С одной стороны, публикация о том, что три балтийских страны войдут в НАТО, могла быть пробным камнем, призванными изучить российскую реакцию. Ее пока что нет, хотя, наверное, в ближайшее время Москва найдет способ дать знать о своей позиции. До сих пор эта позиция выглядела как еще не до конца определенная и зафиксированная. С одной стороны, президент Путин несколько раз заявлял, что Россия не может ни затормозить, ни ускорить расширение НАТО, и противиться этому не будет. Это было воспринято на Западе как возможный сигнал того, что Москва действительно признает, что ничего с расширением НАТО сделать не может, воспринимает это как факт. Председатель президиума Совета внешней и оборонной политики России Сергей Караганов в разговоре с «Днем» говорил, что России вообще стоило бы задуматься над вступлением в НАТО — поскольку, когда невозможно противостоять процессу, то следует его возглавить. В то же время в Москве заявляют, что Россия продолжает относиться к расширению НАТО негативно, поскольку это затрагивает российские интересы. В Москве со сменой руководства государства прекратили разговоры о «красной линии» расширения НАТО, но, очевидно, отнюдь не забыли саму тему.
Генеральный секретарь НАТО лорд Робертсон практически во всех своих публичных выступлениях последнего времени неизменно подчеркивал важность тесного сотрудничества между Россией и Альянсом, прежде всего в борьбе с терроризмом, но в то же время отмечал, что о вступлении России в НАТО речь не идет. По предложению премьер-министра Великобритании Тони Блэра рассматривается вопрос о новом формате сотрудничества между НАТО и Россией, в том числе с помощью создания нового органа (Совета). Однозначно решено, что Россия при этом не будет иметь возможности пользоваться правом вето или чем-то подобным на решения, принимаемые Альянсом.
В том, что касается Словении и Словакии, кажется, никаких разногласий между 19-ю странами-членами НАТО возникать не должно. Словения, как многие признают, реально давно была готова к вступлению, дело тормозило только то, что эта небольшая страна находится на Балканах. Еще проще обстоит дело со Словакией. Она не приглашалась к членству в НАТО в первой волне расширения Альянса исключительно потому, что Запад откровенно не желал принимать важные политические решения с тогдашним словацким премьером Владимиром Мечиаром. При этом некоторые аналитики отмечали, что со вступлением Польши, Венгрии и Чехии и невступлением Словакии в общей системе безопасности образовывается лакуна, что нелогично.
Балтийские страны, кажется, свой выбор также сделали уже давно. Рига, Вильнюс и Таллинн по малейшему поводу пытались подчеркнуть свою принадлежность к Западу и западным интеграционным институциям — поэтому вопрос о собственно безопасности здесь выглядел уже в определенной мере второстепенным (учитывая, что соседние с ними Финляндия и Швеция не спешат расставаться с нейтральным статусом). Просто создается прецедент — бывшие советские республики сознательно и спокойно становятся составляющими, казалось бы, совсем другого пространства. Хотя отсутствие реакции Москвы обусловлено общими изменениями в мире после 11 сентября — в других условиях Латвии, Литве и Эстонии, очевидно, пришлось бы еще подождать. Ибо далеко не все страны-члены НАТО хотели раздражать Россию.
Можно наблюдать и отсутствие полного консенсуса среди членов НАТО и в отношении двух других стран-претендентов: Болгарии и Румынии.
Румынский вопрос особенно интересен в данном контексте, поскольку он существует со времени предыдущей волны расширения НАТО. Румыния и Болгария как балканские страны должны бы сейчас привлекать наибольшее внимание со стороны НАТО. При этом вступление Румынии всегда активно лоббировалось Францией, а с недавних пор — и Турцией. Главнокомандующий Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе генерал Ролстон, недавно побывавший в Бухаресте, заявил, как сообщили информагентства, что Румыния является важным фактором стабильности в Юго-Западной Европе, и именно с этой точки зрения представляет собой интерес для НАТО. По его словам, решение о приглашении той или другой страны будет носить политический характер, но при этом будет учтено как геостратегическое положение, так и финансово-экономические реалии стран-кандидатов. Генерал мягко намекнул, что Бухаресту еще нужно поработать над соответствием всем требованиям, выдвигаемых НАТО к стране-кандидату. Которые во многом похожи на Копенгагенские критерии членства в Европейском Союзе: демократический строй, конкурентоспособная рыночная экономика, а также военная реформа, определенный уровень расходов государственного бюджета на оборонные потребности. И кроме этого — отсутствие каких-либо территориальных споров со странами-соседями. В румынском случае речь идет об Украине — Киев в принципе способен затормозить членство Румынии до разрешения проблемы прохождения линии государственной границы и разграничения континентального шельфа и исключительной экономической зоны на Черном море. Румыния, как отмечают украинские эксперты, при этом вела себя на переговорах с Украиной так, будто их успешное завершение — не в ее интересах.
Украинская позиция в отношении дальнейшего расширения НАТО на Восток высказывалась неоднократно и вряд ли изменится в ближайшее время. Киев не видит никакой угрозы в том, что новые страны региона присоединяются к общей зоне безопасности. Хотя, если несколько лет назад в Киеве серьезно рассматривали возможность присоединения в будущем Украины к НАТО не как к военно-политическому блоку, а именно как к евроатлантическому механизму безопасности, то теперь больше говорят о необходимости активизации сотрудничества с Альянсом. Хотя слова об интеграции в евроатлантические структуры вновь после определенного перерыва появились в лексиконе украинского руководства.
Осталось, как всегда, определить детали: чем именно хочет быть НАТО в ближайшей перспективе, насколько это будет отвечать риторике о новом этапе, как это будет соотноситься с созданием Европейских сил быстрого реагирования. И вообще, насколько очевидным будет превращение одного из важнейших инструментов холодной войны в нечто другое, устраивавшее бы всех по обе стороны Атлантики. А также — что именно Украина и НАТО имеют право ожидать друг от друга в новых условиях.
