Недавнее европейское турне Барака Обамы указывает на то, что Европа хотела бы видеть сенатора штата Иллинойс следующим президентом США. Но европейцам не стоит ждать от него слишком многого. Хотя Обама, по всей вероятности, восстановит уважение к трансатлантическому дискурсу, но источники трения значительно глубже. Геополитические интересы Европы и Америки расходятся, и это будет происходить и дальше, несмотря на то, кто будет президентом США.
Прекращение этого прогрессирующего отчуждения потребовало значительных изменений в мировоззрении и политике на обоих берегах Атлантики. Соединенные Штаты должны прекратить определение своих трансатлантических интересов в терминах собственной гегемонии, а Европа должна больше заботиться о своем регионе.
Придание интересам «геополитического» измерения подчеркивает влияние географии на формирование интересов. Довольно красноречиво общее высказывание Шарля де Голля и Уинстона Черчилля: «Все уже сказано и сделано, Великобритания — это остров, Франция — мыс континента, Америка — другой мир». Они оба понимали, что на протяжении веков Ла-Манш был могущественным геополитическим барьером к длительному распределению интересов между Британией и Францией. Если этот канал был таким барьером, то крепкие связи через Атлантический океан кажутся невозможными.
Иными словами, учитывая эту перспективу, два самых богатых и могущественных в мире экономических пространства, Европейский Союз и США, обречены быть соперниками, даже когда они являются союзниками.
Общий враг поддержал альянс Америки с частью Европы длительный период ХХ века. Однако этот враг был также европейским — сначала это была Германия, потом Россия. По сути, общий трансатлантический геополитический интерес был между США и одной частью Европы против другой.
С распадом Советского Союза в 1991 году трансатлантический альянс столкнулся с новой реальностью. Общие интересы ЕС и США были в значительной степени определены по-новому. После вывода огромной советской армии из центра Германии Европа перестала быть строго разделенной на восточную и западную. Центральная Европа возродилась, а Германия объединилась. Западная Европа эволюционировала от «Содружества» к «Союзу», и ее страны стали не так сильно привязаны к американской протекции.
Советский крах вдохновил политическую элиту США создать «однополярный» вид американского глобального положения и интереса. Эта тенденция усилилась, когда нынешняя администрация Буша попробовала создать одностороннюю глобальную гегемонию, построенную на «войне с террором», что спровоцировало растущее недовольство в «старой Европе».
Если американское вторжение в Афганистан в основном считалось оправданным, то англо-американская кампания в Ираке привела к открытому разрыву между США и двумя основными континентальными союзниками, Францией и Германией, которых поддержали Россия и Китай. Большой евразийский блок неожиданно стал в оппозицию к американским гегемонистическим глобальным претензиям, определяя новое охлаждение в геополитических отношениях, если не тектонический сдвиг.
Эффективность франко-немецкого сопротивления американской гегемонии определялась, впрочем, реакцией других европейских стран. Премьер-министр Великобритании Тони Блер делал все возможное, чтобы возродить особые отношения с США, начатые Уинстоном Черчиллем. К Британии присоединились Италия и Испания с почти всеми странами новой Европы. Франко-немецкая пара не могла больше утверждать, что она говорит от имени всего ЕС. Европейские планы относительно общей внешней и политики безопасности и более тесного оборонного сотрудничества, казалось, полностью дискредитированы.
Однако казалось, что Европа медленно становится более слаженной в ее оппозиции к американской однополярной политике и претензиям. И после переизбрания в 2004 году Буш стал более примиренческим. После отставки Блера Буш остался в растущей дипломатической изоляции. В то время, как смена правительств в Берлине и Париже принесла незначительные улучшения ситуации. Ухудшение экономической ситуации дома накладывало более строгие ограничения на американскую интервенцию за границей.
Сложно понять, к чему приведет эта непростая трансатлантическая разрядка. Сейчас ясно, что европейские и американские трансатлантические интересы автоматически не гармонируют. Европейцы не воспринимают стратегическое видение администрации Буша, а США не способны внедрять это видение без европейской поддержки.
Причины отстранения Европы в значительной степени геополитические. На востоке Европы находится Россия, на юге — мусульманский мир. Европе необходимы хорошие отношения с обоими, чтобы проникать на растущие рынки, получать доступ к источникам поставке сырья и энергоносителей, а также гарантировать собственную внутреннюю стабильность. Тем временем многие европейцы считают, что политика США отчуждает эти регионы. При таких обстоятельствах трансатлантический альянс в большей мере выживает благодаря инерции, чем общим интересам.
Может ли что-то возобновить старую трансатлантическую гармонию? Мощное возрождение российского империализма или война цивилизаций с мусульманским миром могут создать такую невыносимую угрозу, что испуганная Европа возобновит зависимость от США, типичную для времен холодной войны. Но Европа не будет с восторгом воспринимать такое будущее. Она может действовать осторожно, чтобы не оттолкнуть Америку, но будет бороться за то, чтобы построить общительные отношения с региональными соседями.
Разумеется, определение Америкой собственной роли в мире может измениться. Однополярные ожидания Америки не были подтверждены развитием событий. В действительности в самих США сейчас существует значительная оппозиция такому видению.
Уже сегодня в Вашингтоне сконцентрировано слишком много власти, чтобы быть успешно сдерживаемыми в рамках сугубо национальных конституционных структур. Сдерживание и противовес дома нуждаются в корреляции баланса власти за границей. Построение такой сбалансированной государственной системы на региональном уровне было большим достижением послевоенной Европы.
Имплементация такой системы очень зависела от дружески настроенной Америки. Возможно, пришло время Европе помочь США. Выглядит так, что балансирование всегда необходимо, даже среди друзей. И именно среди друзей балансирование, наверное, успешное. Но это не означает, что Европа сможет найти волю, средства и уверенность в себе, чтобы сыграть эту роль. Но вполне очевидно, что слаженная и сильная Европа с хорошими отношениями с соседями не так просто вписывается в тесный трансатлантический альянс с Америкой, активно осуществляющей политику глобальной гегемонии.
Девид КАЛЛЕО, профессор и директор Европейских исследований в Университете Джона Хопкинса
