Парадоксом сегодняшнего стремления к энергетической независимости является то, что данное стремление на самом деле увеличивает энергетическую опасность. Как бы многие политики, призывающие к энергетической независимости, не хотели все изменить, но рынок выбрал нефть в качестве основного энергетического ресурса. Поэтому правительства не должны игнорировать ни реальный интерес экспортеров нефти, от которых зависят потребители их стран, ни реакцию экспортеров на риторику об энергетической безопасности или на шаги, сделанные для ее достижения. Политиков-изоляционистов могут не волновать проблемы других стран, но им следует подумать дважды, чтобы не навредить своим собственным странам.
Самой большой угрозой для мировой энергетической безопасности являются не террористические нападения или эмбарго, наложенные странами-производителями нефти, т.к. это кратковременные явления, которые можно быстро и эффективно решить с помощью различных мер, включая использование стратегических запасов нефти, роста объема добычи и диверсификации поставщиков. На самом деле, главной угрозой долгосрочной доступности энергоресурсов является, с одной стороны, несоответствие между инвестированием в дополнительные мощности и энергетическую инфраструктуру и, с другой стороны, рост спроса на энергию.
Основные экспортеры нефти могут отреагировать на вызывающие политические заявления, касающиеся энергии, различными способами, большинство из которых, скорее, обострят, нежели облегчат общемировую энергетическую ситуацию. Одним из наиболее внешне благовидных сценариев, которые могут быть реализованы в ответ на призывы некоторых правительств и политиков во всем мире снизить зависимость от нефти или даже полностью от нее избавиться, является относительное снижение инвестиций в дополнительные производственные мощности в странах-производителях нефти.
В данном случае энергетический кризис почти гарантирован, если те, кто стремятся к энергетической независимости, не смогут своевременно предоставить подходящую альтернативу. Но, конечно, их усилия вряд ли смогут привести к замене нефти другим источником энергии в соответствующий срок, т.к. они не приводятся в действие рынком и требуют больших субсидий.
Из-за враждебной риторики политических лидеров производители нефти стремятся увеличить производство нефти, чтобы снизить цены до уровня, который подорвет экономическую целесообразность альтернативных источников энергии — это логическая интервенционистская политика в ответ на антинефтяную интервенционистскую политику стран-потребителей. Ведь снижение цен на нефть будет смертельным приговором для некоторых новых энергетических технологий и, совсем не случайно, увеличит спрос на нефть.
Даже если страны-производители нефти не осуществят преднамеренное снижение цен на нефть, они могли бы в ближайшей перспективе ускорить темп добычи настолько, насколько это возможно, пока нефть еще имеет ценность. Но снижение цен вместе с ожиданием падения спроса на нефть, в свою очередь, вынудит страны-производители нефти сократить планируемые инвестиции в производственные мощности и даже заморозить основные проекты, как они это делали в прошлом, что приведет к сокращению поставок нефти. Таким образом, если альтернативные энергетические технологии не станут реальностью к тому времени, когда производство нефти пойдет на спад, глобальный дефицит будет неизбежен, в то время, как на покрытие инвестиционного дефицита уйдут годы, даже несмотря на повышение цен на нефть.
Несмотря на возможность развития событий по указанному выше сценарию, давайте предположим, что планы по установлению энергетической независимости будут иметь успех, и что некоторые европейские страны, США, Япония, Китай и Индия станут энергетически самодостаточными. В таком случае, основные экспортеры нефти могли бы стремиться к использованию своего теперь уже менее ценного нефтепродукта в качестве дешевого топлива в своих странах для нужд расширенного сектора тяжелой промышленности. Вместо того, чтобы экспортировать нефть напрямую, они могли бы экспортировать свою энергию, перешедшую в изделия из металла, химическую продукцию и промышленные товары по ценам, которые были бы более выгодными по сравнению с любыми ценами, которые могли бы предложить производители в странах-потребителях нефти, особенно в Европе и США, с учетом их зависимости от более высоких цен на альтернативные источники энергии.
Таким образом, энергетическая независимость может уничтожить целые отрасли промышленности, особенно нефтехимическое производство, производство алюминия и стали. Более того, дешевая энергия в странах- производителях нефти может сделать их новые отрасли промышленности конкурентоспособными по отношению к отраслям промышленности в Китае, Индии и в Юго-Восточной Азии. Конечным результатом будет потеря рабочих мест и ослабление экономики. В итоге, страны могут стать независимыми от энергетических ресурсов, но зависимыми от поставок стали или нефтехимических продуктов.
Так что же будет дальше? Будут ли политики, зацикленные на «независимости», пытаться как можно быстрее избавиться от зависимости в самом важном ресурсе? Другими словами, станет ли целью курса на «энергетическую независимость» поворот глобализации вспять?
Нефть — это исчерпываемый ресурс. Только долговременные, ориентированные на рынок, экономически целесообразные и рациональные энергетические стратегии могут обеспечить экономический рост, как в странах- производителях, так и в странах-потребителях. Политика изоляционизма, наоборот, всегда ведет к дефициту и недовольству. Не имеет значения, каким способом добиваться энергетической независимости, она никогда не станет чем-то большим, чем просто недосягаемой и потенциально опасной фантазией.
Али АЛЬХАДЖИ — экономист по вопросам энергетики и профессор Северного университета Огайо; Гавин ЛОНГМУИР — инженер-нефтяник, сотрудничающий с Международной ассоциацией консультантов по нефти.
