Польша, поддержавшая среди восьми стран-кандидатов на вступление в ЕС американскую политику в Ираке, оказалась в довольно сложном положении. С одной стороны, на нее явно указал Вашингтон как на одного из своих наиболее предпочтительных партнеров в Европе. С другой стороны, у Варшавы возникли некоторые сложности в общении с Парижем и Берлином — «столпами» объединяющейся Европы, от мнения которых напрямую зависит будущая роль Польши в ЕС. Экс-премьер-министр Польши призывает задуматься над реалиями и перейти от слов к действиям. Сегодня положение выглядит так, что поляки, поставив на реальную силу, выиграли — и это еще долго будет предметом дискуссий. Ибо все, что связано с Ираком, еще долго будет вызывать вопросы и сомнения, в первую очередь, с точки зрения международного права, основ миропорядка, элементарной этики. Однако и «старая Европа», как ее назвали в Вашингтоне, не смогла предпринять ничего, что могло бы не только предотвратить очередную войну и связанные с ней проблемы, но и привело бы к глобальным решениям. Ответа на вопрос: «Кто прав?» — нет. И в «большой политике», которая никогда не строилась на принципах морали, честный ответ ждать вряд ли стоит.
Просматривая новости из Ирака, я вспомнил 1991 год, когда я занимал пост премьер-министра Польши и шла война в Персидском заливе. В то время я смотрел дома трансляцию CNN атаки Багдада крылатыми ракетами. Несколько часов спустя наши военные доложили мне о том, что в Ираке разворачивается вооруженный конфликт. «Я знаю, — ответил я, — я следил за бомбежкой по телевизору».
Двенадцать лет спустя премьер-министру Польши не понадобилась запоздалая информация военных о начале войны в Ираке. Все детали атаки были заранее предоставлены Соединенными Штатами, нынешними союзниками Польши. Польше, фактически, досталась главная роль в иракской оккупации. Какой же путь пришлось пройти Польше с того времени, как идеология коммунизма потерпела крах в 1989-ом!
Однако, мало что из этого явилось запланированной мерой, так как мы в Польше (к сожалению) не могли решить, какая внешняя политика нам, члену НАТО и предполагаемому члену Европейского Совета, необходима. Наше внимание сфокусировано по-прежнему лишь на том, хороша или плоха для нас на данный момент та или иная законодательная инициатива.
При всем этом не следует также забывать о своеобразной форме внешнеполитической шизофрении: некоторые поляки полагают, что «просто существуя» они оказывают влияние на судьбу Европы, других мучает назойливый пессимизм, наделяющий Польшу долговременным статусом «второсортного государства», — и бездействие находит свое объяснение.
У большей части Европы, похоже, те же проблемы: мы твердим о том, что нам необходима общая внешняя политика и политика безопасности, однако ничего не предпринимаем до тех пор, пока не разгорится кризис. И только потом мы вступаем в перебранку и ищем лучшие пути решения проблемы.
Однако время неопределенности прошло. Для Польши и других стран Восточной и Центральной Европы, которые планируют вступить в НАТО или уже являются его членами, вопрос о союзничестве с Альянсом не вызывает сомнений. Наша история притеснения могущественными и сильными соседями убедила нас в том, что безопасность в рамках НАТО — единственный верный выбор.
И тем не менее, членство в ЕС и глобальная война с мировым терроризмом подразумевают принятие более продуманного и взвешенного решения. Почему? А потому, что членство в ЕС отражается на всех аспектах деятельности государства, экономики, общества, в то время как борьба с терроризмом требует кардинально нового подхода к проведению политики дипломатии и безопасности.
Сегодняшний кризис в области трансатлантических отношений и наше случайное участие в происходящем в качестве составного элемента политики «Новой Европы» Дональда Рамсфельда означает, что Польше (как и любому другому европейскому государству) следует решить, что же все-таки она ожидает от сотрудничества с ЕС и НАТО. Нам необходимо определить свое отношение к проблемам мирового значения, которые ранее рассматривались как второстепенные относительно интересов Европы, и осознать, что в действительности означает быть партнером Европейского Сообщества.
Польша как союзник Соединенных Штатов не является источником головной боли для президента Жака Ширака или канцлера Герхарда Шредера. Наоборот, руководители Франции и Германии сейчас более серьезно реагируют на непредсказуемость развития нового европейского порядка. Они замечают на международной арене новых игроков (Испанию, например), развитие которых формирует политику ЕС, в частности, внешнюю политику, и осознают, что их традиционное лидерство оказывается под угрозой. Однако Европейское Сообщество, в состав которого вошли десять новых членов, просто не в состоянии развиваться по старой схеме.
Однако конкуренция со стороны Польши для Франции и Германии не возрастает, хотя Польша и является своего рода «троянским конем» Америки. Наоборот, структуре ЕС на данном этапе необходимо не только соглашение относительно роли Европы на мировой арене, но и новые пути достижения данного соглашения. История не останавливается только потому, что Европа занята выяснением внутреннего соотношения сил. Миру необходим единый континент, готовый совершать общие действия.
Общий консенсус должен быть достигнут с участием США. Во времена холодной войны большинство американцев одобрительно относилось к политике Америки руководить в одностороннем порядке в связи с угрозой со стороны Советского Союза и военного преимущества Соединенных Штатов. Однако Америка с трудом осознает новые реалии, создавшиеся после окончания холодной войны. Эти сложности усугубляются значительным перевесом Америки в военной области, а также убежденностью в том, что амбиции Европы занять лидирующее положение в военной сфере не увенчаются успехом, так как европейцы не станут выделять денег на это.
И именно здесь Польша может оказать помощь в устранении пропасти, разделяющей обе стороны Атлантики, и достижении согласия в Европе. Сентябрь 1939 года стал уроком для каждого поляка, так как они осознали, что военная мощь должна быть реальной, чтобы стать эффективной. Намерения не останавливают нападение. Как сказал не так давно премьер-министр Дании Фог Расмуссен: «Франция и Германия находятся не в том положении, чтобы гарантировать безопасность нашей страны, чего нельзя сказать о США. Однако безопасность не бывает безвозмездной».
Большинство граждан Польши полагают, что польская ситуация сродни датской. И в самом деле, большая часть Европы зависит от могущества Соединенных Штатов. Однако, такого рода зависимость не скрывает общности проведения внешней политики Европы и Америки. В случае, если Европейское Сообщество будет опираться на реальность в своей внешней политике и политике безопасности, большинство разногласий, существующих на сегодняшний момент, исчезнут.
Внешняя политика ЕС должна преследовать следующие цели:
борьба с терроризмом;
предотвращение локальных конфликтов;
защита прав человека и демократии;
требование от стран с непредсказуемой политикой принятия большей ответственности;
обеспечение тесного сотрудничества между Европой и США;
помощь бедным странам.
Внешняя политика Польши, подобно политике, проводимой Европейским Сообществом, может оказаться эффективной лишь при долгосрочном планировании, в случае, если будут предприняты реально возможные шаги (и потрачены необходимые денежные средства) для достижения поставленных задач. Они представляют собой основу для формирования межатлантических отношений в случае расширения Союза, а также во взаимном сотрудничестве между «Старой» и «Новой» Европой.
Ян Кшиштоф БЕЛЕЦКИЙ, бывший премьер-министр Польши и министр по делам европейской интеграции, сейчас — член Совета директоров Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР)
