В последнее время в Украине был издан ряд исследований, посвященных истории украинской дипломатической службы, 90-ю годовщину которой Министерство иностранных дел и украинская общественность отмечали в декабре 2007 года. В то же время, учитывая различные факторы, подавляющее большинство из них освещает период после обретения независимости. Международная деятельность Украины в период 1945 — 1990 годов подается в основном как носившая преимущественно символический характер и сориентированная на участие в работе Организации Объединенных Наций (ООН). Такой подход видится несколько упрощенным хотя бы потому, что из МИД УССР вышел не один десяток опытных и высокопрофессиональных дипломатов, которые были и остаются сегодня Cream of the crop (с англ. — лучшие из лучших) украинской внешнеполитической службы. И работали они не только на ооновском направлении.
О некоторых аспектах дипломатической службы моего деда — ветерана Великой Отечественной войны, министра иностранных дел Украины и Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР в Замбии и Ботсване Дмитрия Захаровича Билоколоса — этот небольшой рассказ.
Сегодня, особенно накануне празднования 65-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне, многие украинские историки продолжают активную дискуссию относительно известных (и не очень) фактов и событий, ставших знаковыми в истории Украины и Европы ХХ столетия.
Кроме того, довольно большой интерес проявляют специалисты и к обстоятельствам, приведшим к началу холодной войны. Продолжается диспут относительно вопроса, когда именно началась холодная война. В 1945 году, после прекращения поставок по ленд-лизу и выявления серьезных разногласий между союзниками по польскому вопросу? В 1946 году, после известной речи У. Черчилля в Фултоне? Или в 1947 году после не менее известного обращения президента США Г.Трумена к Конгрессу, в котором шла речь о необходимости сдерживания советской экспансии.
Очевидно одно — для миллионов рядовых американцев, британцев, французов, канадцев и граждан СССР она началась с потерей того духа сочувствия и взаимопомощи, который в ходе Второй мировой войны на короткое время установился в отношениях между Советским Союзом, США и Великобританией.
Несомненно также другое. После овладения СССР ядерным оружием и осознания со стороны США угрозы взаимного гарантированного уничтожения в результате возможной ядерной войны обе супердержавы решили ограничить свое глобальное противостояние борьбой на «периферии» — в тех частях земного шара, где в конце 50-х — начале 60-х годов ХХ столетия начались процессы, которые впоследствии привели к коллапсу существующей на то время системы управления колониями. Одним из таких регионов стала Африка.
В 1961 году с восстания в столице Анголы — Луанде — началась 15-летняя освободительная борьба народа этой страны против португальских колонизаторов, которую возглавило Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА) под руководством А. Нето. В том же году в рамках Британского Содружества получила политическую независимость Танганьика. 26 апреля 1964 года было принято решение об объединении Танганьики и Занзибара и объявлено о создании Объединенной Республики Танзания.
В начале 1960-х годов значительно активизировал свою деятельность Фронт освобождения Мозамбика (ФРЕЛИМО), объявивший о намерениях ликвидировать колониальное господство Португалии и создать независимое государство с демократическим строем.
12 октября 1964 года под давлением населения Северной Родезии было провозглашено образование Республики Замбия, по новой Конституции которой в государственную собственность перешли земли, ранее изъятые у коренного населения. Более позднее руководство страны объявило о том, что будет воплощать идею «замбийского гуманизма», что предусматривало построение «африканского демократического социализма». Замбия также стала проводить антиколониальную внешнюю политику и выступать против расистского режима в Южной Африке.
Таким образом, во второй половине 60-х годов во всех странах Южной Африки наблюдалась существенная активизация повстанческих движений антиколониального направления.
Как отмечается в историческом исследовании «Африка после 1935 года», изданного под эгидой ЮНЕСКО, «внешняя дипломатическая и материальная помощь оказывалась им со стороны Комитета по освобождению Организации африканского единства (ОАЕ), стран-членов движения Неприсоединения, СССР, КНР, другими социалистическими государствами, а также скандинавскими странами и группами солидарности в некоторых западных странах. Движения также сотрудничали и помогали друг другу в контексте обмена разведочными данными и проведения совместных военных операций. Базы и лагеря подготовки располагались в «прифронтовых странах» — Танзании, Замбии, а позже — в Анголе и Мозамбике.
Очевидно, что на то время Москва нуждалась в удобном коммуникативном пункте в регионе, который бы позволял не только получать достоверную и оперативную информацию о событиях в упомянутых странах и развивать взаимовыгодные контакты в разных сферах, но и поддерживать связи с национально-освободительными партиями и движениями просоветской ориентации в Южной Родезии, Намибии и ЮАР, которым необходимо было большое количество вооружений, боеприпасов, средств связи и т.п.
Вероятно, также принималось во внимание то, что, кроме повстанцев просоветской ориентации, в странах региона активно действовали группы сопротивления, в частности, партия Африканский национальный союз (ЗАНУ) в Южной Родезии, получавшие значительную помощь со стороны КНР.
Возможно, исходя из этого, руководство СССР приняло решение об установлении в 1964 году дипломатических отношений с Республикой Замбия. В 1967 году заключили Соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве между СССР и Замбией. Было открыто посольство.
Мой дед Д. Билоколос работал на должности посла СССР в Замбии и Ботсване с 1970 по 1976 год. И нужно признать, что за это время даже по современным стандартами в двусторонних отношениях было сделано очень много. В частности, в 1971 году было заключено двустороннее торговое соглашение. С помощью СССР построили десять дизельных электростанций, наладили поставку техники для строительства дорог, учебного и лабораторного оборудования для инженерных и медицинских факультетов Замбийского университета в столице. Кроме того, советскими специалистами оказывалась помощь в разработке перспективного плана экономического развития Замбии, оборудовано 400 артезианских скважин для обеспечения населения чистой питьевой водой, оказана значительная помощь в подготовке национальных кадров. Началось сотрудничество в гуманитарной сфере.
Директор Центра исследований холодной войны Лондонской экономической школы О. Вестад в своей книге «Глобальная холодная война» писал: «Советский посол Д.З. Билоколос предлагал Москве ряд мероприятий с целью оказания помощи МПЛА в области поставок вооружений, материально-технического обеспечения и политической подготовки. Во время встречи с Д.З. Билоколосом А. Нето охарактеризовал как незначительные отношения МПЛА с капиталистическими странами и социал-демократическими партиями и подчеркнул, что Советский Союз является основным международным союзником партии, а также отдельно уверил СССР, что он не видит оснований для установления тесного сотрудничества с КНР». Вестад также добавляет: «Советский посол в своих обращениях к Москве отмечал, что позиция руководства МПЛА отражает общие настроения в движении относительно того, что СССР является для них единственным возможным источником поставок вооружений».
Как сообщается в упомянутом исследовании ЮНЕСКО, «к середине 70-х годов советское дипломатическое присутствие сместилось на Юг Африки и заняло важные позиции». Однако такая активность СССР не осталась незамеченной. Противостояние происходило по классическому сценарию холодной войны. Уже будучи на пенсии, дед рассказывал о провокациях и подрывных операциях западных спецслужб против советских граждан и учреждений. При этом особой активностью отличалась южно-родезийская разведка.
То есть можно представить, насколько напряженной, сложной и ответственной была работа руководителя дипломатического учреждения, фактически ставшего опорной базой СССР на юге африканского континента.
Неправы сегодня некоторые современные эксперты, которые считают, что вся помощь СССР африканским странам «ушла в песок». Многие африканцы до сих пор с большой благодарностью вспоминают существенную поддержку в области развития образования, здравоохранения, промышленности, реализации научных проектов и т.д. В частности, как отмечал известный кенийский политик О. Одинга, отец нынешнего премьер-министра Кении: «СССР использует свой авторитет для помощи угнетаемым странам, пытающимся освободиться от всех форм дискриминации, и всегда находится с нами во время борьбы. Мы никогда не забудем этого».
Дело в другом — в условиях холодной войны африканские страны фактически оказались заложниками глобального противостояния СССР и США, что обусловило поставки им значительных объемов вооружений, которые, учитывая местную специфику, на долгое время стали одним из основных факторов нестабильности на континенте.
Свою негативную роль также сыграло то, что кремлевские компартийные идеологи пытались навязать странам Африки собственную модель развития, абсолютно не учитывавшую местную специфику. Более того, любые попытки некоторых африканских лидеров отойти от ортодоксального марксизма-ленинизма, который исповедовало советское руководство, сразу вызывали явное или скрытое раздражение Москвы и обвинения в оппортунизме.
С другой стороны, пытаясь любыми средствами противодействовать Москве, Запад, по логике холодной войны оказывая поддержку всем, кто объявлял себя его сторонником, часто «не замечал» жестокости своих африканских союзников.
Известный на Западе журналист, писатель, историк, культуролог и интеллектуал Джордж Лихтхайм еще в 70-х годах прошлого столетия, пытаясь спрогнозировать развитие ситуации на Африканском континенте, писал, что данный регион в процессе эволюции может столкнуться с рядом специфических проблем политического характера наподобие тех, которые стояли перед Латинской Америкой в ХІХ столетии: военные диктатуры, относительно медленный экономический рост и не очень успешные попытки развития современных политических институтов, включая национальные государства, в условиях, которые продолжают определяться глубоко укоренившимся племенным наследием.
Как-то во время прогулки по Мариинскому парку я, тогда первокурсник Киевского университета, спросил у деда, что является основной причиной хронического кризиса и постоянных беспорядков на Африканском континенте? Ответ был довольно лаконичным: трайбализм.
Уже спустя многие годы, работая в Посольстве Украины в Кении, я наглядно убедился, насколько серьезной и сложной остается проблема трайбализма (от англ. tribal /племенной/ — психология и идеология этнического пренебрежения, обособленности и т.п.) в странах Африки.
Однако, наверное, это тема для другой статьи...
