Любой, кто читал роман египетского писателя Алаа-аль-Асвани «Дом Якобяна», опубликованный в 2002 г., будет считать, что революция в Египте сильно запоздала. Читатели романа не удивились бы тому, как легко гнилой корабль режима Хосни Мубарака разбился о скалы. Не удивились бы они также воодушевленности и храбрости тех, кто создавал данную незаурядную страницу истории.
О чем же эта книга? Это очень смешная и проницательная книга о разных людях, живущих в роскошном каирском многоэтажном доме (существующем в действительности), и о людях, прозябающих в лачугах на его крыше. Подобно разваливающейся гостинице «Маджестик» из романа Дж. Г. Феррелла «Неприятности» о конце британской власти в южной Ирландии, этот многоэтажный дом с говорящим названием является метафорой государства, а его жильцы представляют собой персонажи, отражающие различные аспекты Египта Мубарака.
Думаю, что у цензоров обычно нет особого чувства юмора и что ирония и пародия обычно находятся за пределами их интеллектуальных способностей. Но мне показалось довольно странным, что роман «Здание Якубиана» не был запрещен в Египте (и ни в какой другой арабской стране), и что впоследствии он превратился в популярный и часто показываемый фильм. Аль-Асвани очень ясно показал своим читателям, что не так с современным Египтом, одновременно продемонстрировав, что, вопреки коррупции и угрозе со стороны тайной полиции, жители Каира проявляли яркую индивидуальность и настойчивый городской характер.
И вот теперь, когда «якобянское» государство разрушено, самый интересный вопрос заключается не в том, почему это произошло, а в том, почему этого не произошло раньше.
Годами мы, на «Западе» (позор нам), расхваливали демократию во всем мире, но, несмотря на редкие мягкие предупреждения в сторону арабских деспотов, соглашались с тем, что у стремления к свободе и подотчетности существует арабское исключение. Мы позволили удобному культурному стереотипу способствовать тому, что считали целесообразным преследованием своих национальных интересов.
В то время как исследования аналитического цента Pew Center говорили о том, что устремления семей Ближнего Востока были аналогичны общемировым, многие из нас продолжали придерживаться удобного заблуждения о том, что общества с преобладающим мусульманским населением не способны поддерживать демократию и не хотят ее. Как будто никто не бывал в Турции или в Индонезии.
Данная позиция позволяла удобно избегать ссор с нефтяными диктаторами. К тому же, при условии, что они были не слишком политически проблемными в отношении Израиля, они могли заслужить высокооплачиваемое кресло за нашим столом. От них не требовалось любить Израиль — лишь не быть слишком грубыми в отношении про-израильской необъективности Америки и ее отказа признавать то, что настаивать на неотъемлемом праве Израиля на существование — не одно и то же, что позволять Израилю делать все, что ему захочется.
Многие арабы сами понимали, что было не так с их регионом. Еще в 2000-х гг. в рамках Программы ООН по развитию были опубликованы два отчета, составленных арабскими государственными служащими и учеными, в которых исследовались причины, лежащие в основе экономического застоя большей части Ближнего Востока. Они обнаружили, что в большинстве стран региона женщины находятся на обочине общества (хотя, надо признать, в Тунисе это не так), в образовании преобладает религия, а правительства являются автократическими, неподотчетными и коррумпированными.
Несмотря на всю нефть и газ под песком пустынь, экономический рост отставал, а безработица дошла до своего пика. Молодые люди и девушки большинства стран данного региона видели разрушение своих надежд и иногда обращались к воинственному исламу как к единственной альтернативе репрессивному государству.
И что же теперь? Ну, для начала, те из нас, кто живет в демократических государствах, перестанут верить в предположения о том, что та или иная страна невосприимчива к обаянию свободы, верховенства закона и представительного правительства. Если не существует никакого «арабского исключения», то нет и никакого «китайского исключения».
Кроме того, мы на «Западе» должны избегать гордиться тем, что мы якобы каким-то образом являемся героическими закулисными деятелями, стоящими за коренными изменениями в Тунисе и Египте. Вместо грандиозных разговоров о демократии (за что мы заслужим справедливое презрение арабов) мы должны предложить им со скромностью и щедростью практическую помощь в переходе к более открытому обществу.
Европейский Союз, например, мало помогает развитию законности, хорошей политики и представительных учреждений в арабском мире, несмотря на развитие отношений с правительствами арабских стран и на политические договоренности с ними. Для стран, желающих получить подобную помощь из европейских карманах, найдется довольно много денег для подобной работы.
Мы также должны понять, что изменилось отношение к принципу пассивности, который столь прискорбно не справился с установлением мира на Ближнем Востоке. Неспособность Израиля в последние годы серьезно и ответственно вести переговоры с палестинцами означает, что ему теперь придется изыскивать дипломатические средства для общения с арабским миром, правительства которого будут обязаны более внимательно прислушиваться к взглядам своих граждан по поводу Палестины.
Командующий американской группировкой войск в Афганистане генерал Дэвид Петреус, и не только он, обратил внимание на плачевные последствия произраильской необъективности Америки для ее интересов в некоторых из наиболее геополитически восприимчивых регионов мира. Быть может, сейчас их услышат, как они того и заслуживают.
При всей мрачности, с которой завершился 2010 г., новое десятилетие началось с замечательного примера неутомимой смелости человеческого духа. Трудностей хватит и в будущем. Но станет ли мир лучше и стабильней? Несомненно!
Крис ПАТТЕН — последний британский губернатор Гонконга и бывший комиссар ЕС по иностранным делам. В настоящее время является ректором Оксфордского университета.
