Имплементация Лиссабонского договора с 1 декабря 2009 года вдохнет новую жизнь в Европейский Союз. Родовые схватки были частыми и серьезными, но договор о реформах наконец собирается выйти в свет. Как справедливо выразился один наблюдатель в Брюсселе: «Сегодня мы больше не можем оправдать нашу инерцию, нехватку видения и апатию, в которой подозревался Европейский Союз в течение достаточно долгого времени».
Мы, наконец, выбрали наших новых лидеров. Самые видные должности, созданные согласно Лиссабонскому договору, это президент Европейского Совета и высокий представитель по международным делам и политике безопасности в Евросоюзе. Некоторые конечно, могут спросить: «Разве такие должности не существовали прежде?» Правда, такие должности имеют, и, возможно, даже имели подобные названия, но они подразумевали кое-что совсем иное.
Высокий представитель по международным делам и политике безопасности в Евросоюзе — должность, предложенная британской баронессе Кэтрин Эштон — занимается объединением всей внешней политики ЕС на институционной основе и одновременно является вице-президентом Европейской комиссии. Когда внешняя политика ЕС обретает легальную индивидуальность, то мы говорим о совершенно новой области ответственности, о совсем новом механизме управления внешними отношениями и, прежде всего, о новой императиве консолидации разнообразных внешних политик ЕС, борьба между которыми до сих пор часто обострялась.
Многие надеются, что назначение нового руководителя внешней политики, который будет давать отчет и Европейскому Совету, и Еврокомиссии, гарантирует, что внешняя политика ЕС будет лучше спланирована и более последовательна. Это чувство разделяет большинство членов Европейского парламента, которые с нетерпением ждут успешного сотрудничества с вице-президентом Еврокомиссии. Я среди тех депутатов Европейского парламента, которые полагают, что так все и будет; я уверен, что мы увидим совместно продуманные и выполненные проекты во внешней политике в ближайшем будущем.
Вторая топ-должность, предусматриваемая Лиссабонским Договором — председатель Европейского Совета и фактический президент Европы — должность, которую до этого времени занимали разные премьер-министры во время президентства их стран в Европейском Союзе. Однако, в следующие два с половиной года, все дела ЕС, включая действия, предпринятые текущим президентством, будут скоординированы и запланированы единственным политическим деятелем, бельгийским премьер-министром Херманом Ван Ромпеем. Будет ли успешным этот эксперимент или нет, удастся ли президенту ЕС согласовать свои интересы с интересами глав государств-членов ЕС — мы увидим. Тем не менее существует убеждение, что новый пост должен улучшить координацию действий, предпринятых отдельными государствами-членами и разнообразными учреждениями ЕС.
В прессе всего Европейского Союза было много критики из-за назначения на ключевые позиции довольно унылых и политически незначительных фигур. И не без причины, поскольку среди кандидатов были более сильные, более узнаваемые и более динамичные персоны. Все же объяснение окончательного выбора очень простое. Наибольшие европейские страны, которые играли главную роль в выдвижении Ван Ромпея и Эштон, очевидно, желали видеть практические результаты политики, которой управляют «аутсайдеры». По моему мнению, это может интерпретироваться и как признак осторожности ЕС, и как попытка сперва посмотреть, как будет действовать новая стратегия. Среди всей этой неопределенности одна вещь ясна: с 1 декабря европейские дела начнут двигаться вперед на полной скорости. Обратный отсчет к проекту «Новая Европа» уже начался.
