Публикации в датской газете карикатур пророка Магомета всколыхнули весь мир. Безумства, торговые войны и погромы, совершающиеся обиженными верующими, становятся основанием для серьезных раздумий о судьбе Европы в ХХI веке, судьбе демократических стандартов, к которым стремится приобщиться Украина, судьбе свободы слова в глобализированном мире.
В этой статье предлагаем рассмотреть три культурных стереотипа, господствующих сейчас в европейском общественном сознании. С их помощью можно познать сущность европейской модели демократии и взвесить, во всем ли эти стандарты отвечают нашим собственным представлениям о будущем развитии Украины. Важно все же иметь в виду, что ни одна из этих трех моделей не существует отдельно от другой, но каждая в разных пропорциях представлена в сознании обычного европейца.
ПЛАТОН МНЕ ДРУГ, НО ИСТИНА ДОРОЖЕ
Такова философия самой либеральной части европейцев. Рассуждения о том, что для Европы важнее: свобода слова или уважение религиозных прав граждан, эта категория европейцев решает в пользу свободы слова.
Этому есть несколько объяснений. Во-первых, в государствах, воспитанных на демократических основах, каждый имеет право высказывать свое мнение, причем именно так, как он считает нужным. Если же это обижает чьи-то чувства, то каждый, по собственному выбору может: а) высказать свое мнение в других масс-медиа; б) обратиться в суд и требовать сатисфакции; в) в конечном счете, просто игнорировать оскорбления.
Конфликт с карикатурами либералы считают лакмусовой бумажкой европейской демократии. Для большинства из них смысл карикатур недалек, беспардонен и непорядочен, но смысл в этом деле не играет решающей роли. Речь идет о способе его передачи. Запреты для либералов — это путь к цензуре, а та, в свою очередь — к авторитаризму и концу Европы.
В чем же такая определяющая ценность свободы слова? Неужели без нее Европа не может полноценно существовать? Собственно, корни свободы слова сторонники либерализма выводят из христианства. Христос для них был наибольшим вольнодумцем и радикалом: это он призывал не обращать внимания на догмы, это он выгонял торговцев из храма, это он шел по воде…
Рисование комиксов на Христа было бы для либералов абсолютно приемлемо — тут нет места ревностному подхалимству: не там стать, не так поклониться, не то съесть или сказать. Собственно говоря, современная канонизированная церковность для либералов такое же язычество, как и обиды на «несчастные» комиксы.
В цивилизованном обществе не должно быть запретов: хочешь употреблять наркотики — пожалуйста, хочешь однополые браки — пожалуйста, хочешь право на смерть — пожалуйста…
«Какое варварство!», — подумаем мы. Но, нет, совсем наоборот. Либеральные общества живут на очень высоком уровне самоорганизации и самосознания. Уровень интеллектуального развития свободного индивида в либеральном обществе можно сравнить разве что с уровнем его достатка.
Единственный общественный запрет в таких сообществах — попытка ограничения свободы слова. Свободной личности не может быть без свободной прессы. Даже если такая свободная пресса не всегда сладко-лестная, даже если она колется ежом и жалит крапивой — все равно, она должна существовать. Не будет свободной прессы — не станет настоящей Европы.
ИСТИНА МНЕ ДРУГ, НО ЖИЗНЬ ДОРОЖЕ
Вторая распространенная модель оценки европейцами скандала с комиксами заключается в попытке как можно быстрее уладить конфликт и смести все существующие антагонизмы под ковер забвения. Живя сама по демократическим принципам свободы слова, эта категория людей признает, что для должного сожительства между двумя разными обществами — европейско-демократическим и религиозно-патерналистским — нужно искать баланс для взаимопонимания и примирения.
«Зачем будоражить ненужные конфликты? Если вам так дорога свобода слова, то пишите о себе самих! Не задевайте чувства других!..» Вот, вот где кроется ответ на больные вопросы современной Европы: Иной… Кто он? Может ли он быть таким, как Мы?
Представители второй группы европейских обществ как можно сильнее стремятся не замечать существования Иного. Ни разгромленные авто во Франции, ни сожженные посольства не могут быть свидетельством конфликта цивилизаций, но являются для данной группы только действием экстремистов, преступно спекулирующих на чувствах верующих.
В конце концов, рьяных европейских радикалов они успокоят справедливыми ссылками на исторические обиды, нанесенные в эпоху колониализма и фашизма европейцами своим ближним и далеким соседям, а следовательно, нехватка комфортного сожительства в Европе — это в том числе расплата за грехи прошлого.
Позиция толерантности самая миролюбивая из всех других европейских политических дискурсов. Чтя корни европейской цивилизации, представители этой группы относят их не к свободе слова, а к признанию и пониманию Иного. Для них даже намек на дискриминацию по вопросам языка или религии — преступление. Права верующих — неприкосновенны. Если карикатуры обижают чувства индивида — они просто не должны появляться в прессе.
Данная категория европейцев продолжает проповедовать ценности свободной Европы и считать свободу слова ее основой, но ради покоя и согласия они готовые уступить этим принципам, поскольку путь конфликта — это путь в никуда. Они не поддерживают поджоги и угрозы, они хотят мира для себя и всего света.
ИСТИНА МНЕ ДРУГ, А ПЛАТОНА Я ЗНАТЬ НЕ ЗНАЮ
Наконец, третья группа европейцев. Не имея особого интереса ни к свободе слова, ни к толерантности, они смотрят на жизнь из собственного окна. То, что (и кого) они видят в нем, и определяет их реакцию на окружающие события.
Эта часть европейцев подсознательно устала от засилья Иных в их веками устоявшейся жизни. Массовый наплыв иммигрантов из мусульманских и постсоветских стран заставляет их быть внимательным и оборонно-осторожным к собственной идентичности. Они с осторожностью и страхом воспринимают тех, кто не сортирует мусор, употребляет много алкоголя, собирает на свалках старую бытовую технику и существует за счет социальной помощи.
Чужестранцы, пришедшие в Европу, не стали ее частью. Они продолжают жить собственной корпоративной эмигрантской жизнью. Не изучая язык, не уважая культуру народа, среди которого нашли приют, они стали настолько «европейскими», что считают Европу своей Родиной, но они остаются «иными», и эта «инаковость» должна толероваться самими европейцами.
Но не все готовы к ежедневному сосуществованию с непривычным и нежелательным миром. Данная категория европейцев высказывает свое категорическое «нет чужестранцам». Проводя параллели с собственным домом, они отстаивают свое право хозяина на установление порядка и строя в нем.
Эту часть европейских обществ рьяно обрабатывают идеологи популистских партий. Более того, их влиятельность в Европе и дальше растет. К чему это может привести — вопрос риторический. Как бороться с ксенофобией? Наверное, не пряча голову в песок (особенно, если вокруг асфальт). Опасность прихода к власти в Европе правых идеологических движений является немалой, и каждое подожженное посольство на самом деле — литье воды на мельницу популистов.
Для таких не имеет смысла ни свобода слова, ни толерантность. Они только умело интерпретируют чувства избирателей и удачно подпевают, вырывая из общего контекста необходимые ноты. Пользуясь свободой слова, имея свободный доступ к прессе, популистские силы набирают все большую поддержку избирателей.
Среди европейских интеллектуалов все выразительнее возникает вопрос: что делать? Как найти выход из конфликта цивилизаций? «А может и нет никакого конфликта? Возможно, причина только в неуправляемых рефлексиях отдельных групп?», — говорят одни… «Кто знает. Может и так. Вот только что если лозунги популистов будут становиться все более очевидными», — бьют в колокола другие.
НАПОСЛЕДОК
Погаснут поджоги, забудутся оскорбления, принесутся извинения, и Европа снова начнет жить спокойной бюргерской жизнью. Но, какой проснется новая Европа? Не станут ли в ней править ксенофобия и замкнутость? Не пойдут ли насмарку все многовековые стремления свободы слова и широты мысли? Не придут ли к власти популистские правые силы, которые будут преобразовать Европу в социально-культурное гетто? На все эти вопросы миру еще предстоит найти ответ. Перефразировав классика, признаем: «Если вы не хотите искать ответа — ответ найдет вас!»…
