Когда в США и Великобритании только говорили об эксперименте с обретением коллективного иммунитета от COVID-19, Швеция начала реализовывать его на практике. Несмотря на то, что эпидемия в стране набирает обороты, карантин там вводить не собираются, а ограничительные меры носят всего лишь рекомендательный характер. Здесь продолжают межгосударственные перелеты со странами, которые это пока позволяют, общественный транспорт работает в обычном режиме, а граждане живут привычной активной социальной жизнью. Такая политика может показаться рискованной. Но главный эпидемиолог Швеции Андерш Тенгел объясняет, что вторая волна эпидемии осенью — вполне реальна. Поэтому если шведы сформируют коллективный иммунитет в течение первой волны — вторая ударит по ним меньше, в отличие от стран, которые сейчас проводят более жесткие меры. Такую позицию поддерживают и в правительстве — к тому же, отсутствие карантина уменьшит потери от эпидемии для экономики.
О том, почему Швеция может позволить себе не бояться пандемии, мы пообщались с украинкой из Стокгольма Юлией ЮРЧУК. Более 11 лет она проживает в Швеции, преподает в университете и переводит художественную литературу со шведского на украинский язык.
— Юля, как изменилась ваша жизнь после начала эпидемии?
— Из-за того, что у нас нет карантина, изменений немного. Сейчас не работают университеты и гимназии, в частности университет Седерторн, в котором я преподаю. Мы занимаемся со студентами дистанционно через Zoom. Школы, к слову, у нас работают. Но многие родители самостоятельно решают не отправлять своих детей на уроки. Например, мой ребенок также пока не ходил в школу. И это распространенная ситуация. Для сравнения: из двух классов на параллели моей дочери сделали один класс, потому что почти половина детей не посещает занятия. У нас условия такие: если у ребенка есть симптомы вирусной инфекции — его лучше оставлять дома. Вообще, в нашей школе с пониманием отнеслись к тому, что некоторые родители волнуются и не отпускают детей в школу. Ежедневно мы получаем домашнее задание, а для детей, начиная с четвертого класса и старше, даже сделали видеоуроки, чтобы они чувствовали себя, как в школе. Фактически ничего не изменилось после начала пандемии, единственное — часть людей действительно начала работать дома, уже не так много пассажиров в транспорте.
— Большинство противоэпидемиологических мер в Швеции имеет рекомендательный характер, а есть ли все-таки строгие запреты?
— Не много, но есть. Например, в последнее время ввели ограничение, что нельзя собираться группами более чем 50 человек. Это очень повлияло на религиозные собрания. В это воскресенье у нас была Пасха, но открытых служб в церквях не было, поскольку на них всегда собирается больше, чем 50 человек. Службы перевели в онлайн. Шведы вообще очень секуляризованы. Но все же есть группы людей, которые ходят в церкви, особенно на большие праздники. Поэтому для них это неприятная новость. Из-за ограничения собраний люди начали отменять свадьбы, не могут должным образом провести похороны.
«САМАЯ БОЛЬШАЯ РИСК-ГРУППА — ЖИТЕЛИ ДОМОВ ПРЕСТАРЕЛЫХ»
— Мне известно, что посещать работу и развлекательные заведения у вас не запрещено, но власти рекомендуют по возможности от этого воздерживаться. Насколько придерживаются этих рекомендаций?
— Если смотреть по городу, то люди мало придерживаются. Рестораны и террасы у них заполнены, как и раньше. Люди сидят в толпе и не обращают внимания на рекомендуемые дистанции. Спортзал, в который мы ходим, также сейчас переполнен. Что интересно, среди посетителей много людей, которые старше 60 лет. Это риск-группа, которой настоятельно советуют оставаться дома, но они не слушают. Вообще, у шведов несколько другое восприятие ? в 60 они считают себя вполне молодыми. В то же время в Стокгольме часть людей старшего возраста проживают в домах для людей преклонного возраста. Там ситуация несколько иная. 40% умерших от коронавируса были жителями именно этих заведений, они оказались самой большой риск-группой. Поэтому сейчас эти учреждения перевели на закрытый режим. В дни Пасхальных праздников их жителей должны бы навещать родные, но теперь такой возможности не будет.
— А как насчет прогулок на свежем воздухе? Наверное, стало меньше людей на улицах?
— Наоборот, шведы до сих пор гуляют. Мы с семьей делаем так же, ведь свежий воздух хорошо влияет на иммунитет. Там, где мы проживаем, я вообще не заметила особой разницы между периодами до эпидемии и во время нее. Поскольку сейчас все работает на рекомендательных основах, людям легче слушаться или не слушаться. Каждый решает сам для себя, как ему лучше. Кто-то хочет посидеть дома, кто-то — нет.
«СОБЛЮДЕНИЕ ДИСТАНЦИИ — НЕ ВЫЗОВ»
— Как мне известно, для шведов вполне привычно соблюдение социальной дистанции: они любят жить в одиночестве, поэтому намеренно ограничивать социальные контакты нет нужды. Это так?
— Действительно, здесь многие люди живут в одиночку. Поэтому соблюдение социальной дистанции для Швеции не является существенным вызовом. Люди особенно не входят в контакт на улице. Контакт между родителями и детьми тоже не слишком крепкий. В Украине совсем другие привычки, многие живут вместе с родителями или близко, и это просто нереально — длительное время не встречаться. А шведы могут видеться с родными несколько раз в год. Вместе с тем сейчас, в период Пасхальных праздников, многие люди сожалеют, что не смогут навестить родителей, которые проживают в домах престарелых. Для многих это была бы вторая-третья встреча в год, впрочем, сейчас они испытывают потребность увидеться. Это своеобразные культурные особенности.
— Так отсутствие жестких ограничений обусловлено в основном культурными особенностями или это комплекс факторов?
— Мне кажется, к такому решению побудили несколько причин. Во-первых, Швеция — страна небольшая. Здесь всего 10,5 миллиона населения. Плотность населения также не слишком высока, больших городов немного. В Стокгольме сейчас больше всего больных по всей Швеции потому, что это крупнейший город с наибольшей плотностью населения, и поэтому люди здесь больше общаются друг с другом. Во-вторых, шведская культура не предполагает тесных социальных контактов. В-третьих, эпидемия и карантин негативно влияют на экономику. Не вводя жестких мер, мы минимизируем влияние. Хотя на самом деле экономическая ситуация сейчас не самая лучшая, и отсутствие карантина не помогло. Очень многие люди в Швеции за последние две недели потеряли работу. Количество безработных уже превысило уровень периода кризиса 2008-го. Многих людей сокращают, и это по-своему страшно. Но следует понимать, что Швеция — богатая страна. Национальный банк сразу выдал кучу дотаций для бизнеса, банки разрешили платить только проценты по кредитам, а не погашать само тело кредита. Также людям, которые снимают квартиры, хотят разрешить определенный период времени не платить за жилье. Власть может себе позволить такие экономические решения, которые для Украины будут практически нереальными.
— Так все же, какой результат дал этот своеобразный шведский «эксперимент» с борьбой против вируса без карантина?
— Стоит сразу отметить, что у нас изначально не было никакой паники из-за пандемии. Доверие к государственным институтам на очень высоком уровне. Независимо от того, слушают люди советы или нет, они все равно уверены, что находятся в хороших руках. И как бы ни разворачивались события дальше — все будет в порядке. Шведы верят в то, что они живут в самой лучшей, самой модерной стране мира. Даже при том, что в медицине есть свои проблемы, люди убеждены, что ничего лучшего, чем те решения, которые им предлагают, быть не может. Эта вера в государство действительно дает большую силу и уверенность.
РЕАНИМАЦИИ — ЕСТЬ, МЕДИКОВ — НЕ ХВАТАЕТ
— Вы упомянули о несовершенстве медицинской системы. Какие в ней есть проблемы, котрые могут помешать бороться с эпидемией?
— Когда пандемия только начала распространяться, в Стокгольмском регионе было всего 90 реанимационных мест. Но власть за неделю смогла их удвоить. По последней информации, количество мест для реанимации увеличили еще на 80%. В настоящее время потребность закрыта, медики даже отчитываются, что в Стокгольме 20% реанимаций пока свободны. Поэтому если заболеваемость резко возрастет, места для интенсивной терапии будут. Власть постоянно подчеркивала людям, что не нужно волноваться о медицине: необходимые средства на медицинскую инфраструктуру есть, и в случае необходимости будут возможности закупить технику и открыть столько реанимационных мест, сколько будет необходимо.
В то же время остается проблема кадров. Даже если технику закупят — образовалась такая ситуация, что на ней практически некому работать. Длительное время до этого у нас происходили систематические сокращения в системе медицины. Много врачей и медсестер потеряли работу. Это было связано с переходом на new public management. Это новая система управления больницами, где нужно экономить на всем. Поэтому расходы на систему здравоохранения решили уменьшить за счет сокращений персонала. Чтобы подготовить медика, его нужно учить на протяжении многих лет ? не может прийти человек с улицы и спасать жизни. Поэтому сейчас много людей, которые раньше работали в системе медицины, но оставили ее, начали возвращаться, чтобы помочь в этот кризисный момент. Также студенты-медики пошли помогать в больницы.
— Я читала, что в Швеции существует дискриминация в сфере медицинских услуг, с чем она связана?
— Швеция, как и любая богатая страна, имеет случаи дискриминации. У нас есть мигранты, беженцы, люди, не имеющие легального основания проживать здесь. Для них большая проблема: как получить помощь, если ты вне этой системы, не имеешь документов. Это всегда сложно, но в такие кризисные периоды, как сейчас, — это вопрос жизни и смерти. Встречается бытовая дискриминация. Даже когда человек имеет все необходимые документы и права, он не застрахован от того, что кто-то из медперсонала может иметь расистские убеждения и помогать в первую очередь этническому шведу. Это проблемы, которые есть во всех богатых странах, имеющих этнически пестрое население. Этого нельзя избежать. По закону все выглядит идеально, все должны иметь равный доступ к медицинскому обслуживанию, но на практике это не так. Есть даже исследования, которые демонстрируют, что мигранты проводят в очередях к врачу гораздо больше времени, чем те, кто родился в Швеции.
— По вашему мнению, можно было бы шведский опыт борьбы с эпидемией или какие-то его элементы применить в Украине?
— Как по мне, люди в Украине и Швеции не так существенно отличаются друг от друга. В Швеции есть те, кто рекомендации власти воспринимает серьезно, и те, кто не воспринимает. Если в Украине или в любой другой стране убрать запреты и предложить рекомендации, их будут воспринимать так же. Кто-то будет серьезно к ним относиться, а кто-то нет. В каждой стране есть люди, которые придерживаются мнения, что коронавирус — это не такая серьезная болезнь, как ее описывают. Поэтому вряд ли при каких-то условиях все люди могут самовольно ограничить свое передвижение и общение. Но есть моменты, в которых карантин в Украине можно было бы ослабить по шведскому примеру. Как по мне, очень важна сейчас возможность доступа к прогулкам на свежем воздухе. Я не вижу целесообразности в запрете посещать парки или прогулки по лесу. Если человек гуляет сам или даже с семьей по лесу, чем это может создать опасность для него или других людей? Как по мне, это главное, что стоило бы позаимствовать в украинскую модель карантина.
* * *
На момент подготовки материала Швеция замыкала первую двадцатку стран с наибольшим количеством больных COVID-19. Заболели почти десять с половиной тысяч, излечились более 380 человек, а умерших зато было в несколько раз больше — почти 900. Однако эта картина не показательна. Еще 12 марта в Швеции подчеркнули: тестировать на коронавирус будут только в случаях, которые требуют госпитализации. Соответственно легкие случаи заболевания оказались вне статистики, что искусственно ее занижает. Так что насколько эффективным будет шведский опыт в борьбе с коронавирусом — покажет лишь время.
