Глобальная финансовая система переживает тяжелые времена. Но приведет ли это к упадку геостратегического господства Америки? И если да, то каковы будут последствия?
Во-первых, кризис, сначала охвативший Уолл-стрит, а затем распространившийся по всему миру, станет одним из главных стесняющих факторов во внешней политике США. Новому президенту придется разбираться с совершенно новой (и крайне неблагополучной) фискальной ситуацией. По предварительным оценкам, дефицит государственного бюджета вырос за последний год на 237 млрд. долларов, дойдя до отметки в 407 млрд. От этого страдают как семейные бюджеты, так и бюджеты компаний, в свете чего следует ожидать многочисленных и весьма дорогостоящих социальных программ.
В преддверии тотального дефицита ни Барак Обама, ни Джон Маккейн не пожелали сообщить, какие именно пункты они готовы вычеркнуть из своего списка покупок. Только Джо Байден предложил одну-единственную статью под сокращение — гуманитарную помощь. Сократить ее — одна из немногих разумных мер, которую можно назвать популярной, но по сравнению с бюджетом это капля в море. И все же слова сенатора Байдена имеют больше веса, чем кажется, ведь все идет к тому, что присутствие Америки на мировой арене будет в значительной степени сокращено; возможно даже наступление новой эры вынужденного изоляционизма, продиктованного финансовыми соображениями.
Еще до кризиса звучали веские доводы в пользу сокращения расходов на оборону и снятия необходимости вести две дорогостоящие войны одновременно, а теперь они станут еще весомее. Несмотря на военные успехи, война в Ираке по-прежнему крайне непопулярна. Вывод войск — перспектива уже привлекательная для огромного количества избирателей — вполне может стать еще более привлекательным, когда ежегодные расходы на ведение войны дойдут до сотен миллиардов долларов.
Скорее всего, усилят свои позиции протекционисты, особенно в свете надвигающейся рецессии и массовых увольнений. Еще до того, как начались главные проблемы, многие призывали ограничить импорт, чтобы сохранить рабочие места, и эта идея получила некоторую поддержку как среди многих демократов, так и среди части республиканцев. Если рецессия затянется, то мы неизбежно вступим в новую эпоху протекционизма.
Кроме того, нас ждут тягостные последствия потенциального развала мировой финансовой архитектуры. Уже несколько десятилетий Америка находится в самом ее центре, и, благодаря тому, что весь мир пользовался долларом как стандартной валютой, а экономика наша отличалась стабильностью, мы могли позволить себе большой дефицит государственного бюджета, рассчитывая, что зарубежные покупатели активов, оцененных в долларах, предоставят нам надежное убежище. Но сможем ли мы рассчитывать на что-то подобное в будущем?
Между тем нарастают и давно знакомые угрозы извне. Мы не справились с угрозой, исходящей от «аль-Каиды» и прочих исламистских террористических группировок. Иран и Северная Корея не отказываются от своей воинственной политики, а Пакистан и Афганистан медленно, но неукротимо сползают по направлению к хаосу. Кроме того, воинственность России и неуклонный рост мощи Китая дают не меньше оснований к беспокойству.
Если Америка постарается свернуть свое присутствие на мировой арене, возникнет опасный «вакуум силы». Под угрозой окажется и стабилизирующее присутствие США в Азии, и то неуклонное внимание, которое мы уделяем нашим союзникам в Европе, и наш статус «защитника последней инстанции» для стран Ближнего Востока, поставляющих и транспортирующих для нас энергоносители.
Подобный сценарий отдает мрачной эпохой тридцатых, когда ход мировой торговли и финансовой деятельности практически прекратил свое течение, миролюбивые демократические страны не смогли скооперироваться друг с другом, и тогда агрессивные державы во главе с безжалостными фанатиками, поднявшимися на волне кризиса, воспользовались моментом разлада. Сегодня может случиться так, что государства-изгои поведут себя еще более опрометчиво, чем обычно, и доиграются с ядерным оружием — как раз в такой момент, когда мы в наибольшей степени уязвимы.
Последствия финансового кризиса почти наверняка затронут наших главных стратегических соперников даже в большей степени, чем нас. Неудержимое падение российских фондовых бирж продемонстрировало хрупкость государства, экономическая мощь которого целиком построена на высоких ценах на нефть, — теперь мировая рецессия увлекает российскую экономику вниз. Китай, вероятно, даже еще более уязвим, так как его экономика в огромной степени зависит от иностранных инвестиций и от доступа к зарубежным рынкам.
Теперь и Россия, и Китай замедлят свое развитие, что сильно повредит их экономике и, вероятно, даже вызовет некоторые волнения, учитывая, что политическая легитимность в этих странах построена на успехах в движении к благополучию.
Все это не может обрадовать авторитарных лидеров этих стран, желающих отвлечь внимание граждан от внутренних проблем и обратить его на внешнеполитические авантюры.
Что касается наших союзников-демократов, то кризис застал многие европейские страны на той стадии, когда они только начали бороться с последствиями долгих десятилетий рахитичного роста, маразматического государственного управления и надвигающегося демографического кризиса.
Несмотря на весьма динамичное развитие в прошлом, Япония в настоящее время переживает аналогичный период, а Индия все еще находится на раннем этапе превращения в мировую экономическую и геополитическую державу.
Что же это значит? А то, что заменить Америку на мировой арене некому. Так что перед нам стоит выбор: или отказаться от борьбы, сознательно пойдя на потенциально катастрофичные последствия, или же смириться с большими убытками и продолжать традицию лидерства.
ХВАТИТ ЛИ У НАС СИЛ?
Американская экономика неоднократно демонстрировала исключительную устойчивость. Наша идеология, ориентированная на такие ценности, как рынок, культура предпринимательства, гибкость институтов и благоприятная демографическая ситуация, должна сослужить нам добрую службу, несмотря на любые трудности.
Американский народ также демонстрировал большое упорство — при должном управлении. Однако после эпохи холодной войны настало время плохо сформулированной и плохо осуществленной политики, внутренних распрей и роста антиамериканских настроений по крайней мере в некоторых странах мира, что, похоже, несколько потрепало наш запас устойчивости.
Опрос общественного мнения, недавно проведенный чикагским советом по мировым делам, показал, что 36 процентов респондентов согласны с утверждением о том, что США должны «воздержаться от участия в мировых делах», — с 1947 года, когда подобный вопрос был задан впервые, эта цифра никогда не достигала такой величины. Экономический кризис может стать каплей, которая переполнит чашу.
В прошлом случалось так, что в результате политических процессов в Америке появлялись замечательные лидеры, причем именно в тот момент, когда они были особенно нам нужны. Скоро граждане отправятся на избирательные участки.
Несмотря на накрывшую всех нас тень надвигающегося мирового кризиса, гражданам необходимо задаться вопросом — кто из кандидатов (принимая во внимание их интеллект, отвагу, опыт и личные качества) в наибольшей степени готов решить проблемы такого масштаба, как те, что стоят перед нами.
Аарон ФРИДБЕРГ — преподаватель политологии и международных отношений из школы имени Вудро Вильсона при Принстонском университете. Габриэль ШОНФЕЛЬД — старший редактор раздела «Комментарии», читает лекции в институте Уизерспун (Принстон, штат Нью-Джерси)
