«Один из наиболее успешных за 61-летнюю историю НАТО», «продуктивный» и «исторический». Такими эпитетами характеризовали недавний двухдневный саммит НАТО, состоявшийся в Лиссабоне, соответственно генсек Альянса и президенты США и России — Андерс Фог Расмуссен, Барак Обама и Дмитрий Медведев.
Действительно, на этом саммите приняли много важных решений и едва ли не самое главное, деятельность НАТО обрела смысл на следующие 10 лет. 28 лидерам Организации североатлантического договора удалось одобрить новую стратегическую концепцию, которая заменила предыдущую, принятую в 1999 году. В документе на 11 страницах определены приоритеты жизнедеятельности Альянса и угрозы XXI века, которым он будет противостоять, и с которыми будет бороться в сотрудничестве с международными организациями. Как отметил генсек, стратегическая концепция означает, что НАТО продолжит играть уникальную и важную роль в обеспечении нашей общей безопасности и обороны.
«Этот план действий, четко определяющий конкретные шаги НАТО, — подчеркнул Андерс Фог Расмуссен, представляя новую стратегическую концепцию, которая позволит Альянсу «стать более эффективным, востребованным и рациональным, чем когда-либо». Для этого Североатлантический альянс намеревается соответственно инвестировать в свои ключевые возможности — противоракетную оборону, киберзащиту и транспортную авиацию большого радиуса действия, создать сеть глобального партнерства с другими организациями и странами, а также «убрать жир, при этом инвестируя в мышцы», в частности сокращая персонал командной структуры на треть.
Следует отметить, что на саммите удалось урегулировать внутренние споры относительно текста новой стратегической концепции. Хотя это далось непросто. С одной стороны, Турция настояла на том, чтобы в документе не указывались конкретные страны, в частности, Иран и Сирия, которые Альянс рассматривает как угрозы собственной и международной безопасности. Хотя на пресс-конференции президент Франции Николя Саркози прямо заявил, что ракетная угроза исходит от Ирана.
Еще одним пунктом компромисса стало урегулирование разногласий между Францией и Германией относительно роли ядерного сдерживания и территориальной системы противоракетной обороны для евроатлантического региона. По требованию Парижа в концепцию НАТО записали, что Альянс не намеревается отказываться от ядерного оружия до тех пор, пока оно существует в мире. Берлин настоял на формулировке о том, что цель НАТО — создание безъядерного мира.
В новой стратегии впервые говорится о намерении Альянса создать систему противоракетной обороны, которая защитит население и территорию стран Альянса и станет «одним из центральных элементов коллективной обороны».
Саммит также подтвердил начало процесса передачи афганцам ответственности за безопасность в стране. Этот процесс начнется в начале 2011 года, а завершить его планируют к концу 2014 года. При этом генсек заявил, что Альянс останется в Афганистане настолько, насколько это будет нужно для «нашей миссии».
Третьей темой на саммите были отношения НАТО с Россией. В принятой Альянсом новой стратегической концепции России посвящены статьи 33 и 34. В частности, в документе отмечается: «НАТО не представляет никакой угрозы для России. Напротив, мы желаем настоящего стратегического партнерства между НАТО и РФ, и мы будем действовать соответственно, ожидая от России взаимности». Причем формулировка о том, что НАТО не представляет угрозы для России, впервые появилась в концепции Альянса. Как известно, в военной доктрине России, НАТО и, в частности, его расширение на Восток рассматривается как угроза.
На пресс-конференции президент России, принимавший участие в саммите Совета НАТО—Россия, несколько раз назвал саммит историческим. Он считает, что период охлаждения и претензий в отношениях России и НАТО завершился и Москва рассчитывает на последующее сближение подходов по всем позициям. По его словам, стратегическая концепция НАТО отображает желание стран Альянса выстраивать конструктивные отношения с Москвой.
Похоже, что такое сближение существует. Во-первых, Россия согласилась принимать участие в создании общей системы ПРО со странами НАТО. Во-вторых, Россия и НАТО договорились расширить рамки наземного транзита в Афганистан грузов, предназначенных для военного контингента НАТО, расширив его на обратный вывоз грузов. При этом стороны планируют расширить номенклатуру ввозимых и вывозимых грузов.
Однако вряд ли это сближение может зайти далеко. С одной стороны, президент России так и не ответил на вопрос американского журналиста, спросившего, означают ли подписанные им в Лиссабоне договоренности, что Россия теперь доверяет НАТО. Довольно странными выглядят слова президента РФ, когда он говорит на пресс-конференции, что Россия ждет нормальных полноценных предсказуемых, прозрачных отношений с НАТО, что от развития отношений между Североатлантическим альянсом и Российской Федерацией зависит не только теплый климат на планете, но непосредственно самочувствие огромного количества граждан. А разве Альянс собирался когда-либо нападать на Россию или давал для этого повод? Наоборот именно Альянс настаивает на необходимости предсказуемых и прозрачных отношений с Россией. Между тем в военной доктрине РФ говорится, что НАТО и его расширение на Восток является угрозой.
С другой стороны, отвечая на вопрос португальского журналиста, Медведев отрицал возможность вступления России в НАТО. В частности, он сказал, что на сегодняшний день не видит ситуации, когда бы Россия могла присоединиться к Альянсу. «Если Альянс изменится настолько, что возникнет вопрос о нашем более тесном сотрудничестве, здесь не может быть никаких закрытых тем. Мы можем их обсуждать при наличии доброй воли и желания наших партнеров по Альянсу», — отметил Медведев. Возникает вопрос, каким же должно стать НАТО, чтобы России захотелось присоединиться к нему?
Впрочем, выглядит так, что украинские власти тоже довольны результатами Лиссабонского саммита НАТО. В частности, министр иностранных дел Константин Грищенко заявил в субботу на пресс-конференции в Лиссабоне, что формулировки относительно Украины в новой стратегической концепции НАТО полностью отвечают интересам Киева. «Самое главное, что там (в Стратегической концепции НАТО) зафиксировано, что Украина является партнером Альянса, и это в контексте нашего статуса полностью отвечает нашим интересам. Мы заинтересованы в практическом взаимодействии с Альянсом в проведении программ, отвечающих нашим интересам», — отметил он.
Напомним, что в 35 статье новой стратегической концепции закреплено намерение «продолжать и развивать партнерство с Украиной и Грузией в рамках Комиссий Украина—НАТО и Грузия—НАТО, основываясь на решении НАТО, принятом на Бухарестском саммите 2008 года и приняли во внимание евро-атлантическую ориентацию или стремление каждой страны».
Кстати, в канун саммита президент Украины подписал Указ «Об обеспечении продолжения конструктивного партнерства Украины с Организацией Североатлантического договора».
КОММЕНТАРИИ
Александр СУШКО, директор Института евроатлантического сотрудничества:
— Украина в результате своей непоследовательной политики, шараханья, отказа от ранее заявленных целей теряет «эксклюзивность» в отношениях с Альянсом. Это, безусловно, отражается на том, что Россия идет намного дальше и глубже в сотрудничестве с НАТО. Впервые за историю сотрудничества Украина—НАТО и Россия—НАТО президент России был приглашен на полноценную встречу в формате Россия—НАТО, тогда как Президента Украины пригласили только на встречу по поводу Афганистана, а формат Комиссии Украина—НАТО, который всегда проводился параллельно с Советом Россия—НАТО, на этот раз не был запланирован. Это свидетельствует о реальном снижении значения Украины, ее статуса, возможности быть на равных с Россией и важным партнером Альянса. Таким образом, происходит просто вытеснение Украины из этой ниши — одного из основных партнеров Альянса, а вместо нее это место все больше занимает Россия. Это один из показателей неправильного выбора, который сделала Украина в отношениях с Альянсом. Очевидно, и тот формат встречи, который был на саммите НАТО в Лиссабоне, и вообще повестка дня отношений Украины с НАТО и России с НАТО свидетельствует о том, что Украина теряет динамику и интерес к себе. Россия же только получает дополнительное внимание. Это еще одно подтверждение в пользу того, что Украина ошибочно отказалась от курса на членство в Альянсе. В дальнейшем это может привести к снижению статуса Украины, ее роли и возможностей в системе международных отношений и в отношениях с Альянсом. В лучшем случае Украина может претендовать на сохранение предыдущих позиций, завоеванных ранее.
Григорий ПЕРЕПЕЛИЦА, профессор, политолог:
— России не выгодно тесное сотрудничество Украины с НАТО, потому что это означает для нее выход Украины из сферы своего доминирования. Если Украина станет членом НАТО, то все реинтеграционные проекты возвращения Украины в Россию исчезнут навеки. Неофициальная позиция России, реализующаяся довольно успешно, — чтобы НАТО воспринимало Украину как часть самой России или как доминион России, чтобы она имела право вето на все отношения НАТО с Украиной. Сближение России с Альянсом сопровождается одновременными попытками России как можно больше изолировать Украину от сотрудничества с НАТО. В своих планах Россия видит Украину не в тесном сотрудничестве с Альянсом, а как минимум в сотрудничестве с ОДКБ, а то и членом ОДКБ. Поэтому любые контакты Украины с НАТО сразу раздражают Россию. Теперь за Украину в штаб-квартире НАТО говорит Россия, а не сама Украина. Украина занимает очень пассивную позицию в этом, повторяя, что сотрудничество с Альянсом сохранится на оперативном уровне. А какой смысл поддерживать его на этом уровне, когда наши национальные интересы — обеспечение безопасности и обороны путем вхождения в систему коллективной безопасности и обороны. Мы теперь закрываемся от этого внеблоковым статусом. Хотя о том, как обеспечить свою собственную безопасность и оборону, сейчас никто не думает, потому что собственных сил для этого нет. В принципе, в этом саммите есть и позитивный знак, заключающийся в том, что НАТО держит для нас двери открытыми. Это обнадеживает, несмотря на такую активную политику России по изоляции Украины от НАТО и пассивную позицию Украины относительно приближения к Североатлантическому альянсу.
