Король Фахд, который правил страной самое долгое время в истории Саудовской Аравии (24 года), мертв. Шесть недель король лежит в больнице, борясь со смертью — единственное его реальное занятие с тех пор, как 10 лет назад он перенес инсульт. Личность нового короля известна, но в чьих руках в действительности будет сосредоточена власть, неясно.
Как и в прежние времена, когда маршал Тито умирал в разрываемой на части Югославии, родственники правителя (являющиеся также его политическими подданными) боятся, что смерть короля приведет к хаосу. Этот страх развивается в то время, когда весь Ближний Восток гудит от разговоров о демократических переменах. От Египта до Ливана и Ирана — везде нагнетаются политические страсти, а вместе с ними возрождается оптимизм. Уличные демонстрации, выборы, а также политические дебаты в кафе и в интернете — процветают как никогда прежде. Даже консервативные государства Аравийского полуострова вовлечены в оживленные споры о министрах-женщинах, представительстве шиитов, участии исламистов в политическом процессе и даже о будущем их правящих династий. В этой динамичной обстановке Саудовская Аравия выделяется на общем фоне.
Разногласия в королевстве остры как никогда, и смерть короля может еще больше углубить их. Два конкурирующих лагеря — так называемые реформаторы и приверженцы «твердой руки» — формируются в семействе аль-Сауд, самой большой в мире правящей династии, насчитывающей 22000 принцев и принцесс.
У реформаторов меньше власти, но они представляют собой приемлемый для международного сообщества вариант саудовской диктатуры. Их новый лидер, наследный принц Абдулла, по всей видимости, обладает легитимностью по праву старшего в семье. Реформаторы говорят о частичных муниципальных выборах, национальном диалоге и правах женщин, которым, как они намекают, могут в один прекрасный день даже позволить сесть за руль!
Даже эти ограниченные попытки блокируются бескомпромиссным лагерем ваххабитов, который контролирует силы безопасности, судебную систему и реальные рычаги власти внутри страны. Действительно, принц Наиф, министр внутренних дел и лидер противников реформ, заставил замолчать или же посадил в тюрьму сотни ведущих саудовских реформаторов.
Одна из причин слабости фракции Абдуллы — то, что он находит мало поддержки внутри семьи, потому что основная власть в семействе аль-Сауд принадлежит аль-Фахдам — шести родным братьям умершего короля, из которых наиболее важную роль играют принц Султан, министр обороны, и принц Наиф. С виду вопрос о престолонаследии кажется улаженным — теперь после смерти Фахда наследный принц Абдулла станет королем. Несмотря на это Абдулла, возможно, не сможет определять будущее, потому что он, по всей видимости, обречен на поражение в случае любого открытого столкновения с силами Наифа.
Опорой власти Абдуллы является Национальная гвардия, он также претендует на поддержку сил, выступающих за модернизацию Саудовской Аравии. Ни того, ни другого недостаточно, чтобы остановить Наифа. Ключевой проверкой того, насколько сильна королевская власть Абдуллы, станет такой вопрос: сможет ли он освободить сотни политических реформаторов, находящихся теперь в тюрьме. Особенно это касается трех авторитетных ученых, которых он благословил на разработку предложений по реформе — лишь затем, чтобы Наиф посадил их в тюрьму.
Теперь после смерти короля Фахда, старые счеты между его многочисленными братьями и сводными братьями, не говоря уже о тысячах принцев следующего поколения, должны быть улажены. Но не стоит надеяться на новое поколение, которое не обязательно молодо или прогрессивно. Действительно, третье и четвертое поколения клана аль-Сауд не только разделены по политической и религиозной принадлежности, но и являются людьми разного возраста — от 20 до 90 лет. Все они надеются на то, что им выпадет шанс править страной.
Таким образом, перед народом Саудовской Аравии стоит этот ключевой вопрос: может ли появиться авторитетный правитель, который воссоединит страну, согласно прогрессивной традиции покойного короля Файзала? Печально, но скорее всего — с учетом того, какой властью обладают обструкционисты во главе с Наифом — решительный король вряд ли появится. Направление, по которому в перспективе двинется страна, можно лучше всего оценить по тому, кого Абдулла назовет преемником принца Султана — главного союзника Наифа — которого уже назвали наследником Абдуллы.
Если Абдулла (которому 83 года) сможет назначить наследником кого-либо из младших принцев, принадлежащего к следующему поколению и исповедующего более свободные взгляды, то надежда есть. Но Наиф (77 лет), его родные братья — в том числе Султан (82 года) — и их сторонники в ваххабитских кругах, кажется, окопались слишком глубоко, чтобы такое могло случиться. Подобно смене одного престарелого вождя другим на посту генерального секретаря перед самым крахом Советского Союза, смена монарха в Саудовской Аравии, похоже, всего лишь шаг в неуклонном марше страны к политическому краху. Россия нашла молодого реформатора в лице Михаила Горбачева слишком поздно. Может оказаться слишком поздно и для Саудовской Аравии.
Маи ЯМАНИ — автор и научный сотрудник в Королевском институте международных отношений (Чатэм-Хаус)
