается возможного вступления в НАТО Грузии и Украины, то это только будет содействовать безопасности этих стран и самого Альянса.
