Достигнутые в прошлую пятницу договоренности между Ираном и P5 + 1 (пять постоянных членов Совета Безопасности ООН — Китай, Великобритания, Франция, Россия и Соединенные Штаты, плюс Германия) вызвали широкий резонанс в мире. Действительно, впервые мировому сообществу удалось добиться того, чтобы Тегеран согласился ввести ограничение относительно иранской ядерной программы в обмен на снятие санкций Запада. «День» уже писал подробно об этих договоренностях в материале («О чем свидетельствуют договоренности с Ираном?»).
Насколько эти договоренности важны для Ирана свидетельствует то, что пресс-конференция президента США Барака Обамы об этих договоренностях транслировалась в прямом эфире по иранскому телевидению.
Украинский МИД также поздравил достижение этих договоренностей и выразил «надежду на последующее успешное развитие переговорного процесса с Ираном относительно его ядерной программы и достижения всеобъемлющего соглашения в установленные сроки».
«День» обратился к заведующему отделом истории стран Азии и Африки Государственного учреждения Института всемирной истории НАН Украины Вячеслава ШВЕДА с просьбой объяснить, какие возможности открывают перед Украиной достигнутые договоренности в Лозанне.
«ПОЛИТИКА ВАШИНГТОНА И БРЮССЕЛЯ ДОКАЗАЛА СВОЮ ДЕЙСТВЕННОСТЬ И ЗАСТАВИЛА РУКОВОДСТВО ИРАНА ПОЙТИ НА КОМПРОМИСС...»
— Хотел бы отметить, что, невзирая на все проблемы, которые остались, чтобы окончательно выйти на широкомасштабное соглашение с Ираном относительно его ядерной программы, подписание политического рамочного соглашения — это большой успех дипломатии США и ЕС, которые действовали согласованно в течение многих лет и последовательно осуществляли шаги, прежде всего, путем экономического давления на режим Ирана, особенно во времена президентства Махмуда Ахмадинежада, когда внешняя политика Ирана была противопоставлена всему мировому сообществу. Эта политика Вашингтона и Брюсселя доказала свою действенность и в конце концов заставила нынешнее руководство Ирана пойти на компромисс, который в принципе позволяет Тегерану сохранить свою ядерную программу и главное, чего добиваются США, чтобы Иран из части большой проблемы превратился в часть решения проблемы. Это чрезвычайно сложная задача. И если это удастся сделать нынешнему американскому президенту и руководству ЕС, то им всем можно смело давать по несколько Нобелевских премий.
— А как вы оцениваете роль самого Ирана в достижении рамочного соглашения и в частности в заключении всеобъемлющего соглашения по ядерной программе?
— Здесь много чего зависит от Ирана. К сожалению, Тегеран продолжает свою политику экспансии шиитской исламской революции в пространстве арабского мира. Последние трагические события в Йемене, когда при открытой поддержке Ирана шиитские группировки хуситов фактически захватили власть в стране, отстранили от власти законного президента Йемена, не дали возможности стабилизировать ситуацию в Йемене и достичь национального согласия. И это, в конце концов, привело к прямому военному вмешательству арабской стороны во главе с Саудовской Аравией для того, чтобы защитить народ Йемена и сохранить стабильность и национальное единство Йемена. Все это известно, но все это серьезно отражается и на пространстве Ближнего и Среднего Востока и вообще на мировой арене.
«ТЕГЕРАН ДОЛЖЕН ДОКАЗАТЬ КОНКРЕТНЫМИ ШАГАМИ, ЧТО ЭТО СОГЛАШЕНИЕ НЕ ШИРМА ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ ЕГО АГРЕССИВНОЙ ПОЛИТИКИ В РЕГИОНЕ...»
— Западные эксперты (читай продолжение темы на стр. 8) обращают внимание на то, что существует много проблем относительно заключения окончательного соглашения через 90 дней. В частности это касается того, удастся ли Обаме преодолеть сопротивление Конгресса, который выступает против соглашения с Ираном, а также убедить своих союзников на Ближнем Востоке, что соглашение не составляет угрозы их безопасности?
— В настоящее время мяч на стороне Ирана. Тегеран должен доказать конкретными шагами, что это соглашение не ширма для продолжения его агрессивной политики в регионе, а после подписания этого соглашения должны последовать шаги относительно прекращения прямого вмешательства в дела Йемена, Ливана, Сирии. Впереди очень сложная хлопотливая работа, и здесь очень важно, чтобы позицию США поняли и Израиль, и арабские страны. Да, Обама очень рискует. Но какой другой путь: полномасштабная война на Ближнем Востоке, новый виток гонки вооружений, который может привести к появлению новых ядерных игроков? То есть, к появлению ядерного оружия, скажем, в Турции, Египте, Саудовской Аравии.
Я сам присутствовал в начале декабря 2011 года в Эр-Рияде на широком форуме «Персидский залив и мир», где руководители Саудовской Аравии прямо заявили, если Иран получит атомную бомбу, то нам не останется ничего другого, как создавать ядерное оружие.
То есть на внешнеполитическом фронте борьба у нас еще впереди. И здесь должен сработать решающий фактор: все будет зависеть от того, насколько такой общий фронт — США, ЕС, страны, которые входят в Лигу арабских государств, Турция, Пакистан — заставит Иран войти в круг государств, которые действуют по законам международного права.
— А какое значение имеют договоренности в Лозанне для нашей страны?
— События, произошедшие вокруг Ирана, имеют непосредственное отношение к Украине. Во-первых, еще раз продемонстрировано, что любого агрессора или политическую и экономическую потугу, которая ведет себя вопреки международным нормам, международному праву, является агрессором или вынашивает агрессивные планы относительно территорий других народов, можно остановить, заставить считаться с международным правом с помощью широкомасштабных действенных экономических санкций.
И это имеет прямое отношение к нынешней борьбе украинского народа за сохранение своей территориальной целостности, соборности в борьбе с российской агрессией. И это имеет большое значение для самого ЕС, США и всего цивилизованного мира, прежде всего — евроатлантического сообщества, если они будут последовательно действовать в едином строе, осуществлять эффективные экономические санкции против нынешнего российского режима, то рано или поздно он вынужден будет отступить от Украины.
Во-вторых, речь идет об очень серьезных экономических последствиях. Фактически это соглашение открывает двери иранской нефти на европейский и в целом на мировой рынок. Это серьезный удар по международной стратегии российского государства, которое использует на полную силу свой углеводный потенциал для того, чтобы заставить, прежде всего, ЕС отступить, смириться с агрессивными планами и проводить политику попустительства относительно аппетитов, возрастающих со стороны России. Падают мировые цены на нефть, на газ, и это новый удар по России, которая, я думаю, не может больше тратить такие большие средства на подготовку к новым агрессивным планам.
В-третьих, фактически этими последними мерами и подписанием этого рамочного соглашения Иран отрывается от России. Я почему-то убежден, насколько я знаю иранцев, в глубине души они никогда не были рьяными антиамериканцами. Думаю, что сам иранский народ с большим облегчением воспринял это соглашение, которое открывает ему двери для самого широкого, всестороннего сотрудничества с евроатлантическим сообществом, чего они ждали 15 лет. Мне кажется, что это будет очень серьезное позитивное следствие, если Иран постепенно перестанет быть в обозе российской внешнеполитической стратегии, когда Иран использовался Россией для осуществления своих планов. Мы видим это и сейчас на примерах того, что Россия фактически помогает хуситским повстанцам. Мы знаем позицию Саудовской Аравии относительно этого, когда она неоднократно прямо говорила о недопустимой позиции России в этом вопросе.
Подытоживая, я могу сказать, что это рамочное соглашение в Лозанне является большим вкладом в формирование нового мирового порядка, в частности — регионального порядка на Ближнем и Среднем Востоке. Но там есть очень серьезные проблемы относительно того, как отнеслись к этому соглашению Израиль и некоторые арабские страны, прежде всего страны Персидского залива, которые считают Иран своим главным врагом и очень болезненно и с недоверием воспринимают эти соглашения, потому что они окончательно на все 100% не закрывают путь к созданию ядерной. И главное — они еще автоматически не перекрывают агрессивную внешнюю политику Ирана в этом регионе особенно относительно арабского мира. Впереди очень серьезная борьба за то, чтобы вернуть и заставить Иран превратиться в один из столпов стабильности в Ближневосточном регионе.
«МЫ МОЖЕМ СЕЙЧАС С НОВОЙ СИЛОЙ И ЭНЕРГИЕЙ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ИРАНСКИЙ РЫНОК»
— Какие возможности открывает такой поворот для экономического сотрудничества Украины с Ираном, поскольку сейчас существуют определенные ограничения на экспорт украинской продукции в эту страну?
— Очевидно, что такое соглашение может дать толчок для развития отношений Ирана с Украиной. Я хорошо помню времена президентства Хатами, а это было более 15 лет назад. И за это время серьезно изменилась энергетическая карта мира, появились новые возможности, а это и сланцевый, и сжиженный газ. Возникает вопрос, могут ли быть сейчас актуальны для Украины проекты, которые прорабатывались в начале 1990-х годов, когда шла речь о возможностях продвижения через Иран иранской нефти и газа? Это нужно сейчас переосмыслить и переделать. И здесь не нужно спешить, здесь нужен тщательный анализ и расчет, новая схема энергетических потоков, которые сейчас существуют в Европе и в районе Причерноморья и Черноморско-Каспийском регионе. Все это нужно учесть. Разумеется, это нам дает возможность широко сейчас развивать наши отношения в высокотехнологических отраслях авиастроения, машиностроения, технологий двойного использования. Мы можем сейчас с новой силой и энергией использовать иранский рынок. Мне кажется, особенно нужно обратить внимание на строительный и логистический рынок Ирана. Здесь очень широкое поле использования нашего интеллектуального потенциала и возможностей для того, чтобы работать с Ираном над разработкой многих стратегических вопросов, в том числе над новой версией Большого шелкового пути, который прорабатывает Китай. Я думаю, что Иран также будет широко использоваться в реализации этого плана. И здесь Украина может также осуществить свой очень весомый вклад в разработку этого проекта.
— Что вы можете сказать по поводу осторожного заявления украинского МИД относительно договоренностей в Лозанне?
— Возможно, это и правильно. Это очень деликатный вопрос. Украина в свое время набила определенную «оскомину». Вспомним события во времена госсекретаря Мадлен Олбрайт, когда был жестко остановлен Харьковский турбоатом, чтобы не готовить для Ирана большую турбину для АЭС в Бушере. Мы теперь дуем на холодную воду. Ведь вопрос вокруг Ирана решался, к сожалению, без Украины. Все решали США, ЕС. Поэтому здесь мы в некоторой степени потеряли интерес к этой стране, к широкому анализу событий, понимания, что там происходит. Следовательно, такая реакция нашего МИД вполне естественна.
КОММЕНТАРИЙ
«МАЛОВЕРОЯТНО, ЧТО ЭТО СОГЛАШЕНИЕ ОСТАНОВИТ СТРЕМЛЕНИЕ ИРАНА ОБЗАВЕСТИСЬ ЯДЕРНЫМ ОРУЖИЕМ»
Илан Берман, вице-президент Американской внешнеполитической совета, Вашингтон:
Соглашение, подписанное на прошлой неделе между Ираном и странами P5 + 1, является «рамочным», и все еще нуждается в окончательной доработке. Вероятно, это будет сделано до 30 июня, как объявил Белый дом. Тем не менее, администрации придется столкнуться с большим сопротивлением скептического Конгресса здесь, в Соединенных Штатах, чтобы протолкнуть это соглашение.
Не правильно представлять это соглашение как альтернативу войне, (о чем заявлял президент США Барак Обама - ред.) По крайней мере, по двум причинам. Во-первых, прежде всего именно экономическое давление заставило Иран сесть за стол переговоров. А это значит, что восстановление санкций и ограничений, которые накладываются Западом может иметь такой же результат, если сделка сорвется. Во-вторых, страны ближневосточного региона весьма скептически относятся к ядерной сделке и мобилизуются в ответ. Это касается, прежде всего, Израиля и Саудовской Аравии. В результате, вполне вероятно, что в результате этой сделки Ближний Восток станет еще более неустойчивым, чем в настоящее время.
Маловероятно, что это соглашение (или любое другое) остановит стремление Ирана получить ядерное оружие. Это была глубоко укоренившаяся цель иранского режима в течение более двух десятилетий, и вряд ли она изменится. На самом деле, сама сделка предназначена только для того, чтобы задержать ядерный прогресс Ирана, а не остановить его полностью.
Соглашение, скорее всего, окажет положительное влияние на мировые цены на нефть, по крайней мере, в ближайшее время, потому что кажется, оно предотвратило конфликт. Но само соглашение имеет серьезные проблемы, любое количество из которых может привести к срыву переговоров. Если это произойдет - или, если страны региона решат действовать в одностороннем порядке против Ирана через настоящее соглашение - цена на нефть начнет значительно увеличиваться.
