Кто потерял Россию? Этот вопрос по-прежнему является предметом жаркого спора в средствах массовой информации и политических кругах Запада. Похоже, что этот вопрос подразумевает не только тот факт, что Россия потеряна, но также и то, что если бы кто-то в американском правительстве, МВФ или штаб-квартире ЕС уделял больше внимания или больше ресурсов в помощь российскому правительству, результаты были бы иными. Но почти никто сегодня уже не думает, что Запад должен вкладывать в Россию больше денег, или что Запад должен был помогать Ельцину, а теперь Путину, больше, чем это было сделано.
Оппозиционная критика, поддерживаемая некоторыми из советников Джорджа Буша, утверждает, что администрация Клинтона, наоборот, слишком перестаралась со своей помощью. В использовании фразы «Кто потерял Россию?» в поддержку аргумента о том, что США перестарались, есть какое-то противоречие. Самый жесткий критицизм исходит от тех, кто (включая советников Буша), считает, что Америка и Запад пустили деньги на ветер, вместо того чтобы применить следующую практику борьбы с определенными случаями «пожаров в природе»: подождать, пока огонь не потухнет сам по себе.
Так или иначе, терпеливо просчитанный подход последних восьми лет был в большей своей части верным. Немногие с этим согласятся, возможно даже и те, кто отвечал за проведение российской политики в последние годы. Поэтому позвольте мне добавить, что я не утверждаю, будто в России все хорошо, или что политика Америки и Запада в целом оказала позитивный эффект, или что в этой стране не существует коррупции, и тому подобных явлений, которые царствуют в избытке по всей России.
Конечно, текущая ситуация в России более чем удовлетворительна для Запада. И не только по сравнению с тем, как это было 10 или 20 лет назад, когда падение Советского Союза даже не рассматривалось как возможный вариант. Дело также и в том, где она могла бы оказаться, учитывая экономические трудности и социальную нестабильность в России. Россия вышла из гиперинфляции 1995 года; она все еще не скатилась до правой диктатуры или назад к коммунизму; и она еще не деградировала до анархического хаоса.
Это является достижением, учитывая тот факт, что Россия никогда не имела исторического опыта демократии или рыночной системы. Россия возможно даже справляется лучше, чем Украина, Беларусь и Центральная Азия. Но я не утверждаю, что Америка и Запад сыграли в этом большую роль, помимо того, что они делают лучше всего — расцветают экономически — а это заставляет других желать тоже стать демократами при свободном рынке. То, что происходит в России, в основном определяют русские.
Рассмотрим реальные варианты политики, с которыми столкнулся Запад, и реально принятые решения, а не воображаемое меню типа: «Вначале установите власть закона, уничтожьте коррупцию и неравенство, а потом проводите рыночные реформы и оказывайте помощь». Комбинация различных вариантов никогда не была реальностью. Выбор Запада был попыткой установить баланс между слишком большим и слишком малым. Большие решения включали:
— одобрение членства России в МВФ в 1992 году и незамедлительное выделение 1 миллиарда долларов на обычных условиях;
— активная работа с Ельциным при президентских выборах в 1996 году и впоследствии, несмотря на его личные недостатки и сомнительную приватизацию «акции за кредиты», проведенную летом 1995 года;
— последующее подписание кредитного соглашения МВФ, с выделением больших ресурсов, несмотря на то, что большинство условий предыдущего соглашения не было выполнено, в частности — уничтожение огромного бюджетного дефицита России, появившегося благодаря плохо функционирующей национальной системе сбора налогов;
— закручивание гаек в августе 1998 года, когда программа МВФ не сработала (большинство денег МВФ быстро утекло из банковской системы), что привело к тому, что русские незамедлительно девальвировали рубль, объявили дефолт на внутренний долг и установили контроль на отток капитала (в связи с чем заражение распространилось по всему миру в худшей фазе финансовых передряг 1997—1998 года);
— добавление новых условий, к уже установленным в программе МВФ, в конце 1999 года.
Хотя шансы на успех в 1991—1992 годах были небольшими, Запад должен был рискнуть. Отказ от попытки означал бы, что Запад никогда не поможет. И несмотря на «моральный риск», о котором теперь так часто слышно, и по поводу которого все согласны, что он был наивысшим в отношении вооруженной ядерным оружием России, Запад дал свершиться российскому дефолту в 1998 году. Это было уроком для всего мира — и для кредиторов, и для должников — о том, что обусловленность является большим, чем просто риторикой, и что терпение — не безгранично.
Европейцы жалуются, что США использовало МВФ как орудие в своих собственных целях. Возможно, это правда, что мандат МВФ, который должен принимать решения строго на основании объективных критериев, а не на более широких политических целях, был иногда превышен. Америка, в частности, возможно уделила России больше внимания, чем другие страны. Но основной принцип МВФ — обусловленность — не был изменен до неузнаваемости. В реальном мире другого способа оказания помощи нет. Каждый, не только американцы, зависит от того, будет ли Россия развиваться мирным путем.
В общем и целом, ведущим принципом в будущем должно быть продолжение готовности оказания помощи России, если социальные и политические условия, поддерживающие власть закона и экономическую реформу, проявят себя. Готовность помочь включает создание большей внутренней поддержки, чем та, которая существует сейчас, а не взвинчивание антироссийских настроений предполагаемыми новыми разоблачениями денежных махинаций. Но поддержка всегда должна быть обусловленной фундаментальными принципами. В конце концов, Запад должен признать, что во многих случаях изменение его позиций невозможно.
